Тимур Олевский: Доброе утро. Почему автомобили не досматривают в Москве? Пассажиры метро такие несчастные, а водители нет.

Александр Пикуленко: Автомобили тоже досматривают, и бывают очень неприятные ситуации. Несколько уголовных дел было заведено. Сначала на водителей, потом ещё и на милицию. Попадались водители. Как правило, это молодые ребята, лица нерусской национальности. Их останавливают, требуют открыть капот, багажник, подбрасывают патрончик. Человек едет дальше, за углом его останавливают сотрудники определённых органов, находят.

Т. Олевский: И знают, где искать, что очень важно.

А. Пикуленко: Знают. Как показывает практика уголовных дел, которые после этого возникли, не все молча соглашались. Таким образом милиция палки рубит.

Владимир Роменский: Отчётность выполняет.

А. Пикуленко: Поэтому я, например, всегда готов открыть капот. Но если мне инспектор ДПС предлагает выйти из автомобиля, я закрываю все двери. Если меня просят открыть багажник, то тогда я говорю, что это уже досмотр. Пожалуйста, понятые, протокол досмотра. Они говорят: – Нет, это осмотр. Ничего подобного. Есть законные действия сотрудников ДПС, есть незаконные.

Требование предъявить документы – законное действие сотрудника ДПС, требование открыть багажник для досмотра – незаконное, потому что за этим следует другая процедура.

Т. Олевский: То есть тогда нужны понятые?

А. Пикуленко: Да. Два акта досмотра и двое понятых – два любых прохожих.

В. Роменский: Сотрудник может точно так же остановить двух водителей на дороге и сказать: – Пожалуйста, будьте понятыми.

А. Пикуленко: Может. Но многие отказываются. Хотя, конечно, есть люди, которые всегда готовы помочь.

Т. Олевский: Я даже не знаю, как к этому относиться. Тут есть нюанс.

С одной стороны, понятым быть – может показаться неприлично. С другой стороны, если ты не будешь понятым, я не буду понятым, мы с вами вместе не зафиксируем и не поможем человеку, которого досматривают, то найдут подставных понятых.

В. Роменский: А вы были понятыми когда-нибудь?

Т. Олевский: Я был однажды понятым, во время обыска в метро. Я понимал, что ситуация такая – человека досматривают, он находится в нервном состоянии и возможно ни в чём не виноват. И я понимал, в чём моя задача, – очень внимательно смотреть, что делают сотрудники милиции. Я бы ничего не подписал, если бы мне показалось, что они нарушают.

А. Пикуленко: Мы живём в государстве, где мы и сотрудники дорожно-патрульной службы находимся по разную сторону баррикад. У меня есть хорошие знакомые в ГАИ, я с ними общаюсь. Это карьерные полицейские, это руководители. Но это отдельные люди. А вся система заточена против водителя понятно почему – потому что надо получить деньги, надо обеспечить план по денежным доходам. Поэтому говорить о каких-то правилах – это пустое. Потому что правила начинаются тогда, когда начинаются правила для всех. Закон начинается тогда, когда он един для всех.

Когда пьяный прокурорский, судейский или просто человек, облечённый корочкой, может это сделать, а я трезвый, в полном уме и здравии не могу – с этого начинается наплевательское отношение к закону.

Можно построить после этого нормальное общество? Нельзя.

В. Роменский: Закон один для всех должен быть – это совершенно точно.

А. Пикуленко: Вот буквально 31 декабря. У нас есть Сбербанк на Новом Арбате. Я подхожу – стоят два человека с большой надписью Полиция на спине и двумя автоматами на изготовку. У меня первая реакция какая? Я супруге говорю: «Подожди, наверное, там инкассация».

В. Роменский: Спецоперация, может, какая-нибудь?

А. Пикуленко: Ничего подобного. Они стоят, весело беседуют с какими-то девушками. Я говорю: «Наверное, инкассация». Важное дело, всё-таки мои деньги в Сбербанке, моя пенсия, охраняют. Что вы думаете? Вдруг из этого отделения Сбербанка выходит какой-то прыщ земли русской с какими-то сумками с подарками – судя по тому, как его все знают, потому что девушки, которые курили за пределами Сбербанка, с ним поздоровались, – и эти два шкафа с автоматами разворачиваются и идут его охранять. По какому праву прыща охранять? Им что, больше делать нечего? У нас преступников в стране мало?

Т. Олевский: Может быть, просто этот человек находится под программой по защите свидетелей. Он был обычным дворником, который увидел человека, совершившего очень важное преступление в другом месте. Чтобы его не нашли настоящие преступники, его устроили на работу в топ-менеджмент Сбербанка. И для того, чтобы обеспечить до суда его безопасность, поставили охраной двух полицейских. Это такой обман. Но он там прижился, и теперь там работает.

А. Пикуленко: Опять та же история. У вас что, людей очень много? Увольте половину. Платите оставшимся приличную зарплату.

В. Роменский: Нет, Сан Саныч, у нас много врачей. Полицейских как раз у нас мало. Врачей надо сокращать, а полицейских можно ещё пару тысяч миллионов набрать.

