Антон Орехъ: Сан Саныч у нас и при любой погоде, и при непогоде. Ну, про непогоду мы, конечно, не будем шутить. С непогодой у нас все хорошо, хотя я настаиваю, что хочу поменять зимнюю резину и поставить там шипы побольше, тракторные такие. Сан Саныч сейчас будет в роли лектора.

Василий Уткин: Шофер-лоббист.

Александр Пикуленко: Доброе утро. Так меня еще не называли. Спасибо, Вася. Тонкое чувство юмора большого человека всегда приятно.

В. Уткин: Если вы хотите, я могу вас вообще называть каждый день по-разному. Я славлюсь в этом вопросе.

А. Пикуленко: Замечательно. Но я сегодня хочу рассказать о другом. Наконец-то наши 2-3 министерства – Министерство внутренних дел, Министерство образования и Министерство транспорта – разразились наконец-то окончательными правилами обучения водителей на категории разных сортов.

Получилось нечто странное, честно скажу, на мой взгляд. Во-первых, получились базовые модули. 84 часа – это база.

А. Орехъ: 84 занятия?

А. Пикуленко: 84 академических часа.

А. Орехъ: Сколько нам надо будет ходить в автошколу?

А. Пикуленко: Два месяца. Теперь стало так. Практические занятия – часы астрономические – 60 минут. А теоретические – часы академические. Но в этом плане все правильно. Но меня больше всего убили некоторые вещи, но давай про хорошее: отменили экстернат. Поэтому все эти школы «Сделаем права быстро и недорого» прекратят свое существование.

А. Орехъ: То есть, придется ходить?

А. Пикуленко: Да, придется ходить, учить. Если еще по рукам надают гаишникам, чтобы они прекратили торговлю правами.

В. Уткин: По-моему, это отвратительно.

А. Пикуленко: Ходить и учиться?

В. Уткин: Нет. Я об экстернате. Есть же коррупция. Это как у нас сейчас запретили везде курить вместо того, чтобы повысить цены на сигареты. Отказались под предлогом «мы не сможем это контролировать». В обучении – экстернат является нормальной вещью. Вопрос в том, что не нужно, чтобы это влекло за собой коррупцию. Когда, по сути, правоохранительная организация, хотя и косвенно, ГИБДД занимается выдачей прав и не может проконтролировать, чтобы все было по закону, то это стыд и позор.

А. Орехъ: Она не хочет этого делать. Хотя может.

А. Пикуленко: Да. Не хочет.

В. Уткин: Это стыд и позор. А в экстернате никакого зла нет.

А. Пикуленко: Кстати, сейчас тот редкий случай, когда я согласен с Василием Уткиным. Объясню почему. Потому, что здесь он высказал тонкую мысль. Что у нас вместо того, чтобы наладить борьбу с жуликами, у нас отменяют всякие хорошие вещи. Но экстернат действительно превратился в очень… Плохо ведь учили.

В. Уткин: Не сомневаюсь. Но когда правоохранительная структура признает, что не может проконтролировать коррупционный процесс, то это означает, что она плохо работает.

А. Пикуленко: Но здесь я скажу еще об одном моменте. Дошли до того, что обучая в экстернате за небольшие деньги, они не позволяют…       Вот у меня есть очень хороший товарищ, он является владельцем автошколы. Он гонщик, член сборной Советского Союза. Он же и тренер. Так вот у него есть прекрасные методики обучения от начала до профессионального спортсмена. Но, как известно, эти методики дорогие.

Я его спрашивал: «А как же так?». А он и говорит: «Я не могу внедрить эти методики по одной простой причине. Потому, что это в три раза дороже, чем берет эта школа, которая якобы учит за 30 часов».

В. Уткин: А в чем здесь дороговизна?

А. Пикуленко: Квалификация преподавателя, оборудование. Чтобы хорошо научить водителя по этой методике, нужен, как минимум тренажер. И хороший тренажер, а не этот привинченный руль к парте, как у нас очень часто делают. Нужен тренажер современный. Нужны инструкторы. Кстати, по новому закону не будет автошколы, у которой не будет нормального автодрома. Это раньше были площадки метр на метр. Будут нормальные площадки и их размер оговорен. Площадка – это как поле для футболистов. У автомобилистов если ты сначала правильно отработаешь, как сидеть, как держать руль, поймешь стратегию движения, психофизиологию движения, тогда человек потом выходит на дорогу безопасным.

