Сергей Асланян: Сегодня у нас в гостях Стефания Дзини. Стефания Дзини – великая русская путешественница. Родилась в Италии. Закончила католический университет и приготовилась присесть на подоконнике, где-то между геранью и фикусом, в ожидании, когда уймутся наконец труженики «Бельканто», и сеньор на белом коне унесет ее в светлое «завтра» семейное с пятью детьми, пиццей каждый вечер и, может быть, пастой в определенные праздничные дни.

Но при изготовлении великой русской путешественницы Стефании Дзини природа нарушила рецептуру и в нее добавила высоколегированный ковкий чугун, из которого у Стефании Дзини выкована воля, внутренний стержень и то самое шило, которое не дает человеку покоя и находится в том самом месте, куда все русские люди собирают приключения.

Поэтому, вместо того, чтобы дожидаться сеньора на белом коне, Стефания Дзини села в самолет и полетела в Россию, где и осталась, став со временем не только нашей соотечественницей, но и великим русским путешественником. При этом, когда Стефания ступила на русскую землю, она здесь на всякий случай открыла бизнес и сделала вид, что она тихая, кроткая и даже имеет некоторые тенденции к ведению домашнего хозяйства. На это купился Антон Долотин, посмотрев на Стефанию Дзини, миниатюрную Дюймовочку, подумал: «Оп, иномарка! Наконец-то в Италию поеду». После чего Стефания Дзини тут же проложила маршрут (первый в нашей истории) «Москва – Улан-Батор – Пекин», взяла Land Rover Defender и уехала туда, прихватив с собой Антона.

На всем маршруте она допустила всего лишь одну ошибку. Ровно на одну минуту она посадила Антона за руль.

Он тут же разложил Defender по уланбаторской степи, после чего Стефании осталось только в совочек соскрести обломки, взвалить на себя Антона и пересечь монголо-китайскую границу, где ее взяли в плен КГБ-шники, после чего Китай она не любит, а Антона Долотина больше не знает.

В 1999 году Стефания Дзини взяла пучок крепких русских мужиков, три ЗИЛ-131, подготовленных самим предприятием, в качестве начальника штаба Шпаро и отправилась по маршруту «Москва – Берингов пролив – Нью-Йорк». Естественно, на Чукотке все три ЗИЛа сломались, все русские мужики сдохли. Было достаточно холодно, было неуютно. Кончились запчасти, после чего мужики, как по анекдоту. «Ага, — сказали русские рабочие, – пришли к командору пробега»? Не понимая до конца, что легированная добавка в чугуне несгибаема абсолютно. Они сказали: «Стефания, ну, мы домой, да»? Вместо этого Стефания им организовала манну небесную. Местная полярная авиация с неба сбросила запчасть, после чего мужики неизбежно совершили подвиг. Аккуратно рассказывая об этой коллизии, Стефания говорит, что самым сложным было получить у властей Нью-Йорка разрешение проехаться по Бродвею на грузовиках. Движение грузового транспорта запрещено. Великая русская путешественница Стефания Дзини.

С. Дзини: Спасибо большое, вы меня так хорошо представили, что даже нечего добавить.

Игорь Ружейников: Придется добавлять.

С. Асланян: А вот теперь, пожалуйста, поподробней и про ту экспедицию, и про новые проекты. В промежутке между Беринговым проливом и тем путешествием, в которое Стефания отправилась в этом году, было очень много суицидальных попыток героизма. Она тонула на снегоходе, уходя под лед с головой и нерпой в обнимку. Она пугала тюленей, было много подвигов под парусом. Я не очень знаю, что там было с парашютом и авиацией, но силы ПВО напрягались чрезвычайно, когда Стефания парила там, потому что летающий объект на помеле все-таки известен по русским сказкам. Понятно, что на посадку по доброй воле он не пойдет. Но нам повезло, сделав этот круговорот, Стефания все-таки вернулась на четыре колеса. Это очень правильный эволюционный выход из ситуации. Поэтому сегодня мы в большей степени говорим о подвигах, связанных с рулем и колесами, потому что в анамнезе у Стефании очень много несгибаемых эпизодов и блистательная коллекция приключений, накопленных там, где находится шило.

