Мы как-то подозрительно тяготеем к помойкам. Не в том смысле, что превратили всю страну в один всеобщий склад отходов, а в том, что свои светлые идеи, олицетворяющие прогресс, постоянно соотносим с темой помоек. Например, наш АвтоВАЗ, 44 года неловко приводящий себя в качестве примера качества, инноваций и современности, признается, что не в состоянии конкурировать ни с одной новой машиной и борется с подержанными автомобилями вторичного рынка. То есть сошедшая с конвейера новенькая Лада в фирменном автосалоне должна как-то одолеть изношенный хлам иностранного производства, валяющийся на пыльном газоне сельского развала. Новизна Лады состязается с помойкой.

Но кроме Волжского дважды автомобильного завода в стране завелись приличные фирмы, выпускающие русские иномарки и считающиеся полноценными отечественными производителями. Но и они последнее время не продаются и чтобы как-то оживить спрос, на помощь опять призвана помойка. Но теперь она называется утилизация. Кто готов выбросить свой хлам, тому от государства полагается преференция и новая машина в придачу. Подозрительное однообразие решений и все та же настораживающая привязка во спасение.

Журнал «За рулем», изучая благотворное влияние помойки на стимулирование населения, спросил своих читателей, собираются ли они участвовать в программе Утилизации? 58% респондентов отказались, поскольку свои вопросы они решают не на помойке, не под забором родились, а машина у них новая. В тягостную задумчивость с неприятными предчувствиями впало 18% затруднившихся ответить. Испытали радость 13%. Они грезят утилизацией, но по программе трейд-ин. И только 9% респондентов заинтересовались идеей всерьез и будут сдавать свою машину в утилизацию.