Алексей Соломин: У нас по Рязанке бордюры вместо земли и травы уже ставят в два ряда.
Алексей Нарышкин: Ну машины же иногда паркуются в два ряда. Почему бордюры не установить в два ряда?
Александр Пикуленко: Чтобы повыше было.
А. Соломин: Как вы думаете, Сан Саныч, дороги же должны переделывать каждые три года, как нам раньше говорила московская власть? Сейчас, может быть, из-за кризиса действительно они поменяют эти планы? Бордюры должны перестраивать, перекраивать.
А. Пикуленко: К сожалению, это неизбежный жизненный процесс. Есть жизненный цикл у бордюров, есть жизненный цикл у дороги. У всего есть жизненный цикл, как и у человека. Поэтому это процесс непрерывный. Дороги надо ремонтировать и весной, и осенью. Надо обновлять разметку.
А. Нарышкин: А бордюры зачем ремонтировать? Восемь миллиардов московские власти хотят вгрохать в замену бордюров.
А. Пикуленко: Я не знаю, кому принадлежит бордюрный заводик, если вы это хотели услышать. Потому что в Москве в центре вынимали последние годы очень крепкий надёжный бордюрный камень и ставили какой-то низкокачественны А. Соломин: Объясните, пожалуйста, какова функция бордюра? А. Пикуленко: Во-первых, он отделяет проезжую часть от пешеходной. Это его основная задача. А. Нарышкин: Зрительно? А. Пикуленко: Нет, почему же зрительно? А. Соломин: Может быть, он асфальт как-то поддерживает? А. Пикуленко: Поддерживает, конечно. Это граница между дорожным и тротуарным полотном. Как правило, у нас тротуар выше. У тротуара ведь та же самая подложка – там и земля насыпана, и песок, и щебёнка. Но сделано выше. Поэтому бордюрный камень должен быть, иначе поплывёт, поедет тротуар. А. Нарышкин: А бордюр защищает пешеходов от наезда? А. Пикуленко: Как тебе сказать… Нет А. Нарышкин: Я был однажды в Лондоне. Там на некоторых улицах в одной плоскости и пешеходный тротуар, и сама дорога. А. Пикуленко: Да. Бордюры не защищают пешеходов. Когда скорости были маленькие, он ещё мог защитить. А сейчас машина идёт с такой скоростью, что сносит даже прочную автобусную остановку. Недавно была фотография – футболист снёс столб и остался жив. А. Соломин: Вадим пишет: «А старые куда?». А. Пикуленко: Вы знаете, не знаю, куда девали старые, но то, что ставят сейчас, – они подлежат переработке, из них можно делать новые. Потому что это бордюр совершенно другого состава. Но я сегодня вам хотел рассказать совсем про другое. А именно историю тринадцатого ребёнка в семье. Представляете, немец Карл Боргвард родился в семье, где до него было двенадцать девочек. Он стал тринадцатым мальчиком. Понимаю, как был счастлив папа, но понимаю, как ему было тяжко, когда полный дом девчонок. Поговорить же не с кем! Но он оказался талантливым парнем, механиком. Потом была война, а после войны он начал ремонтировать автомобили. Те, кто читал романы Ремарка, представляют себе, что такое Германия после Первой мировой войны. Но как бы там ни было, а на себе таскать всякие грузы не хотелось. И он придумал очень интересную вещь. Он посмотрел на местные законы и увидел, что там трёхколёсные мотосредства не облагаются налогом, и на них не требуются права. И он начал выпускать грузовые мотоколясочки. А. Соломин: Они сильно отличались от того, что сейчас мы представляем себе под словом «мотоцикл»? А. Пикуленко: Конечно, это была довольно-таки убогая техника. Но она стоила 900 марок по тем временам. Это был супердешёвое транспортное средства, и его многие могли себе позволить. Отлично подходил какому-нибудь колбаснику, бюргеру. Трещит себе и трещит, дымит и дымит. И вот таким образом он их делал и доделался до того, что сделал трёхколёсный грузовичок Goliath. Причём эти Goliath производства уже другой фирмы даже к нам поставлялись после Второй мировой войны. А в Китае, скажем, я до сих пор вижу дальнейшее развитие таких Голиафов. И это уже приличный грузовик. Но как бы там ни было, заработав на этом денег, он начал делать автомобили. Фирма Borgward. Причём он прикупил ещё две очень известные фирмы – Lloyd и Hansa. А первый автомобиль назывался «лейкопластырный бомбардировщик», потому