Не существует никакого опасного вождения, и вообще ничего опасного в том, что автомобиль маневрирует, нет. Автомобиль тем и отличается от паровоза, что в состоянии объехать препятствие, он может так или иначе в рамках определенной полосы сманеврировать, избежать каких-то неприятностей, объехать кого бы то ни было. Автомобиль именно для того и создавался, чтобы как альтернатива паровозу уметь маневрировать. И автомобиль, конечно же, уже достаточно давно и весь 21 век бесспорно не является средством повышенной опасности, но если он, конечно, не отечественный и не китайский.

Это придуманные проблемы, и общество очень любит создавать такие неприятности, с которыми потом либо вынуждены бороться, либо просто старательно обсуждать, потому как целые парламенты многих стран для того и существуют, чтобы высосанные из пальца очень серьезно поднимать на свой уровень обсуждения, а потом выходить с какими-нибудь решениями.

Нет никакой проблемы глобального потепления климата. Это нормально. Если вы помните про динозавров и мамонтов, которые у нас под Якутском жили в дачных поселках, так это было абсолютной нормой. Там много чего зеленого колосилось. В последнее время там безжизненная пустыня, если не смотреть, конечно, на летний период, и это как раз является аномалией. Норма это когда там пальмы-бананы, а по ним бегают человекообразные, пасутся, и у них прекрасная, хорошая, радостная жизнь.

Понятно, что абсолютно все в нашей стране и в любой другой стране понимают все в воспитании детей, понимают и отлично разбираются в футболе и, конечно же, блестяще разбираются во всем спектре автомобильных проблем. Именно из-за этого у нас на самом верху Дмитрий Анатольевич, испытав чрезвычайную тревогу и заботу, вдруг понял, что опасно на наших дорогах. Вполне возможно, что он на них как-то оказался довольно странно, не характерно для него. Но, может быть, в конце концов просто Twittter донес до него некую сложность, что вот там где-то когда-то бывают какие-то трудности. Потом он посмотрел неправильную статистику, не имеющую никакого отношения к действительности. Вдруг по этому поводу нежно посмотрел на Шувалова и распорядился заняться всерьез вопросом, который не составляет никакого вопроса, поскольку

Правила дорожного движения это не закон, это бумажка на уровне правительства.

То есть с таким же успехом правительство РФ может, например, регламентировать наличие туалетной бумаги у себя в своем туалете. И точно также оно может вторгаться по любому поводу в правила дорожного движения, в отличии от Административного кодекса, требующего на уровне Госдумы согласования, потому что кодекс это закон. ПДД это не закон, и туда может любой вносить абсолютно любую поправку, это вот как собачка выбежала во двор, пометила, побежала, прибежала другая собачка, пометила, переметила, побежала дальше, и вот так вот эти собачки прибежали и создали целую палитру цветов и оттенков с генетическими нюансами, которые и составляют бытие собачек. А у нас на уровне правительства бытие определяется правилами дорожного движения, которые регулировать нужно всем, по любому поводу, в ответ на любые абсолютно вызовы времени.

И нам подсунули вот эту вот неправильную картину мира в том числе как элемент с хулиганами на Гелендвагенах. Причем, если хулиган на Гелендвагене совершает чтобы то ни было антиобщественное, то никакая нормативная статья, никакие правила дорожного движения его не урезонят. В тот момент, когда он что-то совершает, он так или иначе доведет задуманное до конца, его не остановит абсолютно никакой параметр, прописанный законодателем либо исполнительной властью. И когда нам рассказывали, вот, посмотрите, как они плохо ездят, поэтому мы теперь придумаем карательные меры. Карательные меры, они всегда сами по себе, они не касаются тех, кто хулиганит, потому что хулиган, он тем и отличается от другого человека, что он уже принял решение нахулиганить и нахулиганил, а все остальные, соответственно, попались, и расплата за чужие действия у нас считается нормой.

Это то, что в основном и определяет суть нашего государства. Награждение непричастных, наказание невиновных.

