Первая часть моего рассказа многим пришлась по душе, во многом благодаря всеобщей российской мечте «съездить на Байкал».

Эту заветную мысль я слышу из года в год, причем не только от жителей далеких регионов, но и от… местных. И чем ближе человек живет к Байкалу, тем больше у него препятствий туда поехать. Буквально вчера, в Улан-Удэ, краем уха слышал разговор двух почтенных джентельменов, обсуждавших рыбу на прилавке супермаркета. Один из них замялся при выборе подходящего определения, и назвал Байкал «Байкальским озером»… Такого термина я еще не слышал, и не удивлюсь, если он за всю свою жизнь так ни разу и не побывал на Байкале, я таких примеров знаю много.

Маршрут, пройденный нами не является чем-то особенным или уникальным для путешественников или гидов, работающих в туристической сфере, но для всего остального населения планеты, байкальские ледовые дороги — тайна, покрытая мраком. Причем, те, кто «в теме», не спешат делиться своими знаниями, ведь это не только определенная ответственность, но и… бизнес.

Нюансов чтения и понимания льда очень много, и мне, надеюсь, предстоит еще множество открытий чудных на этом пути. Первое же знакомство с зимним Байкалом в 2010 году у меня состоялось под руководством Александра Бурмейстера, президентом Лиги Байкальских Ледовых Капитанов. Да-да, проводник по льду Байкала — это профессия. Людям пришлым очень сложно сразу разобраться во всех тонкостях. Важно знать озеро как свои пять пальцев, где можно ездить, а где лёд предательски тонок. Впечатляющая толщина и видимая надежность байкальского льда усыпляет бдительность, и это расслабление частенько заканчивается неприятностями. Опыт же нарабатывать нужно на практике, излишнее чтение отчетов и книг лишь генерирует страхи и опасения. Все хорошо в меру, и никто Капитанами не рождался, все ими становились. Это важно.

После нескольких дней, проведенных за рулем в режиме полной концентрации внимания, ты и во сне ищешь трещины, их объезжаешь, проваливаешься под лед, очень реалистично тонешь, выплываешь из машины, ищешь глазами просвет где-то над собой, устремляешься к свету, и выбираешься на лед… просыпаешься в холодном поту, будто и правда только что купался. Лежишь, таращишься в темноту, и вдруг вспоминаешь, что под машиной, в которой ты спишь, глубина пятнадцать метров… А-а-а-а! Воображение и многочисленное моделирование негативного сценария проникает в сны и не дает больше покоя.

Не смотря на то, что мы прошли весь маршрут сами, без ледовых капитанов, я не перестаю преклоняться перед их знаниями и квалификацией. С Бурмейстером, в свое время, было ехать куда спокойнее, чем самому. В ту поездку я спал прекрасно.

В окрестностях Северобайкальска есть два известных термальных курорта, Мыс Котельниковский и Хакусы. На Котельниковский мы заехали по пути в Северобайкальск, и пришли к выводу, что сюда надо приезжать с ночевкой, без спешки. А как не спешить, если ты зажат светлым временем суток, и солнце клонится к горизонту? Запланируем на следующий раз.
В Хакусы заглянули сразу после отдыха в Северобайкальске, и еще были не готовы расслабляться, тем более что наш визит выпал на выходной день, народу было очень много. Сразу вспоминаются курорты Алла или Умхэй, где людей почти нет, и ощущение места гораздо сильнее.

На причале в Хакусах мы пообщались с водителем «маршрутки», аэролодки, коих развелось на Байкале в последние годы великое множество, и он подтвердил, что на наших «вездеходах» мы спокойно пройдем вдоль бурятского берега в сторону полуострова Святой Нос. Снега много, он тяжелый, но для 33-35″ колес это не препятствие. Отъехали за ближайший мыс от очага цивилизации, и все разом закончилось. Куда-то делись следы и люди, началась та дичь, ради которой мы и приехали на Байкал. А вместе с ней появились и свежие трещины, в изобилии. Причем, некоторые из них подвижные.

К вечеру пошел дождь. Пока мы ставили шатер, вымокли до нитки оба. Можно было бы и не ставить наш уютный синий домик, спим то мы в палатке АВС-Дизайн, на крыше, в тепле, которое надувает «фен» Eberspacher. Но хотелось в комфорте поужинать, почаёвничать, это же своеобразный ритуал, без которого никак. Пришлось переодеваться и весь следующий день сушить вещи в машинах.

А на утро вновь распогодилось, выглянуло солнце, и Байкал сменил гнев на милость. Мы ехали то по целине, то плутали меж следов рыбацких автомобилей, время от времени приезжающих проверять расставленные сети. Промысловый лов омуля в этом году резко ограничили, и редкие несогласные ушли в теневой сектор экономики. Рыбацких теплушек, в которых раньше работали рыболовецкие артели, в этом году мы практически не встречали.

