Алексей Соломин: Здравствуйте, Сан Саныч.

Александр Пикуленко: Доброе утро. Что же интересного произошло в автомобильном мире за неделю? Я всегда начинаю с приятного. Хочу порадоваться за россиян-автомобилистов, которые за прошлый год сожгли 65 миллионов тонн горючего на два триллиона рублей.

Алексей Нарышкин: Уже радоваться, улыбаться, хлопать?

А. Пикуленко: Конечно.

Мне говорят, что в стране люди небогатые, все живут плохо. Ребята, два триллиона рублей. Причём основную массу бензина сожгли, как ни странно, легковые автомобили.

На долю грузовиков и автобусов пришлось гораздо меньше. Вот у народа в кармане завалялось на бензинчик два триллиона рублей. Из них только чуть-чуть досталось реальным перевозчикам. Так что живём хорошо, и меня это радует. Никто себя не ограничивает. Никто себя не сдерживает.

А. Нарышкин: Ну а как можно себя сдерживать? Бензин каждый год дорожает, ездить нужно.

А. Соломин: Со слезой на глазах вынимает последнюю пятисотку из карману и покупает некоторое количество литров.

А. Пикуленко: Значит, два триллиона завалялись лишних.

А. Соломин: Ничего себе лишних! Это важно.

А. Пикуленко: Важно – это когда у тебя кусок мяса на столе. А литр бензина – это вторично.

А. Соломин: Я с вами не согласен.

Когда начиналась Первая мировая война, происходило перевооружение. В частности, флот переходил на жидкое горючее, на нефтяные продукты. Они принимали решение, исходя из того, что это дело будущего. Те страны, которые не смогут перейти на жидкое топливо, проиграют в этой войне.

Потому что жидкое топливо было в основе многих вещей, и без снабжения армии и горючего ничего ни у кого не получится. Так что это важно. Это не просто вынул из кармана лишнюю денежку и заплатил.

А. Пикуленко: Я порадовался за россиян. Продолжим радоваться дальше. На АвтоВАЗе началось производство наладочной партии автомобилей Lada XRay. На каркасе Renault Stepway, семейство B0. Но с кузовом, разработанным Стивом Маттином, и с внутренним дизайном разработки наших отечественных дизайнеров.

А. Нарышкин: Я опять не понимаю, чему надо радоваться.

А. Пикуленко: Тому, что Волжский автозавод переходит на производство современных автомобилей. Так же, как это было сделано в 1970 году.

А. Нарышкин: А до этого динозавры были?

А. Пикуленко: До этого такими можно было считать часть автомобилей, которые они производили. То есть они полностью переходят на новое производство.

Семейство XRay, семейство Vesta – это совершенно новые автомобили. Для завода это огромный шаг вперёд. И технологический, и цивилизационный.

То есть они начали делать современные автомобили, продолжая оставаться производителем массового недорого автомобиля. Если они сейчас под присмотром японо-французского товарищества ещё и сделают автомобили хорошего качества, тогда честь им и хвала.

А. Нарышкин: Давайте представим, что они сделали хороший автомобиль. Когда мы сможем увидеть вас, Сан Саныч, наконец-то на собственной Ладе?

А. Пикуленко: Я сомневаюсь, что Lada в состоянии в ближайшие годы сделать тот автомобиль, который бы подошёл мне. Я никогда, например, не куплю костюм от Brioni.

А. Нарышкин: Потому что у вас нет денег?

А. Пикуленко: Нет. Даже если у меня есть на него деньги. Но я уже никогда не куплю бюджетный автомобиль, потому что я останусь на автомобиле, который доставляет мне удовольствие с историей, с легендой, со всем остальным.

А. Нарышкин: Чего не хватает любой Ладе для того, чтобы удовлетворить ваши потребности?

А. Пикуленко: Во-первых, у неё просто нет автомобиля такого класса. Я уже сейчас не опущусь ниже бизнес-класса в силу моих личных обстоятельств. То есть я готов сэкономить на всём, но автомобиль у меня будет хороший. Это будет минимум бизнес-класс или большой кроссовер.

