Василий Уткин: Сан Саныч пришел рассказывать истории, а люди уже присылают вопросы. Хоть говорить, хоть нет, что вопросы во второй части программы. Ладно. Доброе утро, Сан Саныч! Вы к нам из Парижа приехали?

Александр Пикуленко: Доброе утро! Я с Василием обсудил некоторые вещи, в которых он больше разбирается.

Антон Орехъ: Гурман-вояж.

А. Пикуленко: Да, можно и так сказать. Вася нам посоветовал одно место, мы туда зашли. Но оно не гурманское, а просто хорошее и вкусное. Но я не об этом. Парижский салон отгремел и отгудел, все про него рассказали. У нас тут накопились новости. Все-таки страховое лобби пробило увеличение тарифов на ОСАГО. Платить будем на 30% больше.

А. Орехъ: В рублях?

А. Пикуленко: Ну, понимаешь, это зависит от стажа. Они же сейчас подписали кучу подзаконных бумажек, теперь это будет зависеть от многого.

А. Орехъ: Сан Саныч, понимаешь, какая штука. У меня и ОСАГО, и КАСКО. Ну, во-первых, мне и деваться некуда, потому что у меня по условиям моей кредитной машины так положено. Но, в принципе, я предпочитаю быть застрахованным и ОСАГО, и КАСКО. Вот по сравнению с суммой КАСКО сумма ОСАГО в десять раз меньше. Ну, станет на тысячу рублей больше. Ну, некритично для меня.

А. Пикуленко: Понимаешь, меня раздражает другое. Я тоже прикрыт КАСКО. И у меня тоже исчезающая малая величина не только ОСАГО, а даже и стоимости топлива, и стоимости сервиса машины. Я мало езжу, а страховка дорогая. Но меня раздражает это хамское отношение, когда власть, пользуясь своей силой, начинает кормить совершенно ненужных мне людей. Ни разу эти страховые компании не отчитались мне, куда они дели деньги.

А. Орехъ: Ну, если частная компания, то не должны отчитываться.

А. Пикуленко: Понимаешь, если это социальная программа, если этот оброк повешен на всех автомобилистов страны, то эта компания должна отчитаться. Как минимум из чувства приличия. Я знаю, какие скандалы с выплатами. Я сам несколько раз попадал в эти нежные объятия, когда выплачивают сущие пустяки. ОСАГО не работает на пользу автомобилиста, а на обогащение конкретных аффилированных структур, которые сумели у государства получить на это индульгенцию. Все, для меня этот вопрос ясен. Входит он в КАСКО или не входит – это десятое дело. Это отношение государства ко мне.

А. Орехъ: Наверное, это не единственная сфера, где так происходит.

А. Пикуленко: Да, и, к сожалению, не становится лучше. Я знаю, как работают страховые компании в Швеции, как они работают в Германии. Я знаю, сколько денег вкладывается в реальную безопасность движения, какие программы безопасности движения они поддерживают. Наш же страховщик удавится за копейку, лишь бы тебе не заплатить. Потому, что в ОСАГО Германии нет лимита ответственности.

А. Орехъ: То есть?

А. Пикуленко: Они оплачивают реальные расходы. Как получилось, так и получилось.

Во всем мире ОСАГО, как правило, перекрывает дорогое лечение после ДТП. У нас набегаешься, размахивая оторванными руками и ногами.

В. Уткин: Ну, как раз поправишься.

А. Орехъ: Руки прирастут обратно, ноги забегают.

А. Пикуленко: Причем смотрите, как изловчились. Опять же, нахамили всем. Повысили ответственность сначала по железу и только потом собираются повышать по ущербу здоровья. Ну, свинство. Причем каждая отъевшаяся рожа, вылезающая на трибуну, объясняет мне, что человек – самая большая ценность. Тогда давайте сначала повысим ответственность здоровья, а потом уже по железу.

А. Орехъ: Ну, у нас же сколько рекламных роликов, когда человек после ДТП вылезает и осматривает бампер, не помялся ли он. А то, что в другой машине все всмятку – уже не так важно. Бампер-то целый. А если не целый, то его в первую очередь и починим.

В. Уткин: У нас как-то в командировке перевернулась машина, на которой ехала съемочная группа. Оператор вылез из машины, которая загорелась, правда, не сильно, и он первым делом включил камеру и начал снимать. А потом он объяснил это тем, что у него в багажнике штатив лежал, а если бы штатив лежал, то кто бы мне поверил.

А. Пикуленко: (смеется). Ну, это профессиональное.