Так вот теперь мой товарищ он может внедрить эти методики. Потому, что у него есть площадка, есть хороший преподавательский состав, есть оборудованный класс. Правда, до этого он был вынужден держать двигатель ВАЗ-2101 в разрезе и плакаты. Сейчас 21-й век, на минуточку. А было раньше требование, чтобы плакаты висели по обучению. Сейчас он это все заменит на мониторы.

А. Орехъ: Ну, плакаты – бог с ним, но двигатель бы посовременнее.

А. Пикуленко: Конечно, есть сейчас много хорошо. Хотя я не понимаю категорию М. Зачем учить ребенка 122 часа, чтобы он ехал на этом «полтиннике». Но туда, в общий курс, внедрили еще базовый модуль, в котором есть хорошие вещи, но в то же время, так как теперь ты получаешь профессиональное обучение, то тебе внедряют общие основы работы транспорта. Это совершенно ненужная вещь. Может быть, это нужно водителю грузового автомобиля, полуприцепа, автобуса, но в базовом модуле этого быть не должно.

Опять же, в этом обучении я не увидел ночной езды. Для меня это очень важно, потому что автошколы не учат езде ночью.

А. Орехъ: А зимой – это уже практически после четырех часов вечера.

А. Пикуленко: Да. Я считаю, что обязательно нужна в методике ночная езда и должна быть все-таки езда в сложных дорожных условиях. Этому должен быть уделено хоть чуть-чуть.

А. Орехъ: Сан Саныч, а по-прежнему будут учить, сколько есть часов на оказание первой помощи?

А. Пикуленко: Естественно. Хотя я тоже считаю, что надо убрать бы первую медицинскую помощь. Потому, что, наверное, больше вреда наносят знатоки первой медицинской помощи.

А. Орехъ: Как показывает практика, да. От помощи посторонних водителей только смертность растет. Не умеют люди этого делать. Этому и не научишь ни за 30 часов, ни на 20 часов.

А. Пикуленко: Увеличат часы. Есть, кстати, хорошая методика объяснения водителю, как себя вести, как уступать, быть поуступчивее, помягче, повежливее, разрядить аварийную ситуацию. Вот на что я бы больше уделил внимание.

А. Орехъ: Этика вождения.

А. Пикуленко: Да. А почему нет? Это гораздо важнее, чем оказание первой медицинской помощи, которую сдали и забыли. А это будет накладываться на человеческую психо-матрицу и что-то там останется.

А. Орехъ: Сан Саныч, раз уж ты зашел, раз уж зашла речь за обучение… Конечно, понятно, что цель – получить права. Я устрою голосование среди слушателей. Два варианта: все сдал сам от начала и до конца или же заплатил за все (или хотя бы на какой-то стадии).

Сан Саныч, ну, а как дальше-то со сдачей экзаменов?

А. Пикуленко: Теперь еще есть одно очень интересное нововведение. Не знаю, пройдет ли оно. Когда создается какой-то закон, то к нему сразу идут поправки. Появляется понятие «внутренний экзамен». Он всегда был, но был неофициальным. А теперь внутренний экзамен становится официальным.

А. Орехъ: Я видел людей, которые и за внутренний платили (смеется). Народ просто привык все проплачивать.

А. Пикуленко: Но самое интересное, что дальнейшие поправки, которые предлагают ввести… Не знаю, почему они не хотят это сделать сразу, хотя с этим возились три года. Но хотят засчитывать внутренний экзамен как экзамен в ГАИ.

А. Орехъ: Просто через свою школу? Сдал и все?

А. Пикуленко: Да.

А. Орехъ: А ГАИ?

А. Пикуленко: Они принимают практическую форму обучения. Я считаю, что это очень правильно.

А. Орехъ: То есть, в автошколе сдаешь теорию, а гаишникам сдаешь на площадке?

А. Пикуленко: Совершенно верно.

В. Уткин: Получается, что экстернат де-факто разрешен. Как проконтролировать школу?

А. Пикуленко: Я об этом и говорю, что школу будут потом строже контролировать. К школе предъявляют строгие требования, которые немногие выдержат.

А. Орехъ: Позвонило нам много народу. 71,5% нашей аудитории – это люди, которые честно получили права. А 28,5% — относительно честно. Я не очень верю в это, конечно. Но, с другой стороны, мы же не хватали за руку, не смотрели в глаза. Но все равно молодцы, спасибо.

Сан Саныч, до встречи!