Сергей Асланян: В 1980-м году, 35 лет тому назад, случилось международное безумие под названием Camel Trophy. Несколько изнеженных сытой жизнью немцев решили проехаться по Трансамазонской трассе, которой не существует. Это 1600 км, в том числе – в дельте Амазонки. Для этого они взяли легендарные машины Jeep CJ5. Ужасов насмотрелись! Страху натерпелись! Кошмары собственной рукой потрогали! Когда через 12 суток они выбрались к людям, они поняли, что они герои. В этой поездке их поддерживало местное бразильское подразделение фирмы “Reynolds Tobacco”, поэтому единственное, чем они были обеспечены, так это сигаретами “Camel”. На будущий год – в 81-м, Reynolds Tobacco включила мероприятие под названием Camel Trophy в свой маркетинговый план. Легендарный CJ выбросила на помойку и взяла потихонечку протягивающий ноги Land Rover, добавив легендарности и ему, и стартовавшему безумию под названием Camel Trophy. И началось на 20 лет великолепие, позволяющее абсолютно каждому человеку совершенно спокойно поехать в такое место, где в здравом уме не то что пешком, а в принципе белому человеку делать нечего. Не говоря о том, чтобы тащить на своих плечах здоровенный Discovery, либо Range Rover либо 110-й Defender, рассыпающийся на каждой кочке. В нашу страну это, естественно, пришло, когда пал занавес. И сегодня у меня в гостях Игорь Ружейников и председатель российского оргкомитета Camel Trophy, многолетний капитан команды, участник 7 рейдов Сергей Трофименко.
Сергей Трофимов: Добрый вечер.
Игорь Ружейников: Здравствуйте, очень приятно. Спасибо тебе, Сергей Асланян, за знакомство с Сергеем Трофименко.
С.Асланян: Легендарный Сергей Трофименко – человек, который в избыточном порыве скромности никогда не писал свою фамилию через “ph”, потому что Трофименко, руководящий Camel Trophy, всегда говорил очень скромно: “Зачем? Это излишне. Тем более что англичане прекрасно бы считали все это”. Те, кто смотрит нас через интернет-трансляцию на сайте autoassa.ru, видят у меня на груди с одной стороны орден Land Rover– это моя “кэмелтрофическая ” форма. Я примкнул к этому отряду тоже и принимал определенное участие в этом безумии, а Сергей Трофименко – он в принципе олицетворяет собой витрину этого потрясающего приключения. А приключение это было такое, что в чем-то дисбат Иностранного Легиона цветочки в сравнении с удивительным и фантастическим мероприятием, охватившем планету на 20 лет подряд! Я ничего не преувеличил, нет?
С.Трофименко: Да, мне повезло. Это было действительно самое крутое приключение в моей жизни, которое длилось у меня, собственно говоря, 10 лет. Попал я туда абсолютно случайно в 1991 году. Попался мне журнал “За рулем”, где я увидел анкету “Приключение Camel Trophy”. Я туда написал.
И.Ружейников: Я тоже, между прочим, написал, только не попал.
С.Трофименко: Меня пригласили на отбор, который проходил в Битцевском парке. И в этом Битцевском парке я соревновался с пацанами, которые были, как минимум, на 15 лет меня моложе. Мне в то время было уже под 40, а были ребята, которым было 25-26 лет. Ну и, естественно, я не попал туда, как спортсмен. Но организаторы меня заметили, потому что они знали, что: «А» – я журналист по жизни был, и «Б» – что я несколько лет работал в Гайане, где на следующий год как раз должно было проходить это приключение “Гайана 92”. И они говорят: “Ну что, поедешь туда, как журналист?” Я говорю: “Поеду”. Ну кто же от такого откажется: во первых, попасть в такое легендарное приключение. Во-вторых, попасть в ту страну, где ты провел столько лет? И вот так я туда попал, закрепился, и потом уже с 92-го года, собственно говоря, до 2000-го, когда все это закончилось, я возглавлял это движение у нас в СНГ, как называлась наша сборная, а потом уже и в России.
С.Асланян: И даже команда ездила туда из года в год, причем стартовала она под красным знаменем. Потом был один год, когда на борту наших машин флага не было в принципе.
С.Трофименко: Нет. Был белый флаг, и была аббревиатура СНГ. Потом появился бело-сине-красный. Хотя мы хулиганили, честно скажу. Это был 92-й год, когда я туда попал, и с этим у организаторов, которые, как вы сами понимаете, англичане и французы, соблюдали политкорректность, а мы все время хулигански доставали наш российский триколор и пытались его всяческим образом протолкнуть. И, в общем, в 93-м году наша команда поехала под нашим родным флагом.