А. Пикуленко: Мы живём в стране, где абсурд занимает большую долю. Если не слушать Эхо Москвы, то всё хорошо.

Хочешь жить хорошо – не слушай Эхо Москвы.

Т. Олевский: Сан Саныч, не подсказывайте, они сами догадаются.

В. Роменский: Давайте поговорим про машину ещё одного выдающегося человека. Его порой называют даже волшебником.

Т. Олевский: Давненько мы о нём не слышали, но скоро выборы. Я смотрю, уже пошла пиар-поддержка. Мы говорим про Чурова.

В. Роменский: Это глава Центральной избирательной комиссии.

А. Пикуленко: Меня это поразило. Наш бородатый чудесник Чуров, сидящий на Большом Черкасском и отгородивший себе у подъезда кусок московской земли, отобранной у автомобилистов специально для Чурова и его компании…

Т. Олевский: Это не он. Он хотел отдать, но не может никак согласовать.

А. Пикуленко: Ах вот оно что!

Он заявил, что BMW седьмой серии оскорбляет его избирательское достоинство и просит дать ему УАЗ по кличке Козёл.

Т. Олевский: Я так понимаю, что он хочет просто УАЗ, может быть Патриот даже, но для поездок по Астрахани только Hunter.

А. Пикуленко: Я двумя руками поддерживаю. Я считаю, что всю избирательную комиссию надо посадить на УАЗики. Абсолютно весь Центризбирком и какие там ещё есть избиркомы. Всех на УАЗики.

В. Роменский: Но ведь он говорит: «Я хочу на УАЗ Hunter пересесть, но мне, мол, не дают».

Т. Олевский: Он так сформулировал потрясающе, что ему не удаётся этот вопрос согласовать… С кем?

В. Роменский: По словам Чурова, ему не удаётся уговорить на это лиц, принимающих решение.

Т. Олевский: Вот. То есть на самом деле Чуров не принимает решение, на чём ездить. Ему говорят: – Чуров, будешь ездить на BMW. – Ну пожалуйста, хочу на Hunter.

А. Пикуленко: Я думаю, что этот посыл гораздо глубже. Не такой уж он бородатый, чтобы совсем плохо думать. Я думаю, он узнал, что делают Кортеж. Соллерс будет делать Кортеж, а в Кортеже, как вы знаете, будут и легковые автомобили, и микроавтобусы, и внедорожники. Я думаю, что Чуров прицелился на внедорожник из Кортежа.

В. Роменский: А Кортеж – качественный внедорожник будет?

А. Пикуленко: Уровня Гелендвагена должен быть, поскольку сейчас ходят на хвосте Гелендвагены и Volkswagen. Поэтому какой-то из этих руссковагенов появится в Кортеже. Будет ли он сделан на основе Гелендвагена или будет создана своя конструкция – по поводу Кортежа у меня масса сомнений. Но Чуров замахивается именно на этот УАЗ.

Т. Олевский: Я, кстати, недавно видел кортеж, который меня поразил. Обычно первая машина едет, в которой сидит некий человек, которого охраняют, а за ней ездят чаще всего Гелендвагены или Toyota Land Cruiser. Надо понимать, что есть машины для охраны, очень мощные внедорожники, с всевозможными бронированными листами и прочими вещами. И тут я увидел, что в охране ездит американский автобус Chevrolet.

А. Пикуленко: Микроавтобусы – это Chevrolet Van.

Т. Олевский: Это который внутри, как яхта.

А. Пикуленко: Да, их много разных моделей. Даже сейчас перечислять не буду. Это американская заморочка. Почему нет? Я считаю, что если это не за бюджетные деньги, ради бога. За свои ты можешь купить всё, что хочешь. Когда первое лицо государства едет – полный кортеж… Я как-то попал, был снегопад, а мне нужно было попасть на Рублёвское шоссе, и я попал под кортеж Путина. Я увидел двадцать машин – от первого якобы цветографической раскраски гаишника до последнего чистильщика, который закрывает кортеж. Среди них не было ни одной машины отечественного производства. Это были все немецкие машины.

В. Роменский: А можно такой вопрос, если это не военная тайна. Что делает в кортеже президента Путина синий микроавтобус Mercedes, который там выглядит, как будто он везёт мороженое.

А. Пикуленко: Микроавтобусы набиты охраной, аппаратурой. С Путиным ездят спецсвязь, спецчемодан, красная кнопка. Наверное, в микроавтобусе едет красная кнопка.

В. Роменский: Такая большая тяжёлая кнопка.

А. Пикуленко: Нет, это маленький чемоданчик, но вокруг него определённая группа людей. Я не думаю, что это секретная тайна, потому что если покопаться в интернете, вы найдёте схему кортежа и американского президента, и российского. Там чётко расписано, какая машина, на какой дистанции.

Т. Олевский: Мне на передней двери президентского лимузина не хватает герба Российской Федерации. Как, например, у президента США.

А. Пикуленко: Я думаю, что у него внутри тиснение, на сидении. Чтобы грело.