С.Асланян: Мне уже предложили параллельно возглавить еще и Минпромторг, поскольку нужно что-то делать с автомобильной промышленностью. Она у нас входит структурным подразделением в Минпромторг. С автопромом что ни делай — ничего не получится, потому что на сегодняшний день мы утратили компетенцию. У нас нет той самой индустрии, которая занимается производством комплектующих, поэтому стратегия до 2025, на мой взгляд, должна была предоставить возможность работать на нашем рынке абсолютно всем фирмам. Но с непременным условием. Поскольку у нас никогда не будет дорог, абсолютно все, кто приходит к нам, в обязательном порядке должны созидать полный привод и повышенную проходимость. В первую очередь мы должны иметь машины не уровня Solaris, Fabia или Sandero, несмотря на то, что они прекрасные. Они ведь рассчитаны на богатого горожанина, на человека более платежеспособного, чем селяне.

А село у нас умирает. Село мы по сию пору никак не реанимировали. Количество бесперспективных деревень со времени советской власти не изменилось. Количество населенных пунктов, не имеющих привязки к «большой земле» по асфальту, исчисляется 40 тысячами деревень. И поэтому мы все-таки должны направить нашу экономику, автомобильную индустрию — в сторону села. И там должен появиться транспорт. Транспорт должен быть полноприводный, всепогодный, повышенной проходимости и он должен быть недорогим. Именно об этом должен был побеспокоиться Минпромторг в стратегии до 2025 года. 

При этом, когда нам с вами показывают цену автомобиля, конечную цену, по которой мы видим автомобили на прилавке, то давайте посмотрим правде в глаза: к себестоимости это не имеет никакого отношения, это имеет отношение к нашей с вами платежеспособности. Мы готовы покупать за эти деньги, поэтому ценник такой. Когда перестанем покупать за эти деньги, ценник упадет.

Что происходит в Америке? В Америке продать машину по нашим ценам невозможно, американцы это не купят. А мы покупаем, формируя уверенность и перспективу чужой правоты. И если бы мы обозначили всем участникам рынка, что обязательным условием работы в России должно стать производство автомобилей повышенной проходимости, то начали бы этим поднимать село, дав людям транспорт. По ценам, приближенным к себестоимости, т.е. всерьез дешевле нынешних. И иностранцы бы никуда не делись и сталибы делать не только, что выгодно им, но и то, что полезно нам. 

«Господин министр, сезонный вопрос: нужно ли греть автомобиль бензиновый?» Нет, не нужно. Никакой — ни бензиновый, ни какой бы то ни было.

«Почему вы предлагаете убрать камеры на дорогах? Ведь они помогают фиксировать нарушения» — спрашивает Дима из Москвы. Дело в том, что фиксация нарушений не имеет никакого отношения к профилактике, не имеет отношения к самому нарушению. А нарушением в нашей стране может считаться все, в том числе и проживание здесь. Потому что на сегодняшний день нас с вами пытаются штрафовать за то, что мы живем в этой стране. На дорогах камеры для того, чтобы муниципалитеты с них кормились. Это ни в коем случае не сказывается на безопасности дорожного движения. Камер на дорогах быть не должно. Та же самая логическая схема не может быть освоена депутатами Государственной думы, они считают, что водителя, поскольку он провозглашен главным врагом общества, нужно постоянно запутывать.

Идет эскалация статей и наказаний, у нас начинали с алкоголизма в латентных дозах, потом нас штрафовали, потом нас начали лишать права управления, теперь нас уже сажают в тюрьму за все то же самое, а мы не боимся, мы продолжаем пить. Спрашивается, почему не происходит подобного, например, в Уголовном Кодексе? За взятку год — не помогает, за взятку пять лет — не помогает, за взятку 30 лет — не помогает, за взятку расстрел — не помогает, все равно взятки берут. И почему в Административном кодексе считается, что человека нужно запугивать и водитель должен быть запугиваем и везде поднадзорен, а в уголовном праве такие параметры не приняты? Кстати, по Конституции нам с вами разрешены преступления, в Конституции негде нет прямого запрета, что гражданину Российской Федерации запрещено быть преступником, совершать преступления — этого нет. А по Конституции все то, что не запрещено, то разрешено. Соответственно, нам разрешено быть преступниками. Вот куда должна наша Государственная Дума направить все свое внимание, а не на дороги. Фиксировать нарушения на дороге — это метод взимать деньги не более того.