С. Дзини: Да, вот так получилось, что после очень большого перерыва я вернулась к колесам как раз этим летом. Даже не знаю, почему так получилось. Скорей всего потому, что,

когда путешествуешь, пешком или на колесах, все зависит от того, с какой скоростью ты хочешь воспринимать мир.

Бывает какое-то время, что хочешь ходить пешком, чтобы замечать любую вещь, любую травинку, мимо которой проходишь. А бывает наоборот, хочется драйва, сесть за руль и чтобы мир, который вне автомобиля, шел побыстрее. Поэтому, может быть, такое желание возникло опять-таки со скоростью, проехаться по миру со скоростью. С маленькой группой людей, тоже путешественников, с некоторыми из них я работаю. Делаем кино, делаем заметки. В этом году отправились из Москвы до Астрахани. Там был небольшой перерыв, были в гостях у археологов, которые уже давно копают в устье Волги. Потом отправились дальше в Казахстан, в Астану. А из Астаны вернулись в Москву. Но это если кратко.

И. Ружейников: Это очень кратко.

С. Дзини: Это десять тысяч километров.

И. Ружейников: Это же всю Европу объехать.

С. Асланян: Фамилия пролетела, теперь отчество.

И. Ружейников: Это героизм называется.

С. Асланян: А что с подвигами? Героев-то много? Ведь так не бывает, чтоб там где Стефания, совсем без подвигов?

С. Дзини: Поездка была довольно-таки спокойной. За исключением того, что дороги Казахстана не подарок. И реально мы потеряли несколько колес, несколько шин по дороге.

И. Ружейников: Это говорит человек, который проехал через Монголию до Пекина. И вы говорите, что там не подарок. Это вообще сопоставимо?

С. Дзини: В Казахстане почти везде асфальт, но он такой очень волнистый, с большими нюансами. И первые приключения случились именно после пересечения границы. Если из Астрахани ехать в Казахстан, пересекли границу, оказалось, что мы немного задержались на таможне. И попали в Казахстан уже вечером. И мы немного не оценили, что, наверно, надо было останавливаться, хотя остановиться было негде, разбивать лагерь, и засветло поехать дальше. Решили ехать ночью. Не оценили, что дорога асфальтовая. Она была весьма тяжелой. И наш попутчик, машина, которая была с нами, у нее порвались два колеса.

С. Асланян: Какая изящная формулировка. «Это был тяжелый асфальт».

И. Ружейников: Никого не хотим обижать. «Тяжелый асфальт».

С. Асланян: Стефания еще не говорит о том, что она напугала всех басмачей, которые в тех местах тоже не закончились.

И. Ружейников: И сайгаков!

С. Дзини: Приключения начались сразу. Небольшие, правда. Мы все люди достаточно опытные, поэтому особо паники не было, хотя и была ночь. Всего лишь несколько грузовиков проезжали мимо нас. Попытались навести у них справки, где вообще в ночь можно чинить колеса. Хотя чинить их было уже невозможно. Их надо было выбрасывать. Так что, эта машина, которая лишилась колес, осталась у обочины. Мы загрузили колеса в мою маленькую машину и попытались доехать до первого города.

С. Асланян: Стефания, у тебя всю жизнь были Defender’ы. Что значит «моя маленькая машина»?

И. Ружейников: Я вот тоже сразу заинтересовался.

С. Асланян: Я вот знаю Стефанию, не буду говорить, сколько. Это всегда были Defender’ы. И как-то раз я ее встретил за рулем грузовика. Она сказала: «Нет, это не машина».

С. Дзини: Вы знаете, это вы трогаете очень больное место. Потому что я продала свой Defender и очень сильно жалею. Он, конечно, там стоял очень долго из-за того, что я переключилась на некоторое время на пешие путешествия. А он, бедный, стоял. Стоял, стоял, ржавел, и мне было жалко. Я думала, что уже время для колес закончено, и я продала.