С.Асланян: Каждый год, начиная с 92-го, осенью проходила обязательно джиперская тусовка. Первой джиперской тусовкой в истории нашей страны было мероприятие, организованное немецкой туристической фирмой “Евроконтакт тур”, а потом эстафету перехватил Снарский и начал каждый год, каждую осень проводить специальные покатушки клуба “4 х 4”. И у прессы было 2 выезда на природу в грязь – первый раз к Снарскому, на основаниях общего доступа, а потом была элитарная поездка к Сергею Трофименко на национальный отбор. Туда приезжала совсем специфическая пресса (это были те времена, когда каждого владельца Land Rover в этой стране я, например, знал в лицо, и они, кстати, меня – тоже). Они приезжали и смотрели, как Сергей Трофименко проводит этот национальный отбор, который, в принципе, не в каждой армии мира проходит с такой интенсивностью. На себе нужно было тащить не только Родину-Мать, но еще запчасть от Ленд Ровера, например, двигатель перетащить на тот берег, а вода была жаркая +2, +3. И это можно было сделать еще на велосипеде, накрывшись зонтиком или каким-либо бревном, на котором написано “Camel Trophy”, и все это – на время, под “Эй, ухнем!”. Рядом еще стоят с секундомером сержанты, которые требуют все это делать. А похлебка – только вечером. Это мероприятие ковало характер, но зато люди совершенно с улицы получали возможность всерьез поехать туда, куда не то что Макар телят не гонял, но и Трофименко – “кэмелтрофистов”.
С.Трофименко: Вы знаете, если говорить цифрами, то когда мы начинали, нас было на этот отбор в 91-м году, на котором и вы были, 102 человека. А когда заканчивали, последние отборы были из 18 тысяч человек. То есть, из 18 тысяч человек с помощью системы отборов мы отбирали всего 2. Ты говоришь, купались – так купались все, а поедут двое.
И.Ружейников: Надо было расстреливать сначала…(смеется)
С.Трофименко: Вот шутки шутками, но я, например, эти Сочи вспоминаю не только с удовольствием, как мы действительно отбирали, как наши маршалы – бывшие “кэмелтрофисты” – каждый год придумывали все более сложные и изощренные задания. Но вспоминаю с ужасом, например, когда у нас было ночное задание к Camel Trophy, которое должно было быть в 98-году в Патагонии. Там предполагались горные лыжи, снег. И мы, естественно, отбор старались приблизить к этим условиям. Это было в горах в Сочи, ночью, ориентирование, у каждого лыжи… Я говорю: “Ребята, если что у кого случилось, только никуда не уходите. Оставайтесь на месте, стойте”. Вот забыл фамилию того парня, который потерялся и куда-то пошел. Первые седые волосы как раз появились той ночью. Мы искали все. И когда, наконец, мы его утром нашли, он был так обрадован, что я даже его не ругал. Я налил ему стакан водки, потому что он был замерзший, как цуцик, испуган, и я был рад, что он жив, здоров. Так что Сочи вспоминалось не только красивыми пейзажами, игрищами, которые были, но вот и такими приключениями, которые портили нервы.
С.Асланян: А 90-й год, когда в нашу страну только пришла волна Camel Trophy? Люди через спортивную организацию нашей страны, через Федерацию оказались. Поскольку наша страна в тот момент только-только миру распахнулась, и Camel Trophy, пришедший к нам один из первых, практически протянувший политическую руку дружбы, не имел даже возможности здесь оргкомитет организовать. Поэтому Российская Федерация их приняла, и, в частности – легендарный преподаватель многих университетов Марк Подольский, который через какое-то время придет и расскажет нам, как поехал на мероприятие на Байкал. Сибирь, конечно, очень многим показала, что такое настоящая суровая природа. И тогда как раз пошел Discovery трехдверный – жутко неудобная машина, в которой не то что путешествовать, в ней даже в магазин поехать нельзя из-за количества дверей. Нужно брать консервный нож и прорезать еще, как минимум, две. А там каркас безопасности стоял. И вот когда Сергей Трофименко уже возглавил, во-первых, закончились все эти приколы с дурацкими машинами. Наконец-то англичане сами добавили две другие двери. Потом пошел национальный отбор, Марк Подольский, по-моему, с ним…
С.Трофименко: Я тебя слегка поправлю. Второй был Анатолий Кузнецов, мастер спорта по автокроссу. И никакая РАФ его не назначала. По-моему, назначала ЦК КПСС, потому что тогда как думали: “Ну кого надо? Надо, во-первых, спортсмена – хорошего гонщика. А второго – такого человека представительного, который технику знает и иностранный язык”. Это был Марк, который и по образованию специалист по машинам. Мне кажется, так было, все-таки, решено. Тогда особого отбора не было.