«В США нет минспорта и олимпийского комитета» — из Саратова. Нет, олимпийский комитет есть, национальные олимпийские комитеты есть абсолютно во всех странах мира, входящих в международную систему олимпийского движения. А министерство спорта да, действительно нет.

Еще вы мне предлагаете всерьез пересмотреть модельную линейку того, что предлагается в нашей стране. Да, я согласен, но это должен быть все-таки в первую очередь полный привод, потому как иначе мы не выкрутимся.

«Асланяна в президенты». Тут я уже как раз не могу, нужна команда из очень порченых негодяев, из людей, которые будут работать не ради того, чтобы сделать прекрасную страну, как это было с Грузией у Сакаашвили, а ради того, чтобы держаться у власти. У них цель не помогать стране, не помогать людям, не заниматься процветанием, при том, что на мой взгляд, процветание страны может быть только в одном случае — в случае процветания гражданина. Если все ресурсы государства обращены к интересам личности, чтобы она процветала, тогда возможно в качестве послесловия процветание государства.

У нас построено наоборот, и как только оказываешься наверху, ты вынужден быть уже не идеалистом, а расчетливым мерзавцем, потому что твоя задача — усидеть здесь навсегда. И даже не потому, что ты прав или не прав. Вот Сакаашвили еще пока выкручивается, а некоторые не выкрутились, получив гранатометом по бронемашине, а то еще куда-то. Кстати, это и не страшно. Никто из нас не собирался жить вечно. И если вдруг после того, как ты уже был президентом, тебя прикончили — в этом ничего плохо нет. Совершенно нормальная закономерная ситуация. Очень многие люди, которые прилично управляли своими странами, в результате либо погибли, либо сели в тюрьму, или имели массу преследований уже по линии Уголовного кодекса. Но ведь задача — успеть принести пользу. А для этого лучше не быть на виду и наверху. Тогда останется шанс помочь стране и не стать негодяем. 

Ну, а для того, чтобы от Минтранса добраться до административного верха, придется попутно реформировать суды, полицию, прокуратуру. О том, что делать с нашим генеральным прокурором, вы и без меня знаете… вы прекрасно понимаете, где его место.

Олег: Владею Largus. Что от него ждать в ближайшее время?

Сергей Асланян: Сколько вы на нем пробежали?

Олег: 60 тысяч, гарантийный срок закончился.

С. Асланян: Вы уже закрутили то, что отвалилось, на место? Вы уже угадали, откуда оно вывалилось? И едете дальше спокойно.

Олег: Ничто не откручивалось, только замена двух рычагов. Все хорошо, меня все устраивает.

С. Асланян: Замечательно. В таком случае ваша машина как раз говорит о том, что в проклятом месте бывает исключения. Largus собрали неплохо, но у него постоянно были серьезные проблемы по сборке. По сборке у вас все хорошо. Либо дилер молодец: у нас есть несколько дилеров, которые перед тем, как отдать клиенту машину, собирают ее вместо завода. И 60 тысяч для нее — это нормально, это середина пробега. 120-150 она проживет совершенно замечательно без особых вопросов, тем более ведь она специально для этого сделана. Largus изначально подразумевался как машина для стран третьего мира, то есть, не для ядерной сверхдержавы, каковой мы себя мним, а для Румынии, для Марокко, для Северной Африки, и для Подмосковья.

Максим: Езжу на Camry 2012 года. Хочу что-то повыше вот выбираю между Lexus и Volvo.

С. Асланян: А Lexus какой?

Максим: 350 наверное.

С. Асланян: 350… И что вы выиграете от того, что вы пересели на 350? Вы имеет в виду ешку? ЕS 350?

Максим: RX350.

С. Асланян: Ааа…Вы хотите кроссовер?

Максим: Да, я же сказал повыше.

С. Асланян: Повыше у всех же по-разному, кто-то ведь подушку подстелил и стал повыше. А Volvo какая?

Максим: Volvo XC90 новая.

С. Асланян: Ой. Как интересно. Вы знаете, какой у нее интересный мотор? Вы уже его ощутили?

Максим: Пока не ощутил. Я вот сомневаюсь насчет его гениального мотора.