Высосав из пальца термин «опасное вождение» и переписав под это дело Правила дорожного движения, исполнительная власть ходит по кругу, потому что к опасности это отношения не имеет, и чем сложнее прибор хозяйственно-бытового назначения, тем он как раз и менее опасен. Самая опасная – это табуретка, самая опасная – это бутылка, самая опасная – это отвертка, потому что они под рукой, и их можно применить, нанеся ущерб здоровью, не имея никаких специальных навыков. Для того, чтобы убить человека табуреткой, нужны просто табуретка и человек, а для того, чтобы, например, взять, из оружия кого-то застрелить, нужно уметь пользоваться оружием, нужно уметь досылать патрон в патронник, нужно уметь снимать с предохранителя, до этого примкнуть магазин, проверить наличие патронов, для того, чтобы убить человека из оружия, нужно уметь это делать. Для того, чтобы задавить кого-нибудь на автомобиле, нужно, соответственно, специально этим заниматься, а вот для того, чтобы убить человека отверткой или табуреткой, ничего не нужно, просто нужен порыв, и простейший предмет становится более опасен.

«Опасное вождение» как в наших Правилах дорожного движения новая статья, она абсолютно абсурдна, она высосана из пальца,

именно поэтому два адвоката, Марат Амоналиев и Николай Максимов, взялись спорить с этими параметрами, прописанными в ПДД на уровне верховного суда, они подали очень грамотно составленный иск и они совершенно четко сказали, что особенно две правовые нормы, а именно, боковой интервал и несоблюдение интервала и перестроения, они не могут быть квалифицированы ни в каком виде.

То есть в принципе ни в каком виде, никак нельзя определить и

уж тем более нельзя наказывать за никем не установленную норму и неизвестную величину.

Какой интервал считается безопасным? Непонятно. Интервал 5 см или интервал 50 см? И когда на глазок инспектору дается право карать за субъективное его ощущение, это абсолютный произвол власти, и никто не смеет предписывать мне другие параметры, заставляя меня подчиняться нормам, не прописанным в законе. Когда кто-то мне скажет, что вы сблизились, у вас был опасный интервал, спрашивается, хорошо, это опасный, какой безопасный? Нет ответа. Поэтому

недопустима ситуация, когда при нечетко очерченных параметрах существует четкий вариант наказания.

Мы не понимаем, что ты сделал, и нам показалось, что, видимо, это было опасное сближение, и, исходя из этого, мы тебя будем карать.

И тоже самое, как например, не состоявшийся поворот, когда ты едешь, и нужно направо, ты поворачиваешь туда, то есть ты безопасно предпринимаешь все в интенсивном движении, все едут, тебе нужно направо, ты делаешь попытку повернуть направо, там в этот момент Газель разгружается, ты думаешь, а там через 100 метров будет еще поворот, ты делаешь еще один нырок туда, а там стоят ребята и лопатами ровняют асфальт, ты пытаешься в третий раз заехать в том же самом направлении, а там стоит инспектор и говорит: минуточку, а это и есть опасное вождение. Вот этот субъективный фактор опасного вождения, когда неопределенно неоднократно, то есть неоднократные действия это сколько? Два, пять? Неоднократные это за какой период времени? Я попытался изменить направления движения своего автомобиля при интенсивном движении на протяжении скольких? 100 километров? 5 часов? Одного года? Или одной минуты, одного метра? Нигде это не прописано.

И, тем не менее, отдано в Госдуму седьмого созыва для того, чтобы собравшись осенью, они включили термин «опасное вождение» в Административный кодекс и прописали наказание. Сейчас, когда нас с вами водят за нос, обманывают и создают иллюзию опасности, создают иллюзию, что мы все негодяи, что абсолютно любой водитель, он должен ехать ровно, прямо, как в колонне военной техники и не иметь права маневрировать. Нам обязательно еще рассказывают о том, что ничего страшного в этом нет, потому что в крайнем случае, знаете ли, наказание будет незначительным. Ну, подумаешь, может быть, мы и субъективны. Ну, во-первых, на сегодня опасное вождение есть, суммы возмездия нет, ну что-то типа полторы тысячи. Что такое полторы тысячи? Тем более с точки зрения депутата, который получает 450? С точки зрения работника колхоза – полторы тысячи это все деньги, которые он за месяц получает наличными, а все остальное он либо ворует, либо так или иначе попадает к нему косвенными методами.

И нам, рассказывая о несуществующей беде на наших дорогах, на другой чаше весов в качестве противовеса, довесочка определяет незначительной суммой ущерба, ну подумаешь, полторы тысячи. И как только два блистательных адвоката, Амонлиев и Максимов, пошли бороться за нас с вами, милиционеры подумали-подумали и сказали – пять тысяч. Вот

за то, что вы, например, на никем не установленную, никому неизвестную величину сблизитесь с соседней машиной — пять тысяч.