И. Ружейников: Рассказы Стефании сразу после короткой рекламы. Сегодня в студии маленький Сережа Асланян, крошечный Игорь Ружейников и великая Стефания. Для меня вы просто женщина-подвиг.

С. Асланян: Великая русская путешественница Стефания Дзини, олицетворяющая собой подвиг.

И. Ружейников: Мы честно говорим. Вы так смотрите. Это не троллинг.

С. Дзини: Я просто хочу кое-что подправить по поводу Сергея Асланяна. Может быть, маленький, но на самом деле он отчасти виноват в том, что я так пристрастилась к путешествиями на машине, потому что он был первым журналистом, с которым я познакомилась в России лет двадцать назад, даже больше. Он из тех людей, которые повлияли на мою страсть к путешествию.

И. Ружейников: Может быть, если б не он, тогда герани «Бельканто» остались бы.

С. Асланян: Я привил вкус к славе. Мы остановились на том, почему у Стефании Дзини сейчас нет автомобиля. Вы помните, что Дюймовочка – это имя, но Ганс Кристиан Андерсен не сказал, что на самом деле это фамилия, а звали Дюймовочку Стефания.

Стефания – единственный человек, который нормально помещается за рулем Defender. Остальные там сидят очень криво и косо.

Она при своих фантастических микроразмерах там великолепна. От левого локтя до стекла остается место, ни у одного мужика там рука в принципе не пролазит. Я не знаю, как Стефания наступает на педали, это надо делать всем телом. Чугун в организме помогает. Все-таки кованый характер, железный стержень.

С. Дзини: Меня научили наступать на педали, когда я была за рулем ЗИЛа. Думаю, что Defender — это легкий тренажер. Особенно, когда в ЗИЛе я переключала скорость двумя руками. Рычаг скорости очень тяжело переключался. Defender, конечно, это была сказка.

С. Асланян: Рачительная хозяйка пожалела и продала.

С. Дзини: И вот теперь я думаю, какой счастливый человек, который приобрел мой Defender.

С. Асланян: И на чем ты поехала в Казахстан?

С. Дзини: На Nissan Juke.

С. Асланян: В этот момент пролились слезы. По дороге с тяжелым асфальтом ехать на Nissan Juke может только Стефания Дзини.

С. Дзини: Я хочу сказать, что Nissan Juke повел себя прекрасно на самом деле.

С. Асланян: У него не было вариантов.

С. Дзини: Ну да, может быть.

С. Асланян: После того, как ты была усеяна по своему предыдущему маршруту трупами мужиков, вставших и совершивших подвиг, у него какие варианты были?

С. Дзини: Наверно, никаких.

С. Асланян: У него оставался только один шанс – доехать до победы. Других просто не бывает.

С. Дзини: Еще едет себе и прекрасно себя чувствует. Ну, там какие-то царапины… Он не только на асфальте прекрасно вел себя, но и по степям. Поэтому я его очень люблю на самом деле. Он прям такой верный друг. Маленький, но верный.

С. Асланян: А собака у тебя какая?

С. Дзини: Лабрадор черный.

И. Ружейников: Несоответствие. У лабрадора довольно большая собака.

С. Асланян: Размером с саму Стефанию.

С. Дзини: Лабрадор тоже жалуется, потому что у Nissan Juke маленький багажник. И, конечно, никак. Тоже говорит: «Ну что ты наделала»?

И. Ружейников: В Defender’е даже за решеткой хорошо было.

С. Асланян: Вы чувствуете, как Стефания пытается аккуратно замаскировать высоколегированный ковкий чугун.

И. Ружейников: Да, вот у меня собачка, маленькая машинка. Мужчины на громадных машинах с громадными собаками попробуйте так.

С. Асланян: Дохнут мужики. Вместе с техникой дохнут.

И. Ружейников: Причем не русские, любые.

