Илья Рождественский: Вчера поздно вечером пришла новость, что московские власти собираются для удобства велосипедистов снизить скоростной режим в пределах Садового кольца до 50 км/ч, а в пределах Бульварного – до 40. По Бульварному еще сократят движение на внутренней стороне до двух полос, ликвидируют около половины парковочных мест, и при этом там появится двусторонняя велодорожка. Одобряете?

Александр Пикуленко: Одобряю. Двумя руками за велодорожки. Особенно летом. Велосипед полезен. То, что тенденция убирать автомобили из центра города – хорошая, я уже говорил неоднократно. А снижение скорости поддерживаю двумя руками, потому что резко сокращается травматизм.

Это уже проверено. В жилой зоне ограничение в 30 км/ч. Вот взять шведов, у них гибнут люди. Они вообще стремятся к тому, чтобы исключить гибель людей на дорогах. Появление жилых зон снизило количество травмированных на десятки процентов. И в «зоне 30» жесткий контроль. Я в такой зоне за два километра штраф заплатил.

Причем мне в Европе всегда сложно перестроиться, потому что я привык к тому, что максимальная скорость в городе – 60 км/ч. А у них в городе – 50. Я эту десяточку интуитивно чувствую, даже не смотрю на спидометр. Но там ты подъезжаешь, а у тебя уже загорается, какая скорость, тебя предупреждают.

Поэтому на 50-ти травматизм снижается в полтора раза относительно 80-ти. На 64-х человек, как правило, погибает. Вернее, на скорости выше 64-х. Потому скорость в 50 км/ч – очень хорошая. Это скорость, при которой современный автомобиль позволяет минимизировать травматизм. Надо уж совсем укатать колесами бабушка, еще и сдать назад, чтобы уж совсем.

Что такое 40 км/ч? Чем ниже скорость, тем больше у него времени на принятие решений, тем больше у него права на ошибку. Он может и направо посмотреть, и налево, все оценить. Причем, у наших водителей, то телефон, то сигарета… Наша дорожная полиция не дорабатывает, у нас очень безобразно многие ездят.

Но скорость в 40 км/ч позволяет все это нивелировать. Снижается момент ошибки. Я считаю, что здесь власть идет правильным путем. 30, 40, 50. 50 нужно поставить по всему городу, почему только в пределах Садового кольца?

И. Рождественский: Есть же вылетные магистрали, в конце концов.

А. Пикуленко: Вот когда они у нас будут, оборудованные, как у нас, например, Звенигородское шоссе, то нет вопросов. Вот те модернизированные магистрали можно поднимать. Но, опять же, если ограничение в 80, то поток идет – 100. А при сотне право на ошибку отсутствует. То скользко, то лужа, не увидел, не рассчитал… Я противник этого «+20». Это очень много в городе.

Сергей Бунтман: Это все развращает.

А. Пикуленко: Да. Я вообще считаю, что пусть вылетная магистраль будет 60. Все остальное – 40 и 50. Я вообще в последнее время с движениями московских властей по некоторым вопросам полностью согласен. Мне многое не нравится, тут я ничего сказать не могу, но когда это оправдано безопасностью в городе, где живет очень много людей.

Я всегда говорил, что власть должна определить приоритеты. Здесь четко видно, что на первое место выделяется пешеходный житель города Москвы. Согласен, пешеход имеет приоритет. Отсюда и пляшем. Самый угнетенный – автомобиль стоящий. Тоже такие приоритеты есть.

С. Бунтман: Сан Саныч, спрашивают у нас: «Кому достался внедорожник после автопробега? Венедиктову или Пикуленко?».

А. Пикуленко: Внедорожник после пробега достался пока Jaguar Land Rover (смеется). Он же юбилейный. Этот автомобиль принадлежит российскому представительству Jaguar Land Rover, но услышав, что мы собираемся в еще один большой пробег, нам предложили его пока оставить, и воспользоваться им еще раз.

Потому, что представительству в России это очень интересно. За ним внимательно следят инженеры по продукту, и за ним посматривают инженеры с той стороны. Смотрят, каких дров мы наломаем и наколем на этом Discovery 4. Пока вроде как предлагают им еще попользоваться.

С. Бунтман: Но смотри, он ведь выдержал все отлично. Тебе же в Саратове поднимали и смотрели.

А. Пикуленко: Да, было такое. Сейчас я автомобиль отдам в руки инженеров Land Rover.

С. Бунтман: Они сделают подробную диагностику?

А. Пикуленко: Более того, я опять загоню на мощностной стенд. Мы посмотрим, как изменились характеристики за 6500 километров. Мы это делали перед отъездом и сейчас сделаем повторно.

С. Бунтман: Это очень интересно, потому что там и терки, и колдобины, и все прочее.

А. Пикуленко: Да, дороги были, прямо скажем… Все видели наши дороги. Никто не может обвинить журналистов Эха Москвы, что они не знают жизни глубинки. Побывали в такой глубинке! В страшном инфернальном месте Карабаше, в пограничном городе Оренбурге, в Саратове, стоящем в стороне от всех таких путей, в потрясающем городе Самаре.

С. Бунтман: И дороги между ними. А потом эти 850 с хвостом километров от Саратова до Москвы через Пензу, Мордовию, замечательную Рязань.

А. Пикуленко: Вот там мы набрали десяток километров дорог, которые, в моем понятии, называются хорошей дорогой. Но их не больше 10-ти километров. Там три километра, там два…

С. Бунтман: Да, там небольшими участками это было. Спасибо, Сан Саныч.

И. Рождественский: Ждем автопробега и новых инфернальных мест.

А. Пикуленко: Главный редактор поставил задачу охватить как можно больше городов, поэтому в следующий раз мы поедем через Ярославль, Тюмень, Барнаул, Волгоград, Северный Кавказ и тогда только вернемся домой.