За то, что вы попытались раз повернуть направо, два повернуть направо, три повернуть направо – пять тысяч. Вы должны, как паровоз, ехать только прямо, не маневрировать ни в коем случае, ну про мотоциклистов и так уже все все поняли. Мотоциклистам не жить в нашей стране. Мотоциклисты здесь быть не должны, потому что ведь мотоцикл это не средство передвижения, это же не необходимость для человека, это пижонство. Мотоциклист с точки зрения законодателя — это такой жлоб, у которого излишние деньги, у него уже есть машина и он еще в довесок к ней покупает себе очень дорогой мотоцикл, и у него очень дорогая экипировка. С точки зрения законодателя и исполнительной власти, прописавшей эти абсолютные дикости на пустом месте, мотоциклист это не крестьянин на Иж Планета-3, ползущий через болото и разбитые проселки на центральную усадьбу за солью, ни в коем случае. Это как раз городской пижон.

Законодательство у нас и законодательный вектор, они из деревни уехали в город, и

законы для всей страны пишутся с точки зрения сытого горожанина.

О том, что у нас страна большая, о том, что у нас должно быть, на самом деле, как в Америке, как сейчас пытаются сделать на Украине, федерализация с автономным законодательством, это допускается, но не реализовано. Драконовские меры по наказанию, когда в Москве есть свой административный кодекс, отличающийся от федерального, они существуют, а примеров разумного обратного использования законов в пользу граждан у нас не существует. Когда закон пишется предателями, бросившими свою малую родину и подавшимися в Москву за длинной колбасой, столичной пропиской и депутатским статусом. И, соответственно, малая родина забыта, продана и не реализуется и не воспринимается никак, а воспринимается только жизнь из окна Государственной Думы, соответственно, и закон несет искажение неизбежное, потому что человек, который не помнит, что раньше он крестьянствовал и ездил на мотоцикле, забыто все это.

И поэтому закон пишется с точки зрения того негодяя, который обдал депутата из лужи в городе. И должно быть с точностью до наоборот. На тех необъятных просторах нашей страны, где мотоцикл это средство выживания, там вообще в принципе ничего не должно быть запрещающего человеку реализовать свою потребность, в том числе поехать за солью, или за лампочками, или за спичками на центральную усадьбу колхоза, а ему как раз туда же в провинцию взяли и пригнали новый закон об отмене экстерната, он не имеет права сам учиться на права,

он должен обязательно заканчивать автошколу, которой у него там просто нет.

Он обязательно должен гонять свое транспортное средство куда-то к официальному дилеру на инструментальный техосмотр, он обязательно должен быть обременен страховкой. Зачем он там один живет? Там больше никого нет, там есть он, мотоцикл и 200 километров необжитого пространства. Нет, он обязан.

И в противном случае он нарушает закон, а любой человек, который нарушает закон у нас, должен отвечать, отвечать перед московским депутатом, перед депутатом, который забыл, как ему жилось там, у себя, в провинции. И поэтому законодательство у нас имеет совершено четкий карательный вектор, мы все должны быть максимально виноваты, и от количества проблем, которые будут придуманы в ближайшее время, оно понятно, что только в самом начале, количество будет нарастать. Вот нам уже придумали несуществующее в принципе опасное вождение. Нет никакого опасного вождения, есть отдельные ошибки отдельных людей. Они раньше совершенно нормально парировали законом. В Правилах дорожного движения вот все те правовые нормы, которые на сегодняшний день сведены в единую статью об опасном вождении, существовали в отдельности, за каждую из них было наказание, и этого было достаточно.

Если бы у нас работала полиция, то вполне хватало бы ее инструментария и власти, чтобы решить новую проблему, но здесь нужно создавать новые составы правонарушения, придумывать новый вариант обвинения. И опасное вождение — это чрезвычайно одиозная, абсолютно пустая по сути карательная мера, придуманная в чистом поле, через какое-то время их станет еще больше, и вот сейчас благо два адвоката за нас уже заступились, но в принципе это только проверка нас на вздрагивание, потому что карательных обвинений в том, каким мы с вами плохие, будет гораздо больше.