что кузов у него был сделан из фанеры, обклеенной кожзаменителем. Кстати, один из его трёхколёсных грузовичков был такой же. А. Соломин: А «лейкопластырный А. Пикуленко:Была ведь ещё одна война. И завод в Бремене очень здорово разбомбили. А Lloyd и Hansa он прикупил по простой причине – потому что тогда жёстко лимитировали выдачу металла и прочего. А на три фирмы ему давали больше. А дальше наступил расцвет Borgward, потому что он делал изумительные машины. Я до сих пор считаю, что одна из самых красивых машин того времени – это Borgward Isabella. Например, он сделал первый в мире автомобиль с впрыском топлива. То есть даже опередив Mercedes. Сделал он и многое другое. Его спортивные машины на равных конкурировали с Porsche. Ну а потом его разорили злобные конкуренты из BMW. Там была пиар-кампания. Там было много чего, как то недоверие акционеров. Короче, в 1963 году в Германии эта фирма обанкротилась, прекратила свой выпуск. Какое-то количество машин сделали в Южной Америке. Ну и в этом году весной я вдруг вижу стенд, где стоит Borgward Isabella. Оказывается, внук Карла Боргварда презентует возрождение фирмы. Я очень удивился. Все ждали, что появится. Но зато сейчас уже понятно, что первым автомобилем возрождённой фирмы Borgward будет большой кроссовер. А. Соломин: Что значит – возрождённой? Это будет выпускаться для ценителей по старым лекалам? А. Пикуленко: Я тоже думал, что это будет выпускаться для ценителей. Думал, что сделают какой-нибудь суперкар, как любят делать возрождающиеся фирмы. Оказалось, нет. За всем этим вдруг высовываются ушки Mercedes. А. Нарышкин: Что вы понимаете под «ушками»? А. Пикуленко: Что Штутгарт помогает внуку Боргварда воссоздать эту марку. Сейчас уже понятно, что будет кроссовер Borgward. Причём современный. И гибридный, и дизельный. Сейчас никто не выводит уже других автомобилей. Вопрос – зачем он остаётся? Зачем это нужно Mercedes? А. Соломин: Так он всё-таки будет под маркой Mercedes? А. Пикуленко: Нет, это будет под маркой Borgward, но при помощи Mercedes. Зачем это ему нужно – не знаю. Это совершенно нишевый продукт для тонких ценителей. Я не понимаю возрождения некоторых марок Не всегда верю. А. Соломин: Какие марки стоит возрождать, а какие нет? А. Пикуленко: Наверное, любой вариант приемлем. Потому что я считаю, что я бы хотел возрождения марки Horch. Август Хорьх – кстати говоря, основатель Audi. Хотелось бы возродить такую марку, как Isotta Fraschini. Почему бы не возродить Isotta Fraschini? А. Соломин: Чтобы люди себе представляли, Horch – это там где запаска на переднем крыле. А. Пикуленко: В романе «Семнадцать мгновений весны» Штирлиц ездил на Horch. Но учтите – в романе, а не в кино. В кино Horch не нашли, поэтому пересадили его в Mercedes. Когда мы говорили про Volkswagen Phaeton, я вспоминал – почему бы его не сделать под маркой Horch. Или бельгийцы пытались возродить великую бельгийскую марку Minerva. Это была машина, которая конкурировала с Rolls-Royce. А. Соломин: А почему не получилось? А. Пикуленко: Для этого нужен спрос. У нас же тоже пытались возродить марку Руссо-Балт. И сделали потрясающий концепт Руссо-Балт Impression. Очень приличная машина! Салон был отделан деревом зебрано, кожей Connolly. Поэтому я не всегда понимаю, почему такие марки возрождают. Но идея возрождения Borgward мне очень понравилась. Внук пошёл по стопам деда – это замечательно!
Президент Российской Академии Художеств, основатель и директор ММОМА Зураб Церетели предоставил для проекта специальное исполнение… Read More
Exlantix ES дебютировал на Пекинском международном автосалоне 2024 года как четырехдверное электрическое купе, предназначенное для… Read More
Дизельная версия рамного внедорожника Read More
Exeed объявляет о начале продаж нового среднеразмерного кроссовера TXL Автомобиль доступен в четырех версиях: Business,… Read More
Во время международного автосалона в Пекине Chery планирует представить робота Mornine Read More
Прямая скидка увеличена до 250 000 рублей, а общая выгода может достигать до 470 000… Read More