С. Асланян: Он шедевральный! 4 цилиндра, любая мощность по воле клиента, вот сколько вам надо — столько и сделают. Представляете, какие там технологии. Но я подозреваю, что починить его этот двигатель Volvo не смогут даже в Швеции. В Китае смогут, да, в Китае просто возьмут пучок соломы и немножко рисовой трухи, капнут, к шаману сходят и машина поедет. Поэтому у вас остается только RX. Тем более с Toyota вы знакомы, вы этот бренд любите, вы нашли с ним взаимопонимание. В Camry вы отъездили уже практически 4 года и по сию пору не обзавелись мыльной веревкой, то есть, вас там все устраивает. И фантастическая тоска в салоне прошла мимо вас, то есть, вы человек мужественный, вы в состоянии преодолеть эти трудности, осталось выйти на следующий виток развития и начать себя баловать. У RX350 мотор фантастический, к нему претензий не будет никаких. Это как раз машина, которая начнет приоткрывать завесу тайны, зачем в принципе существует компания Toyota на планете Земля. Потому что по Camry это было не очень понятно, а по Lexus — да, уже будет проще.

Максим: Качество материала отделки как-то не стоит этих денег, из-за этого я думаю пересаживаться может быть даже на Volvo.

С. Асланян: Не-не, ни в коем случае. Да, конечно, премиального в Lexus не на те деньги, которые они хотят, но Volvo станет у вас на даче великолепной беседкой, потому что когда мотор накроется, починить его не сможет никто, а салон, конечно, останется шикарным. Либо уходите в сторону корейцев, потому что по отделке работа у корейцев ведется неустанно. Либо немцы — вот Touareg.

Максим: Я хочу корейца, я хочу, чтоб создали Genesis, только повыше — я бы его взял с удовольствием, но такого нет.

С. Асланян: Будет, потому что семейство Genesis через какое-то время аккуратно включит в сферу своих интересов кроссовер и у них будет большой премиальный автомобиль, который выйдет в лобовую на Touareg. А сейчас у вас есть вариант единолично уйти в сторону Touareg. Потому что пока есть Touareg — это точка отсчета. Но это говорит о том, что у вас много денег, а когда много денег — это три миллиона, 3,5. А когда 3,5 миллиона — это очень широкие возможности...

Обратите внимание, насколько точен в своих формулировках патриот бренда Toyota. Из унылой как штаны пожарника Camry, в которой он выдержал столько лет, он вошел в Lexus и должен был с точки зрения маркетологов и подразделения отделочных материалов ахнуть, сказав: «Ах! Роскошь! Премиум»» Но не получилось. Потому что Lexus не роскошь, потому что не премиум.

Сергей: Нужен ваш совет. Подскажите, пожалуйста, пробег 180 тысяч, нужно по идее менять масло в коробке, но на таком большом пробеге кто-то говорит  — надо менять, кто-то говорит, что лучше уже не менять, не трогайте, раз уже не меняли до этого. Что мне делать?

С. Асланян: Сергей, судя по тому, что вы не назвали машину, вы говорите о себе, у вас очень неплохой пробег. 180 тысяч — сразу понятно, что вам за 50.

Сергей: Да.

С. Асланян: Для вас есть американская фирма, лозунг которой для нас Сергеев, которым за 50. Они делают вещи для людей в возрасте под девизом «Большой пробег, малый износ» — футболки, кепки и прочее. А с автомобилем 180 тысяч, поскольку у вас там металлизированный компот в коробке льется, самое логичное оставить его в покое. 180 тысяч — это очень хороший показатель автомата. Не трогайте. Пусть спокойно ездит.

Сергей: На 60 только менял масло и все.

С. Асланян: В данном случае нужно было менять на 120, вы не поменяли сверх того еще 40. Можно позволить себе не трогать, ваша коробка вас не подводит, она по сию пору никаких симптомов нездоровья не выказывает, значит, может быть она как раз и оказалась той самой, которой одного раза было достаточно. 250, скорее всего, на роду ей написано. Дальше? Ну дальше никаких чудес не должно быть, дальше мы с вами понимаем, что коробка автомат, если столько прожила, то это подарок судьбы.