С.Асланян: Отбора не было, но я думаю, что ЦК КПСС меняется в данном случае на аббревиатуру из трех букв.
С.Трофименко: Может быть, да.
И.Ружейников: Потому что смотреть, потому что приглядывать надо. Привыкли, что надо приглядывать за спортсменами.
С.Трофименко: А насчет машины я с тобой не соглашусь, потому что вот эта машина. Не именно конкретно, на которой Марк и Толя выступали. Но машина 90-года “трехдверка” у меня есть. Она стоит у нас на полигоне, и я вам скажу, что эта машина прошла на нашем дизеле, на нашей солярке (наверное, все-таки не самой чистой в мире) уже более миллиона километров. И мы пока в ней особо ничего не делали, и она жива еще. Мне кажется, что это были еще первые машины, которые, наверное, вручную собирали. С тех пор таких уже не было, чтобы так ходили.
С.Асланян: На всякий случай – дизель у нее итальянский.
И.Ружейников: Ну, тут разница есть, все-таки.
С.Трофименко: Может быть.
С.Асланян: Они по сию пору с этой чахоткой мучаются, потому что на этот здоровенный ящик 117 лошадиных сил, мягко говоря, не хватает. Но в опытных руках… И, тем более, Land Rover, это машина всегда загадочная. У него special micro-operations не ставит стабилизаторы, поэтому этот сарай качается даже на ровном. Если ветер боковой сильный, то Land Rover уже начинает паруситься и переминаться с ноги на ногу. Если ты при этом еще и едешь… Если все те, кто зайдут, например, на сайт autoassa.ru, посмотрят даже фотографии, то видно, что этот ящик, будь здоров, насколько небезопасен, нервы треплет очень сильно.
И.Ружейников: А вы знаете, коллеги, есть люди, которые ловят кайф от этой машины именно из-за этого. Я, честно говоря, не помню, как зовут этого прекрасного британского журналиста, который всю жизнь пишет о виски. Вот у него Land Rover есть. И вот он тащится от того, что эту машину на узких британских дорогах, особенно при боковом ветре, высоко в Шотландии надо ловить. Все плохое о Land Rover, что он знает, он в каждой книжке описывает, но он тащится! Он не меняет.
С.Асланян: Reynolds Tobacco был абсолютно прав в том, что он угадал легендарность бренда Land Rover.
И как только Camel Trophy пересел на эту машину, оно само стало априори легендарным.
Тем более, что это было выстроено, как хорошая транспортная концепция. Land Rover долго был соучастником этого мероприятия. И по сию пору, по-моему, сожалеет о том, что его звездный час тихонечко упал за горизонт и закончился там.
С.Трофименко: Ну, вы знаете, что я хочу сказать, мы собрались здесь, потому что на днях праздновали 35 лет со дня старта Camel Trophy. В Англии собралась большая тусовка людей, которые участвовали в Camel Trophy, которые любят Camel Trophy, но никогда в нем не участвовали, которые коллекционируют эти машины.
И.Ружейников: Хорошая парусность такая!
С.Трофименко: Мы шутили, что мигрантов там будем перевозить, подрабатывать. В общем, они не могли ехать со скоростью больше, чем 100-115 км/час, потому что их просто бы снесло. И они доехали! Просто считаю, что герои. И мы на этом мероприятии, которое проводилось, на этой тусовке, получили приз за самый дальний перегон, потому что они проехали 3 000 км за 2 дня.
С.Асланян: Но в Camel Trophy все так. И ведь самая главная награда, Сережа, напомни – человек, который победил (а через какое время стали назначать победителей), что он получал в качестве приза после того, как над ним измывались три недели?
С.Трофименко: Он получал дощечку, на которой было написано “You made it” (Ты сделал это). Это, я считаю, достойная награда.
И.Ружейников: Это лучшая награда, которая может быть!
С.Трофименко: Никаких ни денег, ничего. Просто табличка. И тот, у кого есть эта табличка, конечно, гордится, несмотря на то, какое место ты занял и так далее. Ты сделал это, ты сумел это сделать.