С. Асланян: На фоне Стефании равных не бывает.

С. Дзини: Давайте, если вы думаете, что мужчины дохнут, как вы говорите…

С. Асланян: Я даже видел трупы.

С. Дзини: Хорошо, я готова открыто пригласить мужчин проехать со мной по какому-нибудь маршруту. Я буду помогать.

И. Ружейников: У меня много детей. Я боюсь.

С. Дзини: Я не буду приставать, не переживайте.

И. Ружейников: Я не этого боюсь. Это только за честь, я прошу прощения.

С. Дзини: Я могу поделиться секретами, чтоб доехать, вернуться обратно и не дохнуть по дороге.

И. Ружейников: Откуда вы их взяли? Это самое интересное. У вас первое путешествие большое было не от Москвы до Астрахани, а от Москвы до Пекина. Туда лететь страшно.

С. Асланян: Особенно тогда, потому что это было двадцать лет назад.

И. Ружейников: Я думаю, в Монголии мало что изменилось.

С. Асланян: Со времен Чингисхана ничего не изменилось.

С. Дзини: Главное – с одной стороны не бояться, с другой – все делать с головой. Должно быть одновременно отсутствие страха с одной стороны, а с другой налет страха должен быть, чтобы не забывать, что может случиться что-то плохое. Потому что, если это не случится, то все будет хорошо. Если что-то не то случится, надо быть готовым морально и не паниковать, например.

С. Асланян: Ощущать тонкую грань между приключением и залетом.

С. Дзини: Можно так сказать.

И. Ружейников: Вам страшно было в свое первое путешествие?

С. Дзини: Когда я собираюсь в поездку, мне страшно за день до нее или два. Я начинаю внутри себя изображать самые черные перспективы. Когда поездка начинается, то страх отсутствует. Уже думаю о том, что нужно доехать. Я должна делать определённые вещи, чтобы плохие вещи не происходили. Стараться, по крайней мере. Не все предусматриваешь, в любой поездке совершаешь какие-то ошибки.

И. Ружейников: Так это и называется приключение.

С. Дзини: В поездке всегда главное – это возвращаться. И не только самой вернуться, но чтобы все люди, которые с тобой, вернулись живые и здоровые.

И. Ружейников: Можно не очень здоровые.

С. Дзини: Можно не очень здоровые, можно уставшие, но, главное, живые.

И. Ружейников: И чтоб они захотели потом поехать еще.

С. Дзини: Дело в том, что в основном люди хотят ехать еще. Я очень рада этому. Это значит, что мне удается некоторым образом передать эту заразу тем людям, которые со мной.

И. Ружейников: Дорогие друзья, послушайте Стефанию сразу после новостей спорта и заразитесь. Сергей Асланян…

С. Асланян: Игорь Ружейников и наша гостья – великая русская путешественница Стефания Дзини. Разговор о том, как она ласково съездила на маленькой машине в Казахстан, не очень ярко светится на фоне того подвига, когда на ЗИЛ-131 через всю страну до Берингова пролива. И мы все еще здесь, в студии, в приподнятом состоянии духа по поводу того, что по Бродвею все-таки удалось проехать.

С. Дзини: Да, удалось.

С. Асланян: Несмотря на то, что это было практически невозможно. Я видел в Интернете фотографии Стефании Дзини в кабине ЗИЛ-131 на Бродвее.

С. Дзини: Очень сильно все удивлялись, особенно русские, которые там. Я помню, мы как раз проезжали по Бродвею днем, и мимо ехала машина с местными номерами. И там русский. Он почти попал в аварию, потому что не мог поверить, что три ЗИЛа едут по Бродвею.

И. Ружейников: Даже одного бы хватило.

С. Асланян: Русские танки.

С. Дзини: Он сильно обрадовался. Стали здороваться. Мы, конечно, очень рады. Приятно очень по Бродвею проехаться. На ЗИЛах, когда все на тебя смотрят.

С. Асланян: А если бы итальянцы знали, кто за рулем, они бы прибежали с хлебом-солью, с пиццей?

