С. Асланян: Нам пишут: «Сергей, вы привычно считаете фашистскими любые методы сокращения машин в центре Москвы путем выемки денег из кошельков автовладельцев. Перефразируя Черчилля, рискну заявить, что лучшего метода пока не придумано», — пишет Анна из Москвы. Во-первых, Анна тем самым вы пытаетесь позиционировать Москву, как европейскую столицу и нам есть дело до того, что происходит В Лондоне, в Париже, в Берлине. На самом деле Москва — это все-таки ближайший аналог Могадишо, Пхеньяну и Улан-Батору.

Сколько в Улан-Баторе платных парковок? Как организовано парковочное пространство в Могадишо? Как решены транспортные проблемы города под названием Пхеньян? Это нам пример. Есть, куда съездить и поучится. Я думаю, что если бы ЛЕксутов, ЛексУтов или ЛексутОв (иностранная фамилия не знаю, где ударение) поехал бы поучится урбанистике в Могадишо, во-первых, это было бы чрезвычайно полезно, во-вторых, нам бы назначили следующего приемника с, может быть, несколько иным, менее европеизированным подходом.

Во-вторых, Анна, существуют другие методы, они опробованы и есть иные варианты. У нас ведь что ЦОДД, что МАДИ, что центр фиксации правонарушений ГАИ — это чиновники, сидящие за компьютером за письменным столом. И их задача создать некий универсальный алгоритм кормления, который как бы сам решал без разбору любую ситуацию. Причем эта ситуация решается всегда однозначным сценарием: вот они там виноваты, поэтому мы здесь вас накажем. Никого не волнует безопасность, никого не волнует транспортные потоки, никого не волнует удобство людей, никого не волнуют парковки. Это в принципе написано на знамени, знаете как, у нас даже концлагеря назывались не фабриками смерти, а трудовыми лагерями по перевоспитанию.

Если вы помните, у нас была при советской власти высшая мера социальной защиты – расстрел. Это защита такая была, это не просто уничтожали, это защищались от кулаков, от писателей, от философов, от врачей защищались.

Поэтому есть масса других способов, давайте называть вещи своими именами. Если, Анна, необходимо ободрать людей, любой алгоритм пригодится. Мы все виноваты, ты виновата тем, что хочется мне кушать, если вы помните, волк сказал одному несчастному персонажу. В 1998 году, когда в Москве уже было не проехать, не пройти и машин было чрезвычайно много, а все были бандиты, это уже было конец или начало эпохи 90х, когда малиновые пиджаки свирепствовали в голдовых цепурах на каждом перекрестке. Менты были подлецы и взяточники, а народ был нигилисты и алкоголики, в Москве проходила универсиада №1, такие студенческие были олимпийские игры, и самое пробочное место Москвы – площадь Белорусского вокзала, — 25 раз переименованная до полной неузнаваемости, стояла всегда, кроме трех дней, когда только начиналась эта универсиада. Что произошло?

Гаишников заставили работать, они вышли с жезлами своими, с рациями и на каждый примыкающий луч было выставлено по 2-3 инспектора. Они отрабатывали только один маневр – ты не едешь на розовый, на красный все стоят, на зеленый все едут. Работало как часы трое суток подряд, менты изнемогали, их в первый раз в жизни заставили работать, не сидеть в кабинете, придумывая алгоритм, не перенастраивать по-новому видеокамеру или комплекс «Стрелка», который либо ограбит тебя, либо не ограбит.

Они решили вопрос, они его реально решили и не одна машина там не заступорилась и все нормально поехали. И — о, чудо! — малиновые пиджаки в голдовых цепурах на ворованных Гелендвагенах, и нигилисты полупьяные на вишневых девятках. Все казались все чрезвычайно приличными людьми, все охотно соблюдали правила дорожного движения, все были очень признательны милиционеру за то, что он исполнял свою функцию перед всеми нами. Никто не лез, никто не спорил. Все с огромным удовольствием ехали по этому самому пробочному месту. Есть такой алгоритм, Анна? Есть! Черчилль здесь причем? Работать надо.