С.Асланян: На сайте autoassa.ru как раз фотографии Сергея Трофименко, который держит тот самый диплом, и все непосредственные участники события, которые отмечали 35-летие. А также несколько картинок, взятых с сайта Сергея Трофименко, где машины на отборе. Например, зимняя картинка, где Юра Овчинников стоит, который в свое время тоже пришел участником, потом стал маршалом. А на сегодняшний день это легендарный человек, который проводит “Ладога трофи”. И есть ли у нас что-то более зубодробительное, чем овчинниковское мероприятие? Есть, кстати, совершенно молодой и практически еще не седой Сергей Трофименко – на него можно посмотреть. Есть черно-белые картинки с отбора. Я, когда начал в Camel Trophy уже погружаться всерьез, в преддверии моей поездки 94-го года, помню, какие сложности изобретались на национальном отборе. И насколько это было неиссякаемо. Поэтому когда какие-то два парня, всего-навсего потоптавшись немного в нотариальной конторе, сели и поехали, это просто отдых на фоне того, с чем ассоциируется Camel Trophy.
С.Трофименко: Я еще похвастаюсь, что мы получили на это 35-летие грамоту, которая у меня есть с собой, за командный дух. Потому что наша делегация, российская, хотя Европа поближе, оказалась самой многочисленной. Туда приехали люди не только из России, но и русские, которые живут в Англии, а это было под Лондоном. Подъехала большая группа поддержки. Мы были горды, потому что мы были самой многочисленной делегацией.
С.Асланян: Те, кто подумали, что люди приехали где-то на лужайку посреди Англии, на Land Rover, просто, чтобы пожать друг другу руки, выпить и закусить, ошибаются. Потому что там было проведено настоящее мероприятие. Таскали на себе, зажав зубами, естественно, Land Rover, переправляли его на металлических бочках на остров, и упивались этим точно так же, как занимались этим 20 лет подряд.
С.Трофименко: И все делали это охотно, с удовольствием. Потому что вот сейчас я слушаю эту гениальную музыку, которая у вас играет, и тоже становлюсь на 20 лет моложе.
С.Асланян: Это гимн Camel Trophy. Его написал Эннио Морриконе. Написал он его для фильма “Хороший, плохой, злой”, потом официально были выкуплены права, и вот мы сейчас слышим, как раз гимн Camel Trophy, который сопровождал приключения на протяжении 20 лет. У многих он уже ассоциируется именно как мероприятия на Land Rover, а не как разборки где-то там на Диком Западе.
И.Ружейников: Я далек от Camel Trophy вообще, но я регулярно посещал брендовые магазины Camel в Москве. Никакого отношения к Camel Trophy они практически не имели, кроме каких-то специальных сумочек, ремешков, но у меня в голове сидит, что Camel Trophy – это Land Rover, на уровне подсознания.
С.Трофименко: Кстати, магазин этот держит человек, который тоже был участником Camel Trophy. Я его забраковал на экзамене по английскому языку на Camel Trophy. Он мой партнер по бизнесу и до сих пор все время говорит: “Во-от, не пустил меня на Camel Trophy”.
С.Асланян: Когда люди не попадали туда, это было трагичнее, чем не поступить в институт. Потому что в институт может еще хоть раз поступать, а здесь ты понимаешь, что второй раз подобное… Мало кто готов был курс молодого бойца пройти еще разок.
С.Трофименко: Есть такие, но это не об этом. Это надо иметь определенный склад ума и сообразительности, настойчивости.
С.Асланян: Вот только русские наступают на грабли два раза, как известно. Причем, ведь за национальными отборами шли еще международные отборы.
С.Трофименко: Это была целая выстроенная система. Были региональные отборы, которые мы проводили в крупных городах. Потом был национальный отбор, который мы делали, в основном, районе Сочи, где сейчас построена вся эта Олимпийская структура. Потом у нас был промежуточный отбор, который мы делали где-нибудь в Марокко или где-то еще, где были условия, приближенные к боевым. И когда наши пацаны или, уже впоследствии, девчонки попадали на международный отбор, все казалось довольно легко. Вот проблемой нашей всегда был английский язык. Потому что те, кто хорошо был подготовлен с точки зрения спортивной, по ориентированию и т.д., английский в те годы не знал.
И еще очень важный момент, который я хочу подчеркнуть, что все люди, которые участвовали в Camel Trophy, они сменили свою профессию.
Они начинали кем-то, а потом они уходили или в какой-то совсем другой бизнес, или другую сферу. У них другие действительно были жизненные ценности. Я горжусь тем, что я в свое время перевел слоган Camel Trophy на русский “Жизнь одна – проживи ее ярко”. Все, кто туда попадали, они как раз потом пытались это сделать.