С. Дзини: Знаете, это особенность любой экспедиции. Все всегда голодны. Поэтому, пицца, конечно же, пригодилась бы тогда.

С. Асланян: У тебя был в жизни шанс остаться при пицце, но ты выбрала другой маршрут.

С. Дзини: Видите ли, пицца ведь все равно пришла в Россию. Сейчас она везде очень вкусная. В Москве и почти любой точке России можно пиццу поесть.

С. Асланян: А качество ничего?

С. Дзини: Да, можно найти очень хорошую пиццу. Есть очень много итальянских молодых поваров, которые не могли найти работу в Италии и решили покорить Москву, покорить Россию. Я на самом деле очень рада этим движениям, нашествию итальянцев.

И. Ружейников: И мы рады.

С. Асланян: Мы тоже любим пиццу. Стефания, вот твои грандиозные путешествия. «Москва – Улан-Батор – Пекин», «Москва – Уэлен — Бродвей». Какие еще маршруты подобного эпического плана у тебя были?

С. Дзини: Был еще большой маршрут перед экспедицией в Уэлен. Из Москвы мы доехали до Тегерана и обратно в Москву через Турцию.

И. Ружейников: Заметьте, и обратно в Москву.

С. Асланян: Не все удавалось из Тегерана вернуться обратно.

И. Ружейников: Сталин, помню, доехал.

С. Асланян: Тогда Тегеран был оккупирован Красной армией по согласованию с британцами. С таким же успехом он мог поехать в Можайск.

С. Дзини: У нас не было шансов, потому что путешествие было на двух моих машинах, на Defender и на Discovery. Вы меня извините, но оставить их в Тегеране было бы очень жалко.

И. Ружейников: Почему Тегеран, я не спрашиваю. Захотелось в Тегеран. Как вы туда ехали? Через Турцию и Сирию?

С. Дзини: Когда мы из Москвы направились в сторону Тегерана, проехали часть Казахстана, потом пересекли Узбекистан, Туркмению. А обратно наоборот, вернулись через Турцию и обратно в Москву через Новороссийск.

И. Ружейников: Сколько это заняло по времени?

С. Дзини: Месяц. Можно было, конечно, поспокойнее, но тогда было ограничение по времени. Все должны были работать, мы должны были уложиться чуть-чуть больше месяца.

И. Ружейников: Расскажите, как вы границу проходили в Иране.

С. Дзини: Самая тяжелая граница была между Узбекистаном и Туркменистаном.

И. Ружейников: Они друзья большие.

С. Дзини: Самая большая проблема в том, что узбекские пограничники на паспортном контроле были немного накурены. Дело в том, что мы проходили, показывали паспорт. Они буквально через минуту забывали, что уже нас проверяли. Мы уже прошли, нас уже отпускали, а потом говорят: «Вы куда? Идите обратно».

И. Ружейников: Жаль, что нам не удалось послушать начальника транспортного цеха.

С. Дзини: Потом эти проблемы чуть-чуть затянулись. Нас заставили разобрать всю машину. Что-то искали. Сказали: «Вот вы точно везете наркотики».

И. Ружейников: Вот вы как раз и везете наркотики.

С. Дзини: Казалось, уже мы их убедили, что мы ничего не везем запретного, нас уже отпускают. Мы едем и понимаем, что Туркмению надо проехать достаточно быстро. Но, так или иначе, нам надо было где-то переночевать. Не доезжая до Ашхабада, непонятно откуда взялась какая-то машина. То ли пограничники, то ли полицейские. Не одна, а две машины. Нас окружили. Остановили и опять то же самое.

И. Ружейников: Нам узбеки сказали, что вы наркотики везете.

С. Дзини: Наркотики, оружие. Опять заставили полностью разобрать все машины. Но были недовольны этим, начали думать, что этого недостаточно. Надо обивку срывать, потому что точно там что-то есть. Мы уже не знаем, что делать.

