Антон Орехъ: Сан Саныч у нас на связи! Доброе утро!

Александр Пикуленко: Доброе утро!

А. Орехъ: Ух ты, как вас хорошо слышно! Вы уже, наверное, в ближнем Подмосковье, а рассказываете, что это Алтай.

А. Пикуленко: Да нет, я тут пытался найти желчного медведя, которого просил Василий. Специально для него заехал на высокогорье, где ледники, где гуляют снежные барсы. Конечно, снежного барса, мы не увидели, потому что даже те, кто ими занимаются… Ну, спросили мы у человека, который ими занимается, видел ли он их, а он сказал, что не видел.

А. Орехъ: Не видели, но слышали.

А. Пикуленко: Зато были американские туристки, которые видели этого ирбиса.

А. Орехъ: Но теперь их уже никто не видел.

А. Пикуленко: Барса можно увидеть только высокого в горах. Так что медвежью желчь для моего слушателя Василия из Москвы добыть не удалось. А все остальное – хорошо. Причем, когда мы поднимались вверх, в это урочище, вдруг неожиданно пошел настоящий крупный новогодний снег. Было темно и так красиво!

Василий Уткин: Нормальный сентябрьский снег.

А. Пикуленко: Да, если считать, что внизу было +22. Но тут сразу дорожка стала красивой, заснеженной. Вообще удивительная картинка, когда эта грязная колонна машин вдруг резко выделилась на белом полотне.

А. Орехъ: Прям поэзия. Не хватает только желчного медведя и американской туристки, которую волок ирбис куда-то полгода назад, что только «поцарапки» видны.

А. Пикуленко: (смеется). Желчных медведей не встретилось, но мы увидели много интересных людей. Когда попадаешь в заповедные места, там всегда встречается много хороших и замечательные людей, которые живут, наверное, какой-то непонятной для нас жизнью, но в целом туда можно добраться. Для того чтобы к ним приехать, нужен вездеход, потому что ни на чем другом не доедешь.

Но в то же время, приехав на Алтай, ты понимаешь, что если ты немного отъезжаешь в сторону от проезжих трасс… Понятно, что для этого надо все-таки немного готовить автомобиль специально. По крайней мере, если не лезть уж совсем на откровенное бездорожье, то защиту, шноркель надо поставить. Кстати, обратили внимание, как хорошо работают современные салонные фильтры. Очень много пыли, она въедливая, но в салон ничего не проникает. И самое главное, что ты выходишь из машины с чистыми брюками.

А. Орехъ: Насчет порогов тоже хотел сказать. Вот у меня KIA, всем хороший автомобиль. Но не снял я с него эти навесные пороги, и вылезаешь из машины все время в грязных штанах. Особенно сейчас, когда зима начнется.

А. Пикуленко: А здесь нижний край двери закрывает порог. И ты, когда открываешь дверь, он чумазый, как два поросенка. А на самом деле выходишь чистым. Даже удивительно. Конечно, когда ездишь по городу, хочется машину побогаче, с хорошим интерьером. И вот когда ты съезжаешь в дикую природу, то вдруг понимаешь, что классические, скажем так, машины с минимумом приборов, минимум кнопочек и ничего лишнего… Все равно там на это некогда смотреть, потому что справа у тебя дерево, впереди острый камень, о который можно колесо распороть…

А. Орехъ: Ну да, фильм на DVD в таких условиях будет не самым лучшим развлечением.

А. Пикуленко: Там музыка не нужна.

В. Уткин: Зато никаких пробок.

А. Пикуленко: Насчет пробок это ты напрасно. Мы попали в пробку на перевале. Представляете, узкий перевал, 20%-ный подъем, на подъеме заклинило двигатель у КАМАЗа.

А. Орехъ: Я бы сказал, что это рукотворная пробка.

А. Пикуленко: Объехать его было очень сложно, нужно было ехать по краешку, рядом с пропастью.

В. Уткин: Сан Саныч, вы когда в последний раз светофор видели?

А. Пикуленко: Вот как раз четыре дня назад.

А. Орехъ: По краю пропасти объезжать КАМАЗ – это сильно. А в КАМАЗе были какие-то люди?

А. Пикуленко: Были какие-то геологи, которые что-то ищут на Алтае и они переезжали с точки на точку. У них специальный бурильный КАМАЗ и у него на этом подъеме масло отбрело, и заклинил мотор. Представляете, он просто останавливается и становится многотонным куском железа. Как его тащить вверх – непонятно, а вниз его тащить страшно. Но этот КАМАЗ перекрывает дорогу в райцентр.

А. Орехъ: Судя по вашему рассказу, он там навечно остался. Я бы на месте этих геологов бурил бы прям там на перевале. Может, что-нибудь найду.

А. Пикуленко: Что меня поразило, там собралось несколько машин снизу и сверху. Но никто не рвался в бой, все спокойно было. Они подложили камешки под колеса и обсуждали, перебирать им мотор или принять какое-то другое решение. Мне понравилась некоторая умиротворенность: ну, не починим сегодня, починим завтра или через 3 дня, но все равно отсюда уедем.

А. Орехъ: Геологи вообще живут в тайге месяцами, им все равно, что три дня здесь сидеть или где-то еще. Но мне понравилось, какой у них выбор был: чинить КАМАЗ или принять какое-то другое решение. И они приняли какое-то другое решение и тут встретили Сан Саныча (смеется).

А. Пикуленко: Когда мы приехали, там осталась узкая полоска для проезда, потому все забыли про КАМАЗ, про свои трудности. Естественно, мы наблюдали этот аттракцион, как пробрались несколько машин Land Rover по этой узкой щелочке. Поэтому тоже был дополнительный аттракцион, надо было протащить семь машин нашей колонны. В общем, совершенно другое мироощущение. Вот вы правильно заметили, что они по несколько месяцев стоят.

А. Орехъ: Да, они уже спокойно воспринимают все вокруг. Мы бы в Москве уже друг друга перестреляли бы в этой пробке.

А. Пикуленко: Нет, ну, а местные жители. Он, с одной стороны, стоит на горе и видит свой дом, он на стареньком ГАЗоне. Вот он сказал, допустим, что спустится чаю попьет, а потом вернется. А потом ему возвращаться, гора серьезная, физическая нагрузка приличная. Ну, что делать, человек пошел пить чай, пока тут люди вопросы решают.

А. Орехъ: Сан Саныч, теперь какие перспективы вашего путешествия?

А. Пикуленко: Теперь мы выезжаем на Чуйский тракт, едем до аэропорта и оттуда в Москву. На этом путешествие заканчивается.

В. Уткин: Счастливо, Сан Саныч!

А. Орехъ: Спасибо, удачи!