В Тунисе несколько лет тому назад наблюдал картину: час пик перекресток, четыре дороги, два инспектора со свистком, светофор зеленый и красный. И эти два инспектора вручную, не затыкаясь всю смену, когда вышли и до заката — тепло там было +46 в тени, — сопровождали жезлом и свистком каждую машину в ручном режиме. Каждый из этих поджарых спортивных парней показывал каждому водителю персонально: тебе стоять, тебе ехать, тебе стоять, тебе поворачивать, тебе не поворачивать.

Они великолепно решили вопрос, ни одной видеокамеры, ни одного штрафа, никаких проблем. Задача в чем была? Помочь людям проехать. Задача города функционировать, не грабить, не бетонировать, не убанистикой заниматься, помогать людям в их существовании и решении их насущных проблем. И вы знаете, самое удивительное: проблемы водителя в ржавой девятке ни чуть не менее и не более важны, чем нашего президента в его черном Mercedes. Они равны. Не надо говорить о том, что у него больше привилегий, потому что у него больше ответственности. У него по Уголовному кодексу и по Гражданскому кодексу ответственность ровно такая же, как у человека в вишневой девятке, привилегий у него никаких нет. Ответственность по должности у дворника своя, у презика своя, и если они оба едут на машинах, они должны быть на равных.

И, Анна, Черчилль здесь совсем не причем. Причем здесь наше нежелание работать, причем конкретный вектор власти – грабить. Не более того. Как только захотят развести пробки, выяснится, что не нужны видеокамеры, не нужны кабинетные работники, не нужен запрос от гаишников к министру внутренних дел: «знаете ли, у нас не хватает писарей, которые будут разглядывать фотографии 10 миллионов правонарушений, зафиксированных фото, видеофиксацией для того, чтобы поставить свою подпись и все-таки отследить те самые машины, которые едут с блеском фар или с тенью, дайте нам штат».

Помните, как Евгения Гинзбург, когда она отсидела свои первые 10 лет, книга «Крутой маршрут», и она получила на волю бумагу, она выходила за ворота и у нее спросили «Куда?» — «Все, отсидела»… Помните, что ей сказали? «Какие люди уходят, а с кем же остаемся работать?» — «Да, не хватает вам вожкарей-то, некому по концлагерям-то смотреть через прицел пулемета на публику, которая вот там как-то мечется».

Давайте сменим ориентиры и выяснится, что люди у нас хорошие, что не нужен им кнут, а достаточно пряника и по нашим дорогам можно проехать. Потому что картина коллапса 1998 года Москвы совершенно никак не отличалась от 2016 и по количеству машин, и по плотности потока, и по загрузке на единицу площади и по тому, как люди умеют водить машину и как они предпочитают вести себя в потоке. Та же самая картина. Что изменилось? Мощность двигателей и налоговая база. Тогда были девятки, а сейчас Hyundai Solaris.

 Слушатель: Федор. Prius 20й 2006 года, по признакам был в такси, но сколько он там, тысяч двести прошел, наверное.

Сергей Асланян: Наверняка. Не меньше.

Федор: И я на нем проехал тысяч 130-150. Сделал раскольцовку, расход бензина упал на 700 грамм.

С. Асланян: Это много.

Федор: Масло жрать перестала. Имеет ли смысл продолжать эти упражнения? Мастер сказал, что надо проехать еще тысяч 15 и повторить.

С. Асланян: Поскольку вечного масла нет, то менять его нужно всегда в независимости от рекомендаций даже производителя. А вот продавать машину или не продавать — это ведь вопрос в данном случае уже денег. Вот если вы сейчас продадите, то сколько получите. Вам хватить на один проездной. Вы сможете этот проездной выменяете на новый автомобиль? Скорее всего, нет, поэтому если ваша экономическая ситуация резко улучшилась, у вас только что померла богатая бабушка и наследство уже пришло, тогда имеет смысл.

Федор: К сожаленью, нет. Я спрашивал, имеет ли смысл продолжать раскольцовку?

С. Асланян: Конечно. Вы продолжаете, вот теперь вы уже не навредите машине. Она пробежала порядка 350, может быть, 400 тысяч, любое ваше вторжение в двигатель будет скорее ремонтом во благо, чем экспериментом во вред.