И. Ружейников: Вы были с итальянским паспортом, да?

С. Дзини: Я с итальянским паспортом была.

И. Ружейников: А ваши друзья?

С. Дзини: Они все русские. Мы не знаем, что делать. Уже начали предлагать денежки. Они денежки не берут.

С. Асланян: Наркотики нужны.

С. Дзини: Знаете, что сработало, чтобы наконец-то они нас отпустили? Случайно один из нашей компании, уже без сил, говорит: «Вот в Узбекистане узбеки были хорошие. А тут вы…».

И. Ружейников: Национальная гордость!

С. Дзини: И все. Они так сразу: «Ну ладно, езжайте».

С. Асланян: Протрезвели, утерлись и отпустили.

С. Дзини: И мы тогда бегом к иранской границе.

И. Ружейников: А там прямо с распростертыми объятиями в Иране? О, русские приехали с итальянкой!

С. Дзини: Мы как раз ожидали очень большие проблемы на границе. А там довольно легко и просто, потому что когда мы выехали из Москвы, нам говорили, чтобы въехать в Иран на собственных автомобилях, надо было оставлять залог. Залог, который равен стоимости машины. Совершенно фантастические деньги. Мы их, конечно, не стали оставлять, потому что непонятно, как вернуть потом этот залог. Думали, что доедем до границы и там посмотрим. Пустят – хорошо, нет – тогда обратно.

С. Асланян: Русско-итальянское авось.

С. Дзини: Ну и пустили. По-моему, оплатили что-то там двадцать-тридцать долларов.

И. Ружейников: Да они обалдели просто. Это единственная русская группа во главе с мужественной итальянкой за все время существования государства Иран.

С. Дзини: Еще такой смешной момент. Иран проехали достаточно без проблем. Когда в Тегеране мы были, там, конечно…

И. Ружейников: А как там бензин? Иран и топливо!

С. Дзини: Могу вам так сказать. Там очень жарко и хочется все время пить.

Одна бутылка «Coca-Cola» стоила столько, сколько стоит заправить в Defender девяносто литров топлива.

И. Ружейников: А если на водку мерять, то это семнадцать Defender’ов. А он там был в этом время?

С. Дзини: Да, без проблем. 1998 год, не было никаких проблем с заправкой. Что интересно, самые большие пробки, колоссальные совершенно пробки в Тегеране и абсолютное отсутствие правил вождения. Я помню, что мы просто пробивались. Помню огромный перекресток и мы оказались где-то в середине. Такая неразбериха! Абсолютно непонятно, как проехать этот перекресток. И у каждого из нас были просто пустые бутылки воды. Потому что бибикаешь, ну, бибикают все. Это абсолютно не действует.

И. Ружейников: А вы были единственной женщиной в Тегеране за рулем? Как на вас смотрели за рулем?

С. Дзини: Может, не единственная, но одна из совсем немногих. Но, конечно, надо было закрыться. Обязательно! Зачем смущать?

И. Ружейников: Конечно, это традиция.

С. Асланян: Персидская красавица за рулем. А чего, нормально.

С. Дзини: Вот такие моменты вождения в Тегеране запоминаются, потому что это чудовищно. Даже в Неаполе намного проще.

И. Ружейников: А дороги там?

С. Дзини: Нормальные, хорошие дороги. С этим не было проблем.

С. Асланян: Соль зимой не сыпят?

С. Дзини: На самом деле не было чувства никакой опасности. Проехали достаточно без проблем. Даже чинились в Тегеране. Починили нас хорошо. Очень дружелюбные. Интересовались, что происходит в России. Ну это уже долгое время прошло.

И. Ружейников: Ну там тоже не сильно все меняется.

С. Асланян: А вот нынешняя экспедиция в Казахстан, она ради чего была?