В. Уткин: Кстати, благодаря этому мы увидели, как вылезает из окна машины наш товарищ, который сам из Владикавказа, и он говорит водителю машины, въехавшей в нас: «Ну, урод. Урод. На перекрестках надо притормаживать».

А. Пикуленко: Вернемся к Парижу. Там на автосалоне я посмотрел, куда движется будущее автопрома. Оно мне понравилось, хотя, производители, конечно, рыдают. Мне больше всего нравятся стенания производителей Volkswagen.

А. Орехъ: А они-то что?

А. Пикуленко: Понимаешь ли, они огромные деньги вкладывают в экологически чистые модели.

А. Орехъ: Ну, так пусть не вкладывают.

А. Пикуленко: Так дело в том, что после этого они делают Bugatti, долетающую до столба за сколько-то секунд и развивающую скорость 400 км/ч. После этого они делают Porsche…

А. Орехъ: Именно поэтому, чтобы у них был среднекорпоративный выхлоп,  соответствующий установленным нормам в Европе, они и делают Volkswagen, который якобы вообще без бензина ездит.

А. Пикуленко: Ну, вот у них XL1 якобы расходует один литр на 100 км. По этому порочному пути пошло и Renault. Ну, я понимаю, что практичные немцы и жадные французы примерно одинаковы.

Ездить на таких автомобилях, это то же самое, что утром выпить маленькую чашечку кофе и съесть только половину круассана.

А. Орехъ: Причем маленькую чашечку того, что называется эспрессо.

А. Пикуленко: Да, половину эспрессо и половину круассана. Экономить так экономить. Вообще, конечно, я за экологию. Ничего не имею против. Но так же, как и эти европейские зелено-голубые, они уже начинают перегибать палку. Экология ради экологии становится таким ущербным действием, которое все портит.

А. Орехъ: Сан Саныч, ну мы же знаем, что наши коллеги из автомобильной прессы, да и вы в том числе, провели подсчеты, изыскания, изучения и показывает, что это ничего не экономит. Ни топливо, ни экология не сберегается. При утилизации всяких этих отработанных батарей тратится энергии больше, чем при сгорании топлива в ДВС. Это же все такое лукавство, игра.

А. Пикуленко: Конечно. А евробюрократы на этом поднимают собственную значимость и, соответственно, целый ряд людей, пользуясь этим всем, отдает деньги. Смотрите, на этом салоне куда-то исчезли все вопли о биотопливе. Сколько было машин, из чего их только не делали.

А. Орехъ: Сколько кукурузы превратили в спирт.

А. Пикуленко: Ну, это ладно. А какие ученые? Из остатков перерабатывали кофе-бобы: шоколад – влево, биотопливо – вправо. И какие-то полярные ядовитые акулы были выловлены финскими учеными, и из акул было выжато биотопливо. И кубинские ученые ловили водоросли в океане и тоже из них давили, перегоняли.

В. Уткин: А можно китайские смеси пустить на биотопливо?

А. Пикуленко: А что это такое?

В. Уткин: Курительные.

А. Пикуленко: Этого я не знаю. А тут вдруг понимаете, бах – и все исчезло. И биотопливо названо теперь таким вредным поиском.

А. Орехъ: Как они борются, Сан Саныч, с глобальным потеплением, впаривая нам этом. На самом деле нет никакого потепления, нет биотоплива. Пусть себе растет кукуруза, рапс. Мы это будем съедать.

А. Пикуленко: Конечно. Рапсовым маслом мы пользовались еще в Советском союзе, и ничего страшного.

А. Орехъ: Ну, пользовались-то не из экологических соображений. Заливать просто нечего было, народ экспериментировал.

А. Пикуленко: Кстати, ты знаешь, водородные потуги исчезли. Всех хотели надувать водородом, как шарики. Водородные машины ушли. За исключением Toyota. Они продолжают работать над автомобилем, над таким топливным элементом. Но, видимо, изучая специфику островов, там-то бюрократы почище будут.

А. Орехъ: Японские самураи?

А. Пикуленко: Какие они самураи? Они бюрократы, которые тоже пишут законы, притесняют японских автомобилистов жестоко.

А. Орехъ: И руль у них с другой страны.

А. Пикуленко: И руль у них неправильный. Только крутые ребята в Японии ездят с левым рулем.

А. Орехъ: Которым проще заплатить за Mercedes. Сан Саныч, мы пока с вами расстанемся, но ждем вас очень скоро, когда вы придете отвечать на вопросы.