Какая замечательная прочная машина. И кстати про аналог меня спрашивают из Пензы, он, правда, называется Lexus 200H 2011 года, пробежал он уже 60 тысяч километров стоит ли с ним продолжать дальнейшие семейные отношения. Да, конечно. Тем более, что этот Prius все-таки новейший, он очень неплохо сделан и не зря по Европе он катается в роли такси. Но, конечно, не в обличии Lexus, но в обличии именно своей первородной Toyota. И пробег для него вот порядка 400-500 тысяч — это вполне нормально. Хотя бывают эксплуатационные чудеса, когда машины умудряются до капремонта довести при пробеге порядка первой тысячи километров.

Слушатель: Верну вас немножко к этим дорогам. Вопрос прокомментируйте, пожалуйста. Идиотизм ситуации, что парковки в пределах третьего кольца заняты абсолютно с утра до ночи, мест там свободных нет, там жители паркуются или не пойми кто. То есть, нет свободных мест, нельзя припарковаться и при этом стало еще хуже, чем до этих парковок получается.

С. Асланян: Так ведь именно в этом и была задача, чтобы отучить вас ездить на автомобиле. И когда нам рассказывают, что платная парковка сделана для того, чтобы всегда иметь запас по этому пространству… Нищеброды не полезут в нашу андатрстую центральную часть Москвы и останутся на своих лахматках по помойкам и окрестностям. Сюда приедут те только, кому очень надо, но и они, поскольку тоже жлобы, заклеивают на своих майбахах номера. Либо прибежал на пять минут, убежал и получилось, как в Европе: ты очень деловой человек, поэтому парковка всегда так или иначе будет там для тебя найдена. Ничего подобного. Конечно же, нет. И задача была собрать денег. Собрали? Собрали. И на вопрос куда дели эти деньги по сию пору не получили никакого ответа.

Слушатель: Денег собрали, но фактически остановится там практически невозможно.

С. Асланян: Да именно в этом и была цель.

Слушатель: Борис. У меня в августе угнали Audi Q5. Замечательная машина. Сейчас у меня уже нет средств таких, чтобы приобрести опять Q5. Какая машина до миллиона могла бы напоминать мне этот прекрасный Audi Q5?

С. Асланян: Никакая. Потому что даже Tiguan будет дороже миллиона. Так или иначе, одноклассник, ну такой знаете, тоже полноприводный и тоже на автомате, который до миллиона — это Renault Duster. Но он вам никак не напомнит Audi Q5. Вы убедились в том, что ваша прекрасная машина нравилась не только вам одному. По ходу развития событий вы убедились в том, что машина от вас спрятана чрезвычайно надежно и полиция ее не то, что не искала, она ее от вас как раз и прятала. И даже если по конфликту трех баз бывшего инспектора Карасева вы свою машину найдете, вы не сможете ее получить, потому что у нее уже теперь честный владелец, а пять перекупов между ними под эгидой ГАИ, которое сделало все, чтобы вы ни в коем случае даже не подступились к своей машине. А аналог ее может быть только на вторичном рынке, который уже угнали у кого-то другого специально для того, чтобы продать вам.

Борис: Понял. Тем не менее, если даже никакая не напомнит, до миллиона какую вы посоветуете машину? В городе езжу, иногда на дачу. Хотелось бы с высоким сидением. Мне уже 60 с лишним лет.

С. Асланян: Смотрите, Борис, здесь такой момент. Если речь идет именно о высокой посадке, но не о высоком дорожном просвете, то машина для тех, кому за 60 — это Kia Soul. Она с высокой крышей, в нее нужно не влезать, а входить и она позволяет нашим с вами натруженным спинам не хрустеть в момент, когда мы проникаем за руль. При этом она смотрится современно. Не угонят ее никогда, потому что это все-таки не Q5.  У нее дорожный просвет ну более-менее приемлемый и она очень удобная. Вот по своему такому форум-фактору обычного бытового ящика, она так специально и сделана, чтобы аэродинамика не давила нигде, не жала. И если вас бренд Kia не смущает, то зайдите в салон и просто посмотрите, как оно выглядит.