С. Дзини: Эта экспедиция была продумана таким образом. Во-первых, наша экспедиция была под флагом Русского географического общества. Там у нас с друзьями комиссия, которая называется «Комиссия этнографии и антропологии». Московское отделение. Была такая пробная экспедиция по археологическим местам России и Казахстана. С нами был ведущий археолог Российской академии наук, который просто нас проводил по местам, показывал. Смысл такой, что хочется предложить такой формат экспедиции, где люди, не обязательно путешественники, могут к нам присоединиться и почувствовать, что такое путешествие, что такое экспедиционное состояние. В то же время от нас кое-чему научиться. Например, научиться выживанию, терпеть определённые сложности, которые бывают по пути. Поскольку мы еще снимаем кино, то научиться, как снимать кино, как фотографировать в определённых сложных условиях. В определенных местах, где местные археологи, местные ученые чем-то занимаются, может быть, от них что-то приобрести. Если идут раскопки, принимать участие в раскопках.

И. Ружейников: Главное – это безумно интересно. Начальник транспортного цеха Сергей Асланян. И прежде, чем Сергей Асланян и прекрасная мужественная Стефания появятся в нашем эфире, мы всю неделю в Москве на радиостанции «Маяк» разыгрываем билеты на самые интересные события в столице, куда можно сходить с детьми в период тех самых осенних каникул. Слушайте нашу радиостанцию, следите за розыгрышами. Прямо сейчас разыгрываем два билета на научное шоу «Скорая помощь» в рамках проекта «Умная Москва». Участники учатся накладывать шины, останавливать кровотечение, оказывать первую помощь при ожогах и отравлениях. Все это в виде игры. Шоу пройдет 7 ноября в 18 часов. Прямо сейчас позвоните моей коллеге. Телефон 728-71-71, код Москвы 495 и, если у вас дети от семи до девяти лет или от шести до десяти лет, эти билеты ваши. А мы возвращаемся к потрясающе интересному путешествию.

С. Асланян: К великой русской путешественнице Стефании Дзини, которая под флагом русского географического общества ездит в Казахстан и предлагает всем принять участие на своих стандартных машинах в этой поездке в любое время.

И. Ружейников: Со своими стандартными мозгами.

С. Асланян: Поучиться, полюбоваться и посмотреть. Люди пишут, что от Астрахани до Гулева только на помеле и можно. Там только куски асфальта остались. И блистательная реплика:

«Угробить ЗИЛ-131 — это не каждому русскому солдату по плечу. Это дело храбрых офицеров. Стефания — уникум».

Во всех отношениях уникум, я подтверждаю. Еще, правда, вопрос, где гробить.

И. Ружейников: Кстати, а как себя ЗИЛы повели?

С. Асланян: Да поломались они.

И. Ружейников: Ну ведь не сразу же.

С. Дзини: Они ломались время от времени. Мы вообще просили одну машину. А они говорят: «Да нет, одну мало. Давайте три. С одним условием: чтоб хотя бы одна вернулась».

И. Ружейников: Честно сказали.

С. Дзини: Мы вернули три машины. Значит, они повели себя очень хорошо. Они хорошо себя чувствовали. Дело в том, что мы проехали 25 тысяч километров. И какая машина не ломается?

И. Ружейников: 25 тысяч – это действительно очень много. В экстремальных условиях, опять же.

С. Дзини: Я довольна ЗИЛами.

С. Асланян: Жаль, завод умер. А так все бы продолжалось. И в музее бы они стояли. И была бы табличка, что на этой машине Стефания Дзини, как командор пробега 25 тысяч освоила.

С. Дзини: До недавнего времени одна машина была жива. Мы даже ее выставляли на какой-то выставке в Москве, в Сокольниках. Это где-то года два-три назад. Сейчас, к сожалению, я не знаю, где она. И вот собираются выпускать книжку о нашей экспедиции представители завода. Поэтому будет очень здорово.

С. Асланян: Продолжая великую традицию служения великой русской империи иностранцев, Стефания Дзини не останавливается на достигнутом и в творческих планах имеет массу интересных намеков и проектов по покорению отечественной действительности.

И. Ружейников: Вот о чем можно рассказать, чтобы не сглазить?

