Алексей Нарышкин: Сан Саныч уже у нас в студии. Доброе утро!
Александр Пикуленко: Доброе утро. Дело в том, что вкладывая сюда деньги, любой транснациональный концерн подразумевает, что эти вложения могут принести тут прибыль. А так как у нас падает рынок, то машины доходят до такого состояния… Если мы продаем, допустим, как производитель, меньше 50 тысяч автомобилей в год, нам здесь держать заводы не выгодно. Нам проще это количество автомобилей привезти. Это дешевле и выгоднее по всем экономическим составляющим.
Поэтому концерны, которые пошли сюда и, подписав массу всяких соглашений и вложив очень приличные деньги, все-таки, кроме обслуживания завода, они стараются привезти сюда еще и шлейф комплектующих. Видя, что это не так, они просто могут приостановить производство и ввозить. Так как производство достаточно гибкое, то эти заводы не пропадут. На их место могут прийти другие производители. Скажем, из Поднебесной.
А. Осин: Кстати, пишут, что именно они, может быть, тоже будут сворачивать свои заводы.
А. Пикуленко: Здесь начнется уже игра на долгую перспективу. Хотя я не верю. Знаю, что транснациональные корпорации иногда просчитывают на долгие годы вперед. Горизонт стратегического планирования у них отодвинут далеко. Они понимают, что как бы рынок не сжимался, но он может сжаться только до определенного момента, а потом он все равно будет развиваться. Не может быть такого, чтобы люди перестали покупать автомобили.
А потом же у нас останется ГАЗ, ВАЗ и прочие заводы, которые прекрасно себя чувствуют. Они, по-моему, спят и видят, чтобы было так, как было давно. Когда они одни были монополистами, делали все, что хотят, а народ за этим стоял в очереди.
А. Осин: Но для этого нужна более сильная коммунистическая партия. На самом деле, Сан Саныч, был же закрытый рынок на 300 миллионов людей, и это как раз то количество народа, которое делает рынок самодостаточным. То есть, можно на него ориентировать хорошее крупное производство.
А. Пикуленко: Да. Даже сейчас на этот рынок можно ориентироваться, если он будет расти. Пока этого не видно, но, с другой стороны, все эти разговоры в пользу бедных. Собственно, что произошло? Потеряли 6%. Но 6% — это не повод. Я понимаю, если бы рынок потерял 50%. Тогда бы это был повод для паники. А 6% — просто кому-то будет хуже. Это ударило по двум категориям: тем, кто обнаглел на рынке и тем, кто делает плохие машины. Вот и все.
А. Осин: Зря вы произнесли эту аббревиатуру из четырех букв. Сейчас накинутся на нас.
А. Пикуленко: Почему? Слов из песни не выкинешь. Посмотрите основополагающий документ, который был подписан в этот день. Хотя я рад за то, что дорожная служба празднует 78-летие своего существования. С другой стороны – мне непонятно.
А. Нарышкин: Спасибо, что есть хоть такая.
А. Пикуленко: Ну да. Пусть она такая, но она существует и иногда даже помогает, потому что нельзя обойтись без регулирования движения, хотя, конечно, прожив 78 лет – преклонный возраст – понятно, что нужно как-то реформировать старушку. ГАИ же у нас все-таки женского рода – автоинспекция. Там в основном работают мужчины, но я и женщин, которые несут там тяжелую службу, тоже поздравляю.
Мне только непонятно. Мы долгие годы (ну, все годы советской власти) вели отсчет автопрома от 7 ноября 1924 года, забывая, что до этого у нас что-то было. Дорожный надзор у нас документально был оформлен еще при матушке Екатерине. А при Николае Iон уже получил совсем основательное развитие. Тогда были написаны масса законов, указов. Автомобилисты, которые появились в России, тоже подчинялись правилам и законам. Они проходили техосмотр, получали водительские удостоверения, были неоднократно наказаны за всякие нарушения.
То есть государство прописывало уложения, постановления еще до создания ГАИ. Конечно, сейчас они могут праздновать, это их полное право считать, когда они начали работу и прочее, но думаю, что можно и раздвинуть, принимая во внимание, что и до них были всякие надзорные органы, которые занимались примерно тем же.
А. Осин: Сан Саныч, а давайте объединим наши бренды, как говорится. Знаете, чем футбол похож с организацией дорожного движения?
А. Пикуленко: Чем?
А. Осин: Чем меньше людей, чем меньше значение человеческого фактора, тем лучше. Вот на футбольном чемпионате мира сейчас стали применять систему «видео-гол» и никаких споров по поводу взятия ворот нет. Даже один миллиметр отображается. Чем больше камер стали вешать на дорогах, тем меньше сидят в кустах.