Дмитрий: Nissan Navara, 190 лошадей, автомат, 40 тысяч пробег, 2012 года, почти 2013. Продавать не собираюсь, мне 41 год. До 60 она со мной проживет нет?

С. Асланян: Конечно. У вас единственная проблема, которая будет — это по кузову, потому что так или иначе — коррозия. И если вы что-то уже делали, то вы тем самым продлили срок службы. Если ничего не делали, то все-таки смотрите более внимательно за сколами, чтобы там не было ни в коем случае никакого пробоя металла. Как только какой-то скол, пока еще свежий металл, даже ни в коем случае не трогая шкуркой — никогда уже шкуркой современный автомобиль нельзя трогать! — аккуратно замыть,  обезжирить и закрыть-закрасить. Потом может быть даже пленкой заклеить. То есть, берегите кузов. Машина рамная, кузов это то, что продляет срок его жизни, по двигателю если проблемы какие-то возникнут, то при вашем пробеге это будет совсем не скоро. Вы вылечите-почините и тем более на тот момент, когда это произойдет, вы уже будете обслуживаться в гараже, где хорошая компетенция только нарастает в отличии от официального дилера. Поэтому до 60 вы на ней совершенно спокойно доездите.

Сергей: 60 лет я хотел сказать.

С. Асланян: Я понимаю, конечно. Вопрос в том, что вы в 60 будете делать. Ведь в 60-то жизнь только начинается.

Сергей: Да нет.

С. Асланян: Да ладно.

Сергей: Огурчики, помидорчики на даче буду выращивать. Все, уже никуда.

С. Асланян: В 60 вы будете активным интересным мудрым человеком, которого будут приезжать послушать и которого будут в том числе ждать к себе в гости, чтобы вы на Navara приехали и что-то мудрое, толковое рассказали. Поэтому после 60 не обольщайтесь, ничего не изменится. И нужно будет беречь эту машину до 70. В 75 вы ее кому-нибудь из внуков спокойно подарите.

Ольга: Я по вашему совету поменяла в коробочке масло на Opel Corsa. И мне так повезло, мы нашли наконец-то дядю Володю, не дядю Васю, а дядю Володю в хорошем теплом гараже, у которого я накануне своего дня рождения просидела 6 часов и мне все объясняли, что у меня не сделано, что у меня сломали в салонах фирменных. Понимаете? Мне заменили все, с меня взяли немного денег и это просто была фантастика. Спасибо, я нашла своего дядю Володю.

С. Асланян: Оль, теперь самое главное — не вздумайте выйти за него замуж, пусть останется другом.

Ольга: Спасибо. Спасибо вам за совет.

С. Асланян: Как здорово, что наконец-то под Новый год да еще и в день рождения решилось столько жизненно важных вопросов! И стандартная ситуация: официальный дилер — это тот, к кому приезжали в надежде, что он все сделает и исправит. Ничего подобного, он злоупотреблял доверием.

Слушатель: Скажите, у вас можно только про машины спросить или можно прокомментировать что вы предлагали?

С. Асланян: Все можно. В Гараже все можно.

Слушатель: Я хотел про камеры у вас все-таки уточнить. Я сейчас замечаю, я уже лет 10 езжу за рулем, и замечаю, что на дорогах стало спокойнее, то есть, люди ездят медленнее. На МКАДе очень сложно сейчас встретить человека, который будет неистово играть в шашечки. И даже по себе, то есть, когда я получил за год агрессивного вождения после покупки хорошей машины пачку штрафов, я теперь уже спокойно езжу и аккуратно, стараюсь больше 80 не превышать. Почему же тогда камеры по вашему все-таки не нужны?

С. Асланян: Сколько вы создали аварийных ситуаций, пока резвились на хорошей машине? Сколько человек вы убрали с дороги? Сколько у вас было ДТП?

Слушатель: ДТП у меня было 2 штуки таких не смертельных, даже никто не пострадал, но машина…

С. Асланян: Но в силу вашей резвости?

Слушатель: Да, в силу моей резвости, именно.

С. Асланян: То есть вы, к сожалению, из тех, кому нужен не пряник, а кнут. Но здесь все-таки позиция Столыпина мне ближе: законы нужно писать в расчете не на слабых и пьяных, а в расчете на трезвых и сильных, поэтому пряника у государства должно быть больше, чем кнута.