С.Асланян: У меня в гостях не только Игорь Ружейников, но и председатель российского оргкомитета Camel Trophy, многолетний капитан команды, участник 7 рейдов Сергей Трофименко. Закончили в предыдущей части на том, что любой человек, хлебнувший Camel Trophy, получил изменение вектора собственной судьбы. К письменному столу больше никто не вернулся. Люди пошли дышать вволю и делать такие дела, на которые не знали, что способны, а выяснилось, что способны, да еще как!
С.Трофименко: Хотя есть, пожалуй, один человек, который себе не изменил, и о котором я хочу вспомнить. Это был Калимантан, 96-й год, Димка Сурин. Он как готовился в космонавты, так он в космической отрасли продолжает работать, но пока еще не улетел. Но старается. Но я его вспомнил почему? Потому что, если вспоминать, как это было, то наверное это наиболее яркий момент. Он чем-то тяжело заболел. А это был тяжелейший Camel Trophy – грязь просто такая, которую трудно себе представить, разлитые реки, вечные броды, малярия. И он заболел. Его предлагали эвакуировать вертолетом, но он понимал, что если он эвакуируется, то у нас шансов никаких нет. То есть остается партнер только Лешка Сверков. И Леша его, а они два здоровых таких бугая, просто таскал, прислонял на каких-то там летучках по утрам, когда собирали, объясняли, что там надо делать… Кончилось дело тем, что он выздоровел, и они еще получили приз за специальное задание. Вот это говорит о силе духа, и то, как ребята стремились поучаствовать в этом и что-то в этом сделать серьезное.
И.Ружейников: А был такой случай в свое время, лет так 25-30 назад, который, я прошу прощения, старожилы нашей страны, наверное, помнят. Настоящий героизм наших ученых. Станция в Антарктиде и пожар на станции. Половина станции сгорела. Когда они остались на зимовку, последний самолет забирал человека с ангиной. Мог забрать всех, потому что там маленький дизелек остался и печка-буржуйка. Как потом рассказывали, около печки там температура была около -15. Никто не улетел, потому что, говорят, “мы готовились к этому долгие годы, и как вот от этого..?”. Мысли ни у кого не было улетать. Человек, который был близко к смерти, болен, и он не хотел улетать. Но его увезли на последнем самолете. Вот здесь то же самое – как космонавты, как полярники.
С.Трофименко: Это такое. А вот из курьезных случаев вспоминается. Был 94-й год – первая женщина появилась на Camel Trophy, француженка. Ну, и, конечно, мужчины старались как-то себя держать. Такой был Боря Казанкин, мой хороший приятель – сейчас сидит, слушает нас – он изобрел стиральную машину. У нас у всех на машинах лежали пеликаны такие – непроницаемые чемоданы пластмассовые. А все мы были все время в грязи. Он утром клал всю свою одежду в этот чемодан, бросал туда кусок мыла, воды и 5-6 камней, клал чемодан наверх и как следует привязывал. К вечеру он это доставал, сушил, и утром мог в белоснежной чистой одежде выйти к костру французов.
И.Ружейников: Вот! Изобретательность русского человека…!
С.Трофименко: Ну конечно, это приключение – с женщинами. В следующем году у нас была первая шведка на Camel Trophy. Вот она (все-таки мы едем, хочется и по нужде выйти) обязательно, когда это делала, просила, чтобы две машины включали все верхние люстры и светили, чтобы к ней, не дай бог, никакой паучок не подполз. Это было несколько непривычно. Потом появилась женщина у нас. Маша. Последнее Camel Trophy в 2000 году, когда мы уже на лодках, а не на Land Rover, пересекали Тихий океан, было две русские красавицы, Татьяна и Анна. Пересекали Тихий океан от острова Тонга к Самоа. Перегон был на больших надувных лодках. После этого я вспоминал Land Rover с удовольствием.
Лодка с мотором от 150-сильной Хонды – это все равно, как будто ты целый день работаешь с отбойным молотком.
Все время бьет-бьет-бьет, и каждые приблизительно 60 секунд тебя окатывает вот такой волной! А там сидения были такого типа, как на мотоцикле, потому что иначе просто не усидишь. И все время вибрация. И кругом – ничего. И самое приятное было, когда выходишь из порта, там тебе машут руками, думаешь какой ты крутой, и вторая радость – это когда наконец видишь берег. С тех пор я невзлюбил моторные лодки.
С.Асланян: Когда наша
Маша Румянцева появилась там и начала плечиком изящным выдергивать Discovery в одиночку из лужи, все сразу пересмотрели позицию в отношении женщин и поняли, что “а, ну это же русские!”.