У меня была достоверная информация, что из Северобайкальска в Усть-Баргузин (на Святой Нос) есть накатанная дорога, и, утомившись выискивать проходы меж трещин, мы отошли подальше от берега, в направлении предполагаемой «трассы». Километров через пять, одиночный след вывел на уверенную колею, которая и оказалась тем самым «автобаном», о котором мне несколько раз говорили местные жители.

Скорость тут же возросла в разы, но… след очень быстро уперся в становую трещину, аналогичную многим, через которые мы так лихо переползали в предыдущие дни. К моему удивлению, дорога столь же уверенно ушла вдоль трещины налево, в сторону берега, и никто даже не пытался штурмовать разлом напрямую. По началу мы не поняли этого маневра, долго обсуждали, почему местные так перестраховываются, ведь очевидны места, где можно рискнуть и «срезать». Но очень быстро все встало на свои места.

Большая часть автомобилей, передвигающихся по этой «дороге жизни», связывающей два города Бурятии, удаленный Северобайкальск и столичный Улан-Удэ, это обычные легковые машины, зачастую даже не полноприводные, и им совершенно не нужны все эти приключения или острые ощущения, за которыми приехали на Байкал мы. Им доехать надо, живыми и здоровыми.

Тем временем, стали появляться рыбаки, много рыбаков-частников, на Крузаках, с красивыми палатками и хорошим снаряжением. В районе впадения реки Кабанья народу видимо не видимо. На льду раскинулся целый город с удочками. Как мы поняли, приезжают сюда в основном со стороны Усть-Баргузина. Выезжают на лед через Чивыркуйский залив, и долго едут вдоль Баргузинского заповедника, который ограничивает не только лов, но и приближение к своему берегу ближе чем на 3 километра. Кстати сказать, меня спрашивали читатели в Instagram заезжали ли мы в поселок Давша, бывшую центральную усадьбу Баргузинского заповедника. Без разрешения туда не заехать, о чем негостеприимно напоминает соответствующий аншлаг (знак), установленный на льду.

Я не рыбак, но глядя на то, как активно народ таскает серебристых рыбёшек, очень хочется научиться делать так же, тем более что рыбацкий шатер HIGASHI SOTA уже есть, сломанный бур тоже есть, осталось дело за удочкой, мушкой и бормашем. Пора начать смотреть рыбацкие ролики в YouTube, пусть меня научат. Летом уже пробовал, не сказать что результативно, но на ужин хватило. Больше нам в путешествии и не нужно! А то, консервы, макароны… никакой романтики)))

Так, удивленные отличной дорогой и количеством людей и машин, с перевыполнением всех графиков и планов, мы вошли в Чивыркуйский залив. Финиш? Ну уж нет…
В районе островов Голый и Лохматый навестили рыбаков, проконсультировались, и решили что рано нам завершать свое путешествие, надо вдарить по-взрослому, сходить на Ушканьи острова, почесать за ухом нерпу, а оттуда уже выходить на берег через Баргузинский залив. Правда, рыбаки сказали что это скорее всего невозможно, так как на Ушканьи и назад все ездят через них, через Верхнее Изголовье полуострова Святой Нос, но мы решили разбираться по ходу пьесы, так как сами рыбаки никуда дальше своих удочек не ездят.
По еле заметному следу обошли Святой Нос, лёд здесь покрыт лужами, от чего езда становится эффектной и страшноватой одновременно. Как только вышли из залива, все колеи куда-то исчезли, а перед нами открылся божественный вид на архипелаг Ушканьих островов. Идти предстояло по азимуту, решили на всякий случай замерить толщину льда. Около 70-80 см, точнее определить не удалось, так как бур «Тонар» спел свою лебединую песню, шнек не выдержал испытания льдом Байкала. Жалкие остатки грозного рыбацкого орудия еле вырубили пешнёй из толщи льда, аккуратно сложили в чехольчик и поехали дальше.

Удивительно, но за все наше недельное путешествие, даже в окрестностях Ушканьих островов, известных как крупнейшее лежбище нерпы, мы не встретили ни нерп, ни их продухов, отверстий во льду, сквозь которые они дышат зимой. Даже не знаю как и расценивать сие, то ли как везение, то ли невезение, ведь провалиться колесом в ямку, диаметром до 40 см, удовольствия мало. Даже 35″ колесом. Так же, говорят, из-за небольших глубин, вокруг островов образуется множество пропарин, и я решил лишний раз судьбу не испытывать, хотя изначально хотелось объехать острова вокруг, уж больно они красивы сами по себе, особенно в ясную погоду, когда с двух сторон виднеются белоснежные хребты.
Для самостоятельного посещения Ушканьих островов нужно специальное разрешение и ездить сюда нужно летом, в июле или августе, когда нерпы греются на камнях. Мы же заехали на метеостанцию, где нам подтвердили информацию, что через Нижнее Изголовье Святого Носа шансов попасть в Усть-Баргузин у нас нет. Но… мы же упертые, надо все увидеть своими глазами!