С. Дзини: Они не совсем связаны с колесами.

И. Ружейников: Вы же еще пешком ходите.

С. Асланян: Нет, она на помеле.

С. Дзини: Я вообще любитель севера. Русского севера и востока. Опять получилось или, может быть, я в этом виновата, но моя судьба опять связана с Чукоткой и Камчаткой, где я ни разу не была. Решила под влиянием друзей, которые занимаются наукой, работают в Институте этнологии и антропологии Российской академии наук. Под хорошим влиянием, я считаю. Они посоветовали однажды в шутку, а потом это стало серьезно, чтобы я тоже поучилась там. Я стала соискателем Института этнологии и антропологии Российской академии наук. Я этому очень рада и в связи с этим моя работа кандидатская будет связана с большими путешествиями на север. Собираюсь покорить Камчатку впервые. Я надеюсь, что это произойдет в ближайшее время. Опять-таки, мне придется возвращаться на Чукотку. Я тоже этому очень рада, потому что не была там уже пять лет.

И. Ружейников: Как она там без меня?

С. Дзини: Посмотреть, что там изменилось. Что касается Камчатки, то очень много раз мне предлагали, что давай поедем с друзьями на Камчатку. Все время я откладывала эту поездку, потому что не хотела попасть на Камчатку, как турист. Это будет какой-то ограниченный взгляд. Я оставила себе ее, как десерт. И вот сейчас, наконец-то, могу попасть на Камчатку не как турист, а исследовать что-то.

И. Ружейников: Вот мы когда говорим о Камчатке, мы представляем себе вулкан. А вот вулкан и город Палан или Тилички – это большая разница.

С. Дзини: Скорей всего это будет Палан и маленькие поселочки, потому что это будет связано с изучением малочисленных народов. Конечно, и в Петропавловске придется побывать. Я планирую масштабное покорение Камчатки.

И. Ружейников: Там даже зимой можно на машине ездить и очень быстро.

С. Дзини: Скорей всего я буду в нескольких экспедициях. Одна из них зимняя. Так что приеду — расскажу вам.

С. Асланян: Это зона правого руля.

И. Ружейников: На левом тоже можно, разрешается.

С. Дзини: Может быть, на этот раз я буду просто пассажиром.

С. Асланян: Стефания Дзини пассажиром? Какая элегантная шутка.

С. Дзини: Так что все впереди.

С. Асланян: Это работа на несколько лет?

С. Дзини: Думаю, да.

И. Ружейников: Кандидатскую надо человеку защитить, конечно.

С. Асланян: А каких наук ты будешь кандидатом?

С. Дзини: Исторических.

И. Ружейников: Антропология и этнография.

С. Дзини: Я понимаю, что вы смеетесь, это смешно, но меня тоже сначала это пугало. Это когда стареешь и хочешь…

И. Ружейников: Кто стареет? Я вас очень прошу, обратите внимание на юкагиров. У нас все дети в России, как и в Италии, Англии, увлекаются Фенимором Купером. Никто в России не знает про юкагиров, индейцев Камчатки. Вообще никто не изучал. Потомков почти не осталось. Это безумный край абсолютно.

С. Асланян: Ради этого итальянцы к нам и приезжают, чтобы открыть юкагиров.

И. Ружейников: Мы ждем ваших открытий антропологических.

С. Дзини: Я буду рада рассказать о своих впечатлениях. Думаю, впечатлений будет просто масса. Будем изучать и человеческий характер. Встреча с такими людьми, да и любая встреча с севером воспитывает дух, становишься сильнее, терпимее к людям, к жизни. Есть время подумать.

С. Асланян: Италия в ужасе от этих слов. Ты как-то систематизировала свои поездки, свои путешествия. Где фотографии, где архив? Где сказки на ночь?

С. Дзини: Архивы очень большие. А систематизация только начинается.

И. Ружейников: Вам надо прийти еще в гости к нам и не один раз.

С. Асланян: Стефания садится писать книгу.

Источник фото.