Кстати, она потом очень много и успешно вела спорт на одном из телеканалов нашей страны, бесспорно, украшая его. Она была не только комсомолка, спортсменка, но была и красавицей.
С.Трофименко: Но, я тебе скажу, что вот Аня Медведева для меня, как в поговорке: «коня на скаку остановит, в горящую избу войдет». Это был Camel Trophy на лодках, надо было ориентирование с аквалангами, и она прыгнула в акваланг, еще пока мотор не остановил винт. И винт крепко разрубил ей ногу. Я ее отвез в местную больницу, там ей сделали соответствующую операцию, и она вечером звонит мне и говорит: “Сергей, срочно ловим машину и едем в то место, где находится моя напарница”. Мы туда приехали, а там река. Это все-таки Тонга, и речки там нечистые, вонючие. Я ей перемотал целлофаном ногу, и она взяла и переплыла с этой больной ногой на тот берег, и довела соревнования до самого конца. Что о такой женщине можно сказать? Действительно коня на скаку остановит.
И.Ружейников: Только руками развести остается!
С.Трофименко: Но мужики тоже были красавцы. Силачи – будь здоров, какие! Казанкин с Давыдовым, например. Когда небольшого роста Давыдов аккуратно снял футболочку, а у него там обнаружили татуировку группы крови в нужном месте, на него тоже стали смотреть очень внимательно. Ну в десанте человек служил, а у них было принято – свой, чужой. Казанкин тоже будь здоров. Саша, кстати говоря, сейчас один из лучших пилотов вертолета, работает на Эльбрусе. Проводит уникальные операции по спасению людей, вывозу техники.
С.Асланян: А сколько лет после Camel Trophy Саша Давыдов пытался покончить жизнь самоубийством, спускаясь на каяке с Эвереста?
С.Трофименко: Он сейчас уже с каяка пересел на вертолет. Он меня 2 года назад в Минеральных Водах катал. Но это, я вам скажу, покруче моторной лодки. Потому что мне казалось, что он едет не на вертолете, а на каяке.
С.Асланян: А что вы можете сказать, Сергей, о ваших друзьях-соперниках в буржуйских командах?
С.Трофименко: Побеждали они нас все время не за то, что они нас круче. Они побеждали только из-за одного. Они побеждали только за счет того, что это их родной язык. Там же все задания давались на английском языке. Если ты его недопонял, то… Я старался быть переводчиком, но я не везде был. Поэтому мы ни разу не выиграли главный приз. Получали приз в 95-м году за командный дух – Богомолов и Финёв получили. Паша Богомолов был сейчас как раз на этом мероприятии.
И.Ружейников: Чтобы командный дух был крепок, нужно использовать не английский язык.
С.Трофименко: Причем приз “командный дух” чем ценен? Тем, что его назначают сами команды – определяют, кто больше всех помогает, действительно старается. Это Гамбургский счет такой. Наши ребята получили в 96-м году приз за специальное задание. Вот когда один из них болел, я рассказывал, и они сумели его вытянуть. А первого приза мы ни разу не получали, но я считаю, что виноват только язык. Потому что, особенно в то время, не было людей, которые говорили бы по-английски абсолютно свободно.
С.Асланян: в 94-году в Аргентине мы в машину отправили на перевоспитание нашего телеоператора Сергея Фоловского (я тогда в телевизоре работал), и как раз Казанкин и Давыдов в какой-то момент убежали на мероприятие – там нужно было коробку передач перетащить на другой берег. А Серега наш остался в лагере и решил готовить ребятам обед. Он взял очень специальный порошок, из которого после определенных манипуляций получается бифштекс. Взял такой же стиральный порошок, из которого получается суп с грибами, макаронами, креветками и еще с чем-то. Все это совместил в котелке, сварил.
Там был очень специфический примус, который, если взрывается, в Аргентине получается еще одно плато.
Серега великолепно совершенно кулинарил, и когда Давыдов с Казанкиным, две такие запыхавшиеся боевые лошади, вернулись с задания, их ждало горяченькое! Они это смели, естественно, за полсекунды, а потом спросили, отдуваясь: “Это что такое было?” “Ой, ребята, это было мясо, бифштекс, это был суп”. “А упаковка осталась?”. А Казанкин – переводчик. Он с 25 языков, по-моему, читает. “Йогурт… кисель… разбавить водой… Спасибо, было вкусно”. Горячее не бывает невкусным.
И.Ружейников: И особенно, на Camel Trophy.
С.Трофименко: На Camel Trophy у нас все там столовались, потому что мы возили с собой гречневую кашу и белые грибочки сушеные. В общем, все эти, которые ели свои, как мы их называли “собаки жрать не будут”, они, конечно, к нашей команде все время подтягивались. Кашка была и всё такое вкусное, человеческое.