Борис: Она не очень шумная, да?

С. Асланян: Она не очень шумная, тем более, что корейцы последнее время сделали прекрасные совершенно шаги по шумоизоляции. Но если вдруг вы увидите, что они что-то не доделали, то тысяч за 30 фирма вам любая, нормальная фирма, не обязательно гаражная, восполнит этот пробел.

Борис: Спасибо вам огромное.

С. Асланян: Мои соболезнования вам. Потому что угон машины это всегда огромный удар не только по кошельку, но и по сердцу.

Слушатель: Такая ситуация была сегодня. Нарушил правила дорожного движения. Нарушил, на встречку выехал, объехал пробочку и где-то через километра два меня останавливает ГАИ. Представляется, все официально, берет мои документы, я спрашиваю: «Что я нарушил?» он говорит: «Подождите». Я выхожу к нему говорю: «За что вы меня остановили?» он говорит: «Сейчас». Подъезжает другой гаишник, который увидел мое нарушение, главный какой-то его командир и говорит: «Оформляй его, он там выехал на встречку». Я говорю: «Где доказательства? Никаких доказательств нет». Со слов он берет и оформляет. Я все пишу, что я не согласен, что меня гаишник, который остановил, ничего не видел, оформил с его слов. То есть это правомерно? Меня лишат на 4-6. Первый раз такое.

С. Асланян: Да, тут неважно, первый раз вы нарушили закон или нет. У нас есть два вида наказания за одно и то же деяние. Если ваше правонарушение зафиксировано комплексом фото- видеофиксации, тогда это только штраф без лишения. Если зафиксировал сам инспектор, тогда это только лишение, никакого штрафа. Но когда вы пойдете в суд…

Слушатель: Мне дали бумажку-извещение, протокол мне дали с тем, что я не согласен.

С. Асланян: Ваше согласие в данном случае не рассматривается, но вы с этой минуты должны взять себе адвоката, потому что адвокат — это оружие. Нужен он вам или не нужен, это второй вопрос. Адвокат это оружие. Во-первых, подлежит обжалованию способ извещения. Извещения у нас раздает только непосредственно судья, то есть, канцелярия с суда, а никак не гаишник на дороге. Он не является уполномоченным лицом. А самое главное, поскольку у них доказательством является только протокол фотографий и видеоматериала нет, тогда в суд вы приходите со свидетелями, которые ехали следом за вами в другой машине и видели, как вы не нарушали. И ваш адвокат, и ваши свидетели будут рассказывать о том, как выглядела эта ситуация. У гаишников будет только протокол и невнятная речь. Ну, судья, конечно, даже в принципе в компьютере не имеет оправдательного решения по данному вопросу. У него всегда только обвинительное, но в 0,1 вы можете попасть.

Слушатель: Меня гаишник еще успокаивает, в конце сказал: «Ты не переживай, у тебя первый раз. За второе нарушение тебя бы на год лишили, а сейчас тебе выпишут 5 тысяч штраф, ты заплатишь в течение 20 дней только 2,5, и все будет нормально».

С. Асланян: Он не мог вам сразу приставить нож к горлу и сказать «отдай кошелек». Он действует все-таки в рамках тех полномочий, которые избрал себе в качестве профессии. Самое главное, не забудьте, что у вас были свидетели, вы их нашли, в протокол вы их не вписали, потому что в тот момент вы еще не знали о них. А вот теперь, после того, как вы с соцсетях кликнули клич на помощь, к вам пришло 5-7, 8-15, 39 человек, которые ехали следом за вами и все это видели своими глазами.

Слушатель: Ну, это правомерно, Сергей? То есть увидел там один, а оформлял другой? Он ему дал задание оформить, а сам уехал.

С. Асланян: Это формальные признаки. Знаете, в данном случае судья даже не будет рассматривать вот эту ситуацию, кто в какой машине сидел и кто что писал. Здесь либо вы нарушили, либо вы не нарушили. Если вы не нарушили, чем вы сможете это доказать?