Сильнее всего нашего человека пугает официальное заявление властей о том, что все в порядке. Если в телевизоре появилась говорящая голова, схожая с портретом на стене, и утешила отсутствием опасности, значит, пора бежать, прятаться или топиться. Меньшую напряженность, сопоставимо лишенную доверия, вызывают суровые признания о проблемах. Когда на экране возникает государственный деятель, имитирующий сдержанное мужество, заявляющий о грозных трудностях момента, значит, все уже умерло, погибло, утрачено и дальше скрывать не получается.

Поскольку экономика при смерти, и регионы выстроились с протянутой рукой, в Москве постоянно происходят антистрессовые тренинги для губернаторов, на которых руководителям провинций требовательно объясняют, что помощи не будет и выкручиваться предстоит самостоятельно. Панические истины наружу почти не вырываются, чтоб не пугать народ подробностями грянувшей беды.

Но вот на очередном антистрессовом заседании правительства Дмитрий Медведев собрал волю в кулак, сморщил лицо озабоченностью и грянул признанием на всю страну: ситуация в российском автопроме близка к кризисной.

В этот раз он подразумевал не кончину продаж, а смерть производителей. О чужих у него голова не болит. Его заботят страдания своих заводов, вне зависимости от того, сколько раз их продали иностранцам. «Я имею в виду автомобильную промышленность… «КамАЗ», «АвтоВАЗ», «Алтайвагон», «Тверской вагоностроительный завод», – запутался в заботах Дмитрий Медведев, объединив в единую отрасль производство вагонов и автомобилей. Особенно уместно в ней присутствует проданный иностранцам АвтоВАЗ.

В медицине перед тем, как назначить лечение, ставят диагноз. В промышленности это запрещенный прием. Знать причину недуга недопустимо. Надо наваливаться на симптомы, уклоняясь от конкретики болезней… Почему погибает промышленность, в том числе автомобильная? Потому, что на товар нет спроса. Население внезапно обанкротилось, банки разбежались или подняли кредитные ставки до несуразного уровня, позволив впервые за десятилетие купить машину не на чужие, а на свои. В условиях безработицы, инфляции и невнятного будущего с элементами неотвратимого апокалипсиса, люди отказались от приобретения новых автомобилей. Нет у них ни денег, ни желания, ни перспективы. А цена на товар утратила логику и не поддается объяснению.

Как в такой ситуации правительство может оживить продажи, спасая отрасль, в том числе и само производство? В предыдущий кризис 2008 года в Европе правительства разных стран пришли к одинаковому решению: стали доплачивать из своего кармана.

Дилер снижал цену до того уровня, когда клиент выходил из комы и недоверчиво возвращался в автосалон, а государство из бюджета покрывало разницу. Власть в трудную для всех минуту вернула гражданину часть денег, взятых у него в виде налогов и тем самым оказала поддержку и ему, и промышленности.

Дмитрий Медведев знает, что в кризисной ситуации Запад раздал деньги покупателям, сделав ставку на людей. Но решил поступить иначе и раздать деньги регионам. Чтоб губернаторы сами определили, какому заводу и зачем их давать. Демонстрируя осведомленность о честности подчиненных, премьер помечтал, что «средства быстро дойдут до цели».

Выделенная сумма нигде не упоминается, и проскользнувшие два миллиарда подтверждения не получили.

Зато достигнута полная ясность, как же выглядит правительственный план спасения автомобильной промышленности: «Полученные деньги региональные власти смогут использовать для профессионального  обучения и стажировки тех, кто потерял работу и кому грозит увольнение, а также для организации временных рабочих мест. Благодаря этим мерам около 35 тысяч человек смогут получить работу или дополнительную квалификацию». Иными словами, кризис в промышленности будет преодолен деньгами, направленными на поддержку уволенных рабочих, непричастных к выпуску автомобилей.

Кажется, в уточнении диагноза нуждается не только отрасль…