Александр Пикуленко: Сегодня хочу поговорить о новинках. У нас все время появляются новые автомобили.

Антон Орехъ: Да, так бывает.

А. Пикуленко: Не останавливается прогресс. Его остановить нельзя. Все работают, создают новые конструкции, меняют старые на новые. Сейчас расскажу о трех машинах, которые мне ближе всего по духу. Первая – это машина от компании Fiat. Они умеют делать красивые автомобили, и сейчас поговорим о Fiat 500.

А. Орехъ: Они делают большой Fiat 500.

А. Пикуленко: Да, они уже сделали большой вариант – он называется Fiat 500L. А теперь 4 июля, почему-то в США, они будут демонстрировать новый Fiat 500X. Это кроссовер, сделанный на базе модели 500L. Чтобы быть точнее, как говорится, дьявол кроется в деталях. Jeep у нас производят великую американскую машину в Европе, а Fiat теперь переезжает на производство в Америку. Но так, как сделали Jeep Renegate, – маленький, очень стильный, в Женеве его показали. И вот Fiat 500X сделали в Америке, и продавать его будут, как я понимаю, американцам.

Но почему они назначили такую дату своей презентации? В этот день – 4 июля – 57 лет назад представили настоящий Fiat 500. Давайте все-таки говорить о настоящих машинах, потому что вот эти новые Volkswagen Beetle («Жук» – прим.), — это попытка проехаться на чужом горбу. Великие сделали, а их жалкие потомки пытаются повторить. Но все равно машина попытается получиться интересной. Нагнетают все время маркетологи с пиарщиками.

Еще одна машина, за которую я душой болею, это новый Opel Corsa. Но как-то вот эти милые, маленькие хомячки вдруг начинают подрастать, «отжираться» и получается уже не хомячок, а какой-то барсучок.

Так и с Opel Corsa: был приличный маленький автомобиль и вдруг он начал расти. В новой своей ипостаси, которая появится, эта машина займет то же место, как и Opel Astra два года назад. Это будет большой автомобиль.

Я не понимаю: мы все говорим, что как-то тесно, мало места для парковки, и все равно с каждым поколением автомобили почему-то подрастают.

А. Орехъ: Они вообще раздуваются, как-то из класса в класс идут. Сейчас даже говорят, что новый Mercedes C-класса идет практически как старый E-класса.

А. Пикуленко: А еще особенно этим увлекаются Citroen и Peugeot. Они машины растягивают, причем могут растянуть чуть ли не до D-класса. Вот, например, как Ford Mondeo. А ширина у него остается, как у Peugeot 307. Получается такая себе такса: узкая, но длинная, и все счастливы. Но вот зато у нас такой большой багажник и много места для ног пассажиров.

А. Орехъ: Это же, по-моему, китайцы начали делать. То есть, для первоначального накопления капитала им нужны такие «понты».

А. Пикуленко: Конечно. Там своеобразный рынок. Меня в этом году порадуют китайцы. Судя по всему, они купят 22 миллиона автомобилей, и это будет второй мировой рекорд, потому что один они уже обновили.

А. Орехъ: Они уже обошли Америку?

А. Пикуленко: Что Америка со своими жалкими 16-ю миллионами… Весь Евросоюз – 12,5 миллионов. Мы в этом всем, как статистическая погрешность.

А. Орехъ: По европейским меркам рынок у нас весьма неплохой по размерам.

А. Пикуленко: Да, но страна у нас тоже не маленькая.

А. Орехъ: Согласен.

А. Пикуленко: И вот такие подрощенные маленькие машинки заставляют расти и машины самого массового «гольф класса». С двумя новинками – Renault Megane и Citroen C4 – происходит тоже самое. Размеры растут, но эти еще начинают расти и в ширину. Самое главное, что освоена новая платформа, новая архитектура и теперь дальнейшее наполнение сущности автомобилей заключается в изобилии цветов, сменных панелек, побрекушек и электронных гаджетов. Теперь мне с таким восторгом рассказывают, что у нас есть постоянная точка в интернете, и это подается каким-то космическим свершением. Но нужна ли мне постоянная точка в интернете? Или вот появление зон: теперь мы видим чуть-чуть дальше и чуть-чуть лучше. Я иногда спрашиваю, сколько людей заказало ту или иную опцию, вот, например, такую как автопарковщик. Ее заказывают меньше одного процента покупателей.