А. Соломин: У нас всё-таки период кризиса сейчас.

А. Пикуленко: Кто тебе сказал об этом?

А. Соломин: Наши экономические издания.

А. Пикуленко: А мне Владимир Владимирович сказал, что нет никакого кризиса, что всё растёт и всё хорошо.

А. Соломин: Ничего подобного. И правительство признаёт, что у нас кризис.

А. Пикуленко: Ты мне ещё про Госдуму скажи. Кто видит кризис?

А. Соломин: Например, приняты решения продлить льготное кредитование.

А. Пикуленко: Это другой вопрос. Это нормальное решение. Государство должно стимулировать такие вещи, как покупка автомобиля. Потому что каждый купленный автомобиль – это сразу 2,5 миллиона человек что-то получает. Человек поехал за запчастями, за бензином, на сервис. То есть с покупкой автомобиля ведь всё только начинается.

Поэтому государство должно давать и льготное кредитование, и систему утилизации. Оно должно заниматься и ужесточением экологических правил, чтобы вымывать автомобили плохого экологического класса.

А. Соломин: А программа утилизации старых автомобилей тоже продолжена?

А. Пикуленко: Конечно. Это не зависит от кризиса. У нас очень старый парк. Он был двенадцатилетний.

А. Соломин: И всё-таки как бы вы с сомнением к этому не относились, Дмитрий Медведев в своей речи в парламенте признал, что автопромышленность сейчас стоит под угрозой, у неё сейчас самое тяжёлое положение.

А. Пикуленко: Самое тяжёлое положение было в январе, потому что купили 115 тысяч автомобилей. Просто потому что все закупились в декабре. Но с каждым месяцем продажи автомобилей продолжают увеличиваться. И мы всё равно в этом году купим около двух миллионов новых автомобилей.

А. Соломин: Мне просто интересно. Сейчас АвтоВАЗ занимается новой линейкой, вводит новые автомобили. А будут ли они сейчас востребованы?

А. Пикуленко: Обязательно будут. Как только рынок начинает проседать, первое, что делают пришедшие за автомобилем люди — покупают новинки. Это уже проверено годами. Люди всегда хотят новый автомобиль, а если появляется новая модель – за ней будет ещё и очередь.

А. Соломин: Я предполагаю, что это делают затем, чтобы не менять автомобиль в течение следующих десяти лет.

А. Пикуленко: Нет, мало кто сейчас ездит на одном автомобиле десять лет. У нас средний срок замены автомобиля – от трёх до пяти лет. Так что АвтоВАЗ идёт как раз по самому правильному пути. И те, кто сейчас выбросит на рынок интересное предложение – новые автомобили, интересные цены – тот и выиграет к концу году. Что ещё? Для людей, озабоченных бессонницей, Московская дума в своём весеннем обострении решила запретить ночью ездить мотоциклам по городу.

А. Соломин: Потому что громко, спать мешает.

А. Пикуленко:

У нас есть технические требования. В них написано, что ночью в жилом массиве допускается шум не более 30 децибел. Это бред, потому что даже у хорошего современного автомобиля внешний шум где-то 72-75 децибел.

А. Соломин: То есть по идее и на автомобиле нельзя?

А. Пикуленко: Выходит, что да. Но тебе нужно выехать в четыре часа утра – ты завёл машину и поехал.

А. Нарышкин: Я понял, что когда ты встаёшь в четыре утра, не надо заводить машину. Просто сними её с тормоза, и выкати её на дорогу. И так же надо с мотоциклом.

А. Пикуленко: 30 децибел – это громкий разговор. Мы сейчас с вами разговариваем, это и есть порядка 30 децибел.

А. Соломин: Я живу на холме, там можно как раз машину отпустить, и она покатится.

А. Пикуленко: Поэтому если вы хотите бороться с шумностью, то есть техническая инспекция. Ставится шумомер. Если вы считаете, что шум превышает норму, тогда этот автомобиль или мотоцикл запрещается к эксплуатации. Но запретить езду – это какая-то глупость.