Чем ближе к Нижнему Изголовью, тем больше трещин. Скорость движения очень низкая, выискиваем проходы, свежих следов нет вообще. Место это считается «гиблым», здесь часто возникают пропарины и полыньи, к тому же, у самого мыса обширные нагромождения льда. В одну из трещин передним мостом немного провалился Сафарь. 33″ колеса только визуально не сильно уступают 35″, но разницы в 2″ хватило, чтобы хорошенько угнездиться. Благо, есть опыт и есть лебедка Master Winch 9500, которая на последних витках смогла приподнять и подтянуть к себе тяжелую морду Nissan Safari, лежащего на бампере. А дальше нежно поддернули эластичным сыктывкарским канатом «Подорожник». Ловкость рук и никакого мошенничества. Как же хорошо, когда ничто не гниловато!

Увы, прогнозы местных полностью подтвердились. Баргузинский залив оказался полностью отрезан от Байкала широкой становой трещиной. Становые трещины возникают год от года в одних и тех же местах, чаще всего в районе мысов. Причина — расширение или сужение льда при перепаде температур воздуха. Огромные льдины могут как «разъезжаться» друг относительно друга, образуя многокилометровые щели, шириной от нескольких сантиметров, до нескольких метров, так и наоборот, «наезжать» друг на друга, образуя становые торошения. Весной, как правило, наблюдается второе явление, когда льды сталкиваются и ломают друг-друга.

И вновь в дело вмешался Его Величество Случай. До выхода на берег в районе поселка Максимиха, именно туда вела становая трещина, оставалось километров десять, и тут я заметил одинокую ёлочку, вмороженную в ледовый байкальский панцирь. Знак! Вышел из машины, осмотрелся, действительно, до появления трещины, здесь ездили машины со стороны Усть-Баргузина в сторону Ольхона, видны ёлки и в одну сторону, и в другую. Ранее, я слышал рассказ про эту дорогу, что, мол, по ней возит туристов из поселка Усть-Баргузин на Ольхон частник на Land Cruiser 80. Мне даже известно, что ёлочки должны привести в поселок Узуры, а значит надо хотя бы попробовать разведать и её!

Расстояние от Баргузинского залива до Ольхона по прямой — около 70 км. У нас оставалось полтора часа светлого времени, и ничего не оставалось как «топить» во все глаза, чтобы не остаться ночевать посредине Байкала. Хорошо, у меня неплохое сумеречное и ночное зрение, да и фары Prolight Cannon лупят достойно, они хорошенько помогли на последних километрах. Так, высматривая талые следы предшественников, отыскивая чахлые ёлочки на горизонте, обнаруживая многочисленные трещины, через которые то и дело нужно было переезжать, мы и ввязались в гонку с закатом. Ледовый покров в середине озера гораздо стабильнее и надежнее, нежели у берегов и мысов, но психологически пересечение Байкала по льду от этого легче не становится. Особенно, когда солнце садится за горизонт, а ты понимаешь, что тебе еще осталось каких-то два десятка километров до берега, и придется ехать в сумерках, переходящих в тьму. Хорошо, что есть Луна!

Вышли на берег, сразу наткнулись на стайку туристов с фонариками, вернулись на лёд и переночевали под скалой, в пешей доступности от поселка Узуры. Место — чудесное! Утро порадовало теплом и солнцем, как же классно, что мы вчера психанули и пересекли Байкал! И как же хорошо, что сейчас нам предстоит по светлому, без спешки, повторить этот маршрут. Но сперва съездим к мысу Хобой, посмотрим на него с моря.

Близко подойти к мысу не удалось, кругом трещины и торосы. Да и азарта особенного нет, где-то здесь, 20 марта 2015 года ушел под лёд автомобиль Януковича младшего, эта история широко известна в узких кругах. Постояли, посмотрели на прогуливающихся у Хобоя туристов в ярких куртках, лишний раз позавидовали сами себе, что мы тут, а они там, и поехали пересекать Байкал в обратном направлении.

Путь назад стал жемчужиной путешествия. Яркое солнце, во все стороны — безграничный простор, лишь на горизонте виднеются горы байкальских берегов. Над тобой бескрайнее небо, под тобой — бездонное озеро. И никого… Я эти несколько часов запомню на всю оставшуюся жизнь.

Заключительный квест, который нам подарил Байкал — выход на берег у мыса Крестовый, близ Максимихи. Здесь по берегу идет трасса, и дальнейшее движение по льду теряет всякий смысл. Однако, не все так просто. Со льда ты видишь машины, бегущие по прекрасному асфальту, водители машин видят тебя, дурака, но… от берега отделяют три нехорошие трещины, а вся береговая линия завалена снегом и льдом, выше человеческого роста. На эту нехитрую задачку у нас ушло почти четыре часа времени, пришлось травиться до 0,2 атмосфер, и даже лебедиться в дремучем перелеске!

Если следующая зима будет хорошая, я планирую продолжить байкальские ледовые путешествия. Надеюсь, за это время мне удастся купить удочку и научиться не путать леску. В остальном, кажется я еще плотнее подсел на эту иголку, и сейчас, уезжая, понимаю, что очень хочется вернуться вновь. Главное — переждать лето))