А. Орехъ: Стыдно признаться, но у меня в автомобиле она есть, а я не умею ей пользоваться. Она несколько раз начинала срабатывать самопроизвольно, и я вижу, что автомобиль куда-то хочет стать. Я доверяю себе в этом смысле, но меня это как-то поражало. Я чувствую, что он может сам запарковаться, но…

А. Пикуленко: Современного человека все время пытаются оторвать от руля, повесить на него это количество приспособлений, но очень хочется всего этого, когда тебе рассказывают, что в этой машине есть автопарковщик, система ночного видения; проецирование того, что происходит у тебя перед капотом – это система «прозрачный капот». Камеры под бампером и то, что у тебя перед ним, проецируется тебе, как будто у тебя нет капота.

Или, например, возьмем уважаемый мною внедорожник Range Rover. Ребята, зачем Вам лазер для измерения глубины брода? Покажите мне владельца Range Rover, который в кошмарном сне решит преодолеть брод 0,9 м.

А. Орехъ: У нас автопробег скоро и, может, вы об этом лазере пожалеете еще.

Мария Гайдар: Тем более, вы же ездите, по Европе и там можно будет преодолевать брод ради какого-то удовольствия или эксперимента. А зачастую людям приходится преодолевать брод от отсутствия другой возможности.

А. Пикуленко: Я на Land Rover проехал и снежную Якутию, и бездорожную Камчатку. Если уж приходилось преодолевать брод, то сначала туда высылался человек в сапогах по пояс. Потому что никакому лазеру не поверишь: в случае чего, на Камчатке долго идти за трактором, придется лететь на вертолете.

А. Орехъ: Вместо лазера высылали «лазеря».

А. Пикуленко: Все это хорошо, и я это дело приветствую. Человек, который платит от трех до восьми миллионов, он имеет право на лазерный измеритель глубины брода.

А. Орехъ: Это гаджетомаиия. У нас даже в телефонах столько всяких функций, которыми прям с восторгом пользуются единицы людей, а реально они никому не нужны.

М. Гайдар: Вообще мужчины как-то очень любят игрушки, а это какая-то такая легальная игрушка. Мне кажется, что это интересно. Что такое вообще делают, что такое может быть в машине, что это можно обсуждать с друзьями. У какого какое измерение брода, например.

А. Пикуленко: Сейчас инженерам дали много денег, но прибежали сразу маркетологи. Это целая наука теперь. Понятно, что на ВАЗ это пока лже-наука, но на большинстве предприятий это все-таки как-то работает. И маркетолог пытается объяснить. Причем я поражаюсь этим ребятам, но они объясняют правильно. И таким образом вот эта гаджетомания отодвигает от нас по-настоящему классные инженерные решения. Лазерный измеритель брода как-то отодвинул от нас цельно-алюминиевый несущий кузов.

Я понимаю, что мне сейчас ухмыльнутся и скажут: «Да наши боевые машины десанта мы лепили из алюминия еще при советской власти». Ну, я понимаю, машины десанта мы сделать можем, а вот цельно-алюминиевый УАЗ Патриот как-то не получается. Поэтому я вижу совершенно фантастические инженерные решения, которые меня просто поражают. Человеческая глубина, которая воплотилась в металле или даже в резине. И в тоже время в машине какая-то побрекушка…

М. Гайдар: Что может дать в функциональном плане подобное решение?

А. Пикуленко: Когда автомобили становится легче, мощнее, более управляемым, то я это понимаю. А когда автомобиль докладывает мне, что справа приближается мотоцикл, то с этим я согласен, но лучше в зеркало посмотреть. Есть вещи, которые мне непонятны. Например, прозрачный капот.

А. Орехъ: Это и есть старая школа. Сан Саныч – он же из инженеров, а не из маркетологов.

Алексей Осин: Олд Скул!

А. Орехъ: Вот Леше тоже непонятно все лишнее…

А. Осин: Нет, просто красивое слово. Была знаменитая цельно-металлическая оболочка, а это цельно-алюминиевый Патриот. Название для кино, я считаю.

А. Орехъ: Сан Саныч, это хорошая идея для сценария. Спасибо за эфир.