На дорогах Москвы Конституции места нет

После того, как стало ясно, что в Москве закона нет, со скоростью попкорна, взрывающегося на сковородке, стали обнаруживаться удивительные по своей наглости инициативы. Авторами их бывают люди, представляющие минимальное соучастие в законе, иногда это просто представители общественности, удивительно талантливые люди. Одна из потрясающих инициатив, по принципу, сформулированному фольклором, что каждый воздушный шарик мнит себя дирижаблем, была озвучена на этой неделе, когда председатель фонда Городские инициативы Алексей Лисовенко предложил сделать разную тарифную ситуацию для москвичей и тех, кто приезжает из-за замкадья – в 4 раза поднять стоимость платной парковки в центре.

Конечно, у нас в стране Конституция не догма и даже не руководство к действию, не зря за последние 12 лет порядка 18 статей Конституции утратили у нас какую-либо силу, и что касается водителей, 4 статьи аннулированы, начиная от основополагающей презумпции невиновности и до равенства всех нас пред законом, вне зависимости от того, кто где живет, это 19 статья. Так вот Лисовенко предложил платить за парковку москвичам поменьше, иногородним – побольше.

И в этом контексте очевидно, что любой апеллирующий к Конституции, заведомо жалок. Это всегда такой гарантированно униженный человек, которого бандиты бьют чем-то серьезным, типа кастета в подворотне, а он по какой-то причине, вместо того, чтобы защищаться кричит: это же беззаконие! Потом выясняется, что это было не нападение, а мелкое хулиганство, а если бандит оказался платежеспособным, то, может, и на него напали. Такое бывает у нас с бабушками, они спокойно торгуют семечками у метро, а потом нападают на пятерых омоновцев.

В преломлении к московской ситуации, после того как Плигин отменяет очередную статью Конституции, вне зависимости от того чего она касается, всегда есть легкое замешательство, когда не очень понятно, кто осмелится применить первым. С недавних пор первыми позволено Москве. У нас есть специально выписанный мэр, у него есть гражданин не очень понятно какого государства, управляющий велосипедным транспортом в нашем городе. И вот им можно.

И в чем трагизм ситуации происходящих в Москве событий – открыт ящик Пандоры. Какое-то время назад было понятно, и прокуратура именно так и формулировала: недопустимо взимание за асфальт. Не вами построено, и вообще это муниципальная земля и федеральные трассы. Не вам назначать на нее плату. Аккуратненько прокуратуру заткнули. И после паузы ящик Пандоры разлетелся от Москвы до самых до окраин, и платные парковки стали везде. А поскольку особенно по весне заболевания обостряются, вдруг вспыхивают попкорн-инициативы, взрывающиеся на сковородке и обозначающие параметры возмужания обычного контрацептивного средства до параметров дирижабля. Вводить по принципу для москалей один тариф, а для всех остальных в 4 раза больше – это, в том числе, тот самый практически фашистами применяемый вариант, когда одним можно, а другим нельзя. Но в их политике это считается бесчеловечным.

Приблизительно такая же ситуация была в ЮАР, и это называлось апартеидом. Те кто рожей не вышел, платят больше. Те, кто бледностью отличаются, имеют все права и платят меньше. И все вместе это осуждается обществом, и как-то очень неудобно, а инициатива, нарушающая статью Конституции о том, что люди, не осчастливленные столичной пропиской, должны именно из-за этого платить больше, идет в разряде просто интересных предложений, по поводу которых руководитель велосипедного транспорта Москвы уже заявил, что она обсуждается. Поскольку это интересно.

В основе фашизма и апартеида не было четкой материальной составляющей, она присутствовала, но не была первоосновой. У нас в первую очередь материальная составляющая и почему-то кажется, что между подобными явлениями знак равенства не ставится ни в коем случае. Ну что вы. По этому поводу один из узников немецких концлагерей сказал: когда пришли за евреями, я молчал, потому что я не еврей, когда пришли за коммунистами я молчал, потому что я не коммунист. Когда пришли за моими соседями, я молчал, потому что это меня не касается. Когда пришли за мной, я остался уже один, поэтому теперь я в концлагере. Эти слова принадлежат священнику, который подобным образом описал ситуацию.

У нас всерьез кто-то позволяет себе заявлять предложения на уровне, а давайте тем, кто не москаль, мы сделаем по-другому. И тут же находится человек, причастный к высшей школе экономики, который говорит: а давайте углубим и расширим. И в правительстве Москвы кивают головой: да, интересная инициатива. Это же никого не унижает. Это не имеет никакого отношения к попранию Конституции. У нас чисто экономическая задача разгрузить центр и отвадить людей от использования свое транспорта, потому что то ли центр перегружен, то ли нам так надо, то ли нам так хочется. Тариф берется с потолка. А Алексей Лисовенко, объясняющий принцип, по которому он вдруг решил оградить москвичей от присутствия всей остальной страны, говорит, что многие жалуются.

Во-первых, люди всегда жалуются. Во-вторых, предвижу ответные контрмеры. В таком случае мы, москали клятые, поехали, например, за город по шашлыки или на дачу, и такой же симметричный ответ. Если замкадыши надумали приехать к нам в центр, то вам будет удобнее поехать на метро, и для этого есть перехватывающие парковки. Это же удобно, это не дифференциация общества вопреки 19 статье Конституции. Так и нам удобнее будет ехать с шашлыками, котами и рассадой на электричке. Потому что местные приходят, а все занято – москали склевали.

Фото kommersant.ru