Антон Орехъ: Сан Саныч, с чем пришли? Опять что-нибудь миллиона за три? Или за пять-десять?

Александр Пикуленко: Гораздо больше. Сегодня пришло официальное сообщение, что прекращают производство автомобиля Bugatti Veyron. Память о великом гонщике Вейроне остаётся, но название заканчивается. И появляется Bugatti Chiron.

Василий Уткин: А это кто был?

А. Пикуленко:

Это был замечательный гонщик. В русской транскрипции его фамилию ещё пишут Хирон, но более привычно Широн. Это удивительный человек.

Он родился в семье метрдотеля Отель де Пари в Монако. С детства очень любил автомобили, но денег у него не было. И он танцевал с женщинами, чтобы заработать себе на автоспорт.

В. Уткин: Обычно бывает наоборот – занимаются спортом, чтобы добиться успеха у женщин.

А. Пикуленко: Потом, кстати, Широн познакомился с очень богатой американкой, которая оплатила ему участие в команде Bugatti. Он долго ездил за Bugatti, причём в довоенных Гран-при. Ездил в Формуле-1. Этот автомобиль будет назван в память о нём, что, я считаю, очень правильно, так как он считался одним из элегантных гонщиков в довоенных Гран-при. Чего стоит хотя бы его знаменитый платочек в горошек. Когда зарабатываешь деньги, ты должен быть подтянутым, красивым, хорошо одетым. Он перенёс это в автомобильный спорт. Тогда в автомобильном спорте было много таких мачо. Такой замечательный человек всё-таки олицетворяет название машины и её внутреннее содержание. Ведь это тоже машина для снобов, для очень богатых людей.

Что же будет в Bugatti Chiron? Во-первых, понятно, что это будет гиперкар. Потому что проект Galibier пока отодвинут. Это нормальный автомобиль, очень бы подошёл для моего слушателя Василия из Москвы. А что такое гиперкар? Он будет отвечать современной жизни – он будет гибридный. Хотя у него всё равно будет восьмилитровый W16, то есть 16 цилиндров. Суммарная мощность его гибридной силовой установки будет 1500 лошадиных сил.

Когда он будет включать всё своё оснащение, до ста километров будет разгоняться за 2,8 секунды.

А. Орехъ: По-моему, это не рекорд.

А. Пикуленко: Нет, это нормальный разгон. Но это очень быстро, так разгоняется Формула-1.

А. Орехъ: Всегда считаю глупым вопрос про максималку, но тут не спросить нельзя.

А. Пикуленко: Максимальная скорость – 460 километров в час. Но самое главное – маленькая деталь. Я впервые увидел на спидометре цифру 500. Всегда было такое мальчишество – узнать, а сколько же там на спидометре?

А. Орехъ: На Жигулях тоже было размечено. Другое дело, что где-то на середине этой разметки он уже должен был развалиться.

А. Пикуленко: Здесь спидометр размечен до пятисот. Завораживающая цифра.

В. Уткин: Но это должен быть либо очень большой спидометр либо очень острое зрение, потому что там шаг, наверное, будет километров 50.

А. Пикуленко: Во-первых, это всё виртуально, так что там всё просто. Как только стрелка подходит к максимальной цифре, она будет увеличиваться.

Ещё одна особенность – Bugatti Chiron тоже будет иметь два ключа. Берёшь первый – садишься, запускаешь, едешь. И разгоняется она на первом ключе до 250 километров в час.

Потом есть маленький специальный ключик, щёлкаешь – и она уже едет быстрее.

А. Орехъ: Но не надо никуда для этого выходить? Всё доступно?

А. Пикуленко: Всё доступно. Я ездил на Bugatti Veyron, там с левой стороны место для маленького ключика.

В. Уткин: Сан Саныч, кайфово ведь было на Bugatti Veyron?

А. Пикуленко: Чувство самоуважения несколько  поднялось, потому что я ездил тогда, когда не очень много людей ещё поездило. Наших автомобильных журналистов, кто ездил, можно пересчитать по пальцам.

А. Орехъ: А я однажды видел её в потоке.

А. Пикуленко: В Москве, в Санкт-Петербурге несколько машин есть. Мне это приятно. Гиперкар есть гиперкар.

Но если взять с одной стороны Bugatti, а с другой стороны тот же Bugatti, но тридцатых годов – впечатляет именно Bugatti тридцатых годов.

Хотя я понимаю, что по ощущениям это то же самое, что поездить на современной ГАЗели. Больше всего я получил удовольствие на Benz Patent-Motorwagen. Это реплика самого первого автомобиля Карла Бенца.

В. Уткин: А из современных?

А. Пикуленко: Porsche 918 Spyder. Это машина, которая полностью отвечает моим требованиям к автомобилю. Я вижу, что гений Фердинанда Порше в ней остался. Остался его дух.

В. Уткин: Странно, что дух Порше перестал производиться.

А. Пикуленко: Это ведь мелкосерийная машина. На её смену через какое-то время придёт другая. Я уверен, инженеры уже работают над следующим вариантом, и он будет ещё лучше.

А. Орехъ: Сколь ограничено это совершенство! Меньше тысячи машин всего сделано, про которые Сан Саныч мог бы сказать: «Она отвечаем всем моим потребностям». И это совершенство получили 270 человек в Америке и раскидали немножко по Земному шару. России досталось всего семь квот.

В. Уткин: У нас тоже очень любят такого рода машины и коллекционируют их. Сулейман Керимов, например.

А. Орехъ: Bugatti Veyron он подарил даже Роберто Карлосу.

А. Пикуленко: Я знаю, кстати, одного футболиста, у которого есть хороший Audi. У Киржакова Audi RS7. Оказывается, у него приличный вкус.

А. Орехъ: А неприличный вкус к автомобилям – это что значит?

А. Пикуленко: Неприличный – это когда футболист покупает себе Rolls-Royce.

В. Уткин: А что тут неприличного?

А. Пикуленко: Он же спортсмен. Это машина представительская, под водителя, немножко неправильно.

В. Уткин: Открою вам секрет. Очень многие российские футболисты ездят с водителем по одной очень простой причине — потому что футбольная база находится за городом и часто приходится стоять в пробках. А чем дольше ты сидишь за рулём, тем больше ноги затекают. Поэтому многие футболисты, которые могут себе это позволить, ездят на машинах с водителями. И даже на оборудованных минивэнах.

А. Пикуленко: Я имею в виду, когда ехать не по работе, а для души. Когда человек покупает себе Audi RS7 – выдающийся автомобиль – это говорит о его вкусе.