С.Асланян: А вообще, как отношения с друзьями-соперниками?
С.Трофименко: Вы знаете, мы их до сих пор поддерживаем. Отношения всегда были. Это была ведь такая единая команда. Это одна большая семья. И сейчас, мы встречаемся, переписываемся. И есть там в социальных сетях Camel Trophy объединения. То есть все люди держат связь. И между собой в России все люди держат связь. Потому что у каждого это был наиболее светлый момент в жизни – участие в этом приключении.
С.Асланян:
В Camel Trophy первая задача – ты должен всегда быть грязный, второе – ты должен утопить свой Land Rover.
Для того, чтобы его выковырять оттуда, ты, как правило, лебедишься не за какую-нибудь пальму, а за соседнюю машину. Поэтому первый, который прошел и вырвался на тот берег, он вырвался, потому что его сзади толкали все остальные. Потом за него заякорились, подцепились, и он начинает выдергивать последующего. Это огромная командная игра. Это как раз то, что мы проходили в более поздней истории, когда, например, чтоб провести транспорт с боеприпасами под огнем врага по дороге, которой не существует. Причем, ведь не зря все маршалы, организующие это мероприятие, это были, как правило, отставные майоры британского спецназа. Они знали толк в извращениях.
С.Трофименко: Да, это были действительно орлы. Последние годы руководил Camel Trophy Ник Хорн, который все время подходил ко мне и говорил: “Сергей, а я за вами наблюдал из-за Берлинской стены” – потому что он руководил танковым батальоном английским, который стоял по ту сторону границы.
С.Асланян: И обязательно вот в этой команде поддержки – ведь помимо порядка 25-26 команд, которые шли на своих Land Rover, еще тащился сопоставимый по размеру караван оргкомитета, в котором техники, стрелки, радисты, врачи…
С.Трофименко: Медицинская помощь! Мне в джунглях доктор 7 швов на голове поставил! Так что я его всегда помню. Очень хороший мужик, который говорил: “Я лечу от всего, только от двух болезней не лечу – это солнечные ожоги и венерические”. “Почему?”. “Это, говорит, человеческая глупость”.
С.Асланян: И когда у костерка собирались, то всегда была какая-нибудь тусовка по интересам, и обязательно кто-нибудь из англичан смахивал с себя личину туриста и начинал показывать что-нибудь специфическое. Метание ножа или, например, как топором что-нибудь построить или разрушить что-нибудь, как окапываться, как добывать еду или воду, как отбирать еду или воду.
С.Трофименко: А южно-африканская команда просто можно было к бабке не ходить. Это был всегда спецназ. Там было видно, что тоже все ребята с наколками…
И.Ружейников: Я, причем, догадываюсь, какого цвета кожи.
С.Трофименко: Нет, нет. Они как раз белые были всегда.
И.Ружейников: Ну, Сергей! Я ведь и говорю, что догадываюсь, какого цвета кожи.
С.Трофименко: Ну а вот про Camel Trophy мы говорим, что это история, но в этом году я сплавлялся со своими приятелями по реке Учур, которая впадает в Уюм, которая впадает в Алдан, а Алдан – в Лену и Охотское море. Нас должны были вывозить оттуда Уралом на прииск. Вот Урал у нашего лагеря застрял на все свои три моста в болоте. Я никогда такую большую машину не вытаскивал. Водитель просто не знал, что делать. И вот мы нашей командой, а нас было 7 человек плюс еще там пару ребят, которые помогали нам, два дня строили гать. И вот я все вспомнил, чему нас учили на Camel Trophy, и мы его вытащили! И поэтому когда мне сейчас в Англии говорили: “Хочешь поучаствовать, лебедочку потянуть?”, я говорил, что два дня вытаскивал машину Урал и теперь могу уроки уже давать. Причем домкраты у него в Урале были не какие-то хайджеки, а обычная подмостка. Вот мы с помощью бензопилы пилили все эти чурочки… Это была просто операция! Потребовалось два дня, чтобы его вытащить. “Кэмелтофисты” не тонут.
И.Ружейников: Да? Молодцы! Кстати, американцы участвуют или нет?
С.Трофименко: Обязательно. Каждый год, конечно. Сразу вспомнил историю, что американцы все участвовали, и у всех у них были такие, как бы это сказать, такой стульчак треугольничком. Они уходили куда-нибудь в джунгли обязательно со стульчаком. Это производило огромное впечатление.
С.Асланян: И они всегда состязались с японской командой.