А. Пикуленко: Да, конечно. Могу сказать, что, возможно, такая ползучая и эволюционная реформа ГАИ рано или поздно приведет к тому, что отомрет этот орган естественным путем. Вот раньше у человека был хвост, но в течение эволюции он отвалился. Так и здесь: есть ГАИ уже 78 лет, как они считают, но я думаю, что гораздо больше, и потом она отомрет, видоизменится, трансформируется в нечто автоматическое с полным исчезновением человеческого фактора между водителем и получением удостоверения, получением штрафа. То есть то, к чему придем. А дальше у нас ведь автопилот в автомобиле будет общаться с автопилотом в центре регулирования дорожного движения.
А. Осин: А кто-то же должен машины регистрировать, условно говоря? Те же права выдавать.
А. Нарышкин: Все тот же компьютер.
А. Пикуленко: Я могу привести пример. В прошлом году я приехал в Швецию, там было мероприятие. Мне дали ключи от автомобиля. Я спросил: «А документы?». А они мне: «Никаких документов, все в электронном виде». Я поинтересовался, что будет, если я поеду в Норвегию, но мне сказали, что все будет нормально, потому что у стран объединенные базы и они могут запросить при желании. Потом мне стало интересно, как же будут дела с моими правами. Но они, когда организовывали мероприятие, запрашивали удостоверение и его внесли в базу.
А. Осин: Сан Саныч, но если бы вы были шведом, например, Пикуленкенссоном каким-нибудь условным, все равно получали бы права? Может быть, в электронном виде, но вы же должны прийти туда, чтобы вас куда-то электронным образом занесли и вашу машину тоже.
А. Пикуленко: Понятно, что сейчас приходят, сдают и существует инспектор. Хотя, понимаешь, ГАИ многих европейских стран не занимается выдачей водительских удостоверений. Там этим занимаются местные власти. Ну, в каждой стране по-разному. Понятно, что права получить можно, и какой-то посредник нужен, но, скажем, систему учета можно полностью перевести в электронный вид.
Более того, я на территории Норвегии двигался по платным дорогам. Сначала с ужасом был, но в итоге все было интересно. Нет привычки ставить людей на дорогах, а висят только камеры. Мне сказали, что я везунчик, поскольку они не знают, как с иностранца брать деньги, потому я на шведском автомобиле бесплатно топтал их дороги.
В общем, сделано все так, чтобы человеку было хорошо. Службы дорожного надзора работают и работают жестко. Кстати, штрафы высокие, вплоть до тюремного заключения. Но они незаметны – никто лениво в кустах не сидит. И если ты нарушил, то тебя отловят, догонят, встретят, пришлют. Это все есть. Просто по-другому устроена система работы, и она становится все более и более нечеловечной.
А. Пикуленко: Оно зависло в каком-то таком состоянии… Я встречаю отдельных людей. От начальника ГАИ России до руководителя подразделения где-то в области и обычных инспекторов ДПС. Ну, понятное дело, что я с ними встречаюсь на дороге, по работе. Каждый из них по отдельности, как и везде в нашей стране – замечательный человек. Но, уж извините, но когда все это объединяется в систему, то она вытворяет удивительные вещи.
С другой стороны, я тоже могу понять сотрудников ДПС, я тоже могу понять эту систему, потому что как жить без взятки на маленькую зарплату? А хочется квартиру, машину. Самое главное, что непротивленцы злу всегда готовы заплатить гаишнику за нарушение, за езду в пьяном виде и за прочее, но такая система. Я не знаю, поменять эту систему…
А. Осин: … Это все равно, что поменять психологию.
А. Пикуленко: Естественно. Вы знаете, даже наш журналист Михаил Кольцов однажды работал в такси. Он в своих очерках описал, как таксисты брали взятки. Это при таком-то кровавом упыре Иосифе Виссарионовиче, который не мог навести порядок в такой тонкой отрасли, как взятки со стороны водителей и гаишников. Поэтому, чего уж тут говорить про наш демократизм-либерализм.
А. Нарышкин: Сан Саныч, давайте тогда 1-2 пожелания ГАИ?
А. Пикуленко: Во-первых, у них тяжелая служба. Поэтому я желаю, чтобы все-таки им было полегче, чтобы у них был рабочий день более нормированный и всякий сволочей на дороге, обличенных властью поменьше.
А. Осин: Кстати, не обличенных. Тоже иногда такие гоблины на дороге встречаются на дороге.
А. Пикуленко: Да. И самое главное, чтобы государство все-таки побольше их защищало социально. Хотите, чтобы у вас были приличные офицеры с офицерской честью и прочим – давайте их все-таки кормить не на дороге, а до нее.
А. Осин: У меня одно пожелание гаишникам – похудеть.
А. Нарышкин: Я тоже хотел добавить, что служба госавтоинспекторов помимо того, что незащищенная, а она и впрямую опасная. Сегодня обнародована статистика – 34 сотрудника ГИБДД погибли при выполнении своих обязанностей, 638 фактов противоправных действий в отношении инспекторов было предпринято. Вот так довольно грустно. Спасибо, Сан Саныч.
Только зарегистрированные пользователи могут комментировать.