Причем японцы водить не умеют в принципе. А американцы рождаются уже с бензином в крови.
Всегда была разница, как они управляются на бездорожье. Японцы подъезжали к какой-нибудь яме, понимали, что они, в принципе, видят ее в первый и последний раз в жизни, взять ее они не могут никак. Логики японской параллельно-перпендикулярной хватает для того, чтобы сверзиться в нее в лоб. Они кричат “банзай!” и убивают машину. А с того берега их на лебедке вежливо достают американцы.
С.Трофименко: В 97-году в Монголии Володя Моисеев, участник наш, он тоже нашу машину, когда мы ехали по склону… Шесть раз она перевернулась, шесть раз! Я сидел на заднем сидении, летело все. Потом она встала на колеса, мы подождали 15 минут, и поехали. Единственная потеря была – боковые зеркала были разбиты, потому что она крутилась. И каяк, который стоял на крыше, сдемпфировал на антенны, и его пробило. Мы его заклеили изолентой и дальше поехали.
С.Асланян: А сколько вообще длился рейд?
С.Трофименко: Обычно это длилось чуть больше 3 недель. Практически месяц мы отсутствовали.
С.Асланян: Это очень много. Это абсолютная каторга.
С.Трофименко: Я посчитал, что в общей сложности, я, как минимум, несколько лет своей жизни провел в машине Land Rover. Изобретение тоже сделал.
Там такая решетка сзади, чтобы груз не летел – я привязываю подушечку, и полотенцем привязываю голову. И когда ты хочешь спать, ты просто спишь при любой тряске.
Даже если бы машина перевернулась, тоже можно бы было не просыпаться.
С.Асланян: В 94-м году, когда Борислав Казанкин и Сашка Давыдов оказались в Land Rover, Сергей только отвернулся, они первым делом воткнули магнитолу, подключили ее обходным маневром, притащили с собой мешок кассет и врубили в том числе совковый рок-н-ролл. На что Сергей очень вежливо говорил: “Ребята, может быть, послушаем природу?”. А, кстати, помнишь, ту историю, когда в Аргентине, с утра на Игуасо наши пошли рыбу ловить в ручье?
С.Трофименко: А как же? Конечно! Потом оказалось, что это национальный заповедник. Гескин Володя про это недавно писал.
И.Ружейников: Могли посадить в тюрьму просто?
С.Асланян: Есть конкретная история, Сережа.
С.Трофименко: Володю Моисеева, а это Спортэкспресс, всегда уговаривали пойти рыбу ловить. А он такой рыбак, ну, как бы созерцатель. Пошли, и действительно, много рыбы. Но вот не сумели мы ее выловить. И когда, наконец, рассвело, мы поворачиваемся, а сзади висит огромная таблица “Национальный парк” и за рыбалку тюрьма. А тюрьма в Южной Америке это тоже не сахар.
С.Асланян: Причем за этой рыбалкой (Сережа утаил эту подробность) наблюдал какой-то человек, который переживал, что рыба не ловится, и когда она сорвалась, он сказал: “Ребята, не переживайте, потому что я именно тот человек, который бы вас и посадил”.
С.Трофименко: Да, было такое, было. И еще запомнилось, как на Camel Trophy, 94-й год, Давыдов, а он совсем был еще молоденький, принес какого-то огромного паука, который ползал у нас в палатке, и говорит: “Вот я принес паука в целлофановом пакете”. Я думаю: “Ну вот, охрана природы, сейчас мы его выпустим”. А он его раз – к выхлопной трубе, засушим и отвезем на Родину. “Определим, говорит, что за паук”.
С.Асланян: Они все там были естествоиспытатели, причем, начинали с себя, как правило, сушили не только пауков.
С.Трофименко: Да, одежду сушили прямо на машине и разогревали еду тоже, кстати, в машине на двигателе. Когда хочется горяченького поесть, ты просто на двигатель кладешь то, что “собаки жрать не будут”, которым нас снабжали организаторы.
С.Асланян: Причем наши, на самом деле, с дистанции не сходили никогда. А вот у других команд постоянно были потери. В мое время там, например, испанец, победитель Рэд Голуаза, просто в реанимацию попал. Пробежал дистанцию – там что-то такое типа диска сцепления нужно было потащить 100 км. На середине дистанции он уже “умер”. У нас никогда таких сходов не было. Мало ли какие неприятности. Советский человек скроен был из какого-то совершенно другого материала!
С.Трофименко: Сейчас вот на 35-летие я встретил парня бельгийца, который участвовал в Бурунди в 91-м году. И там была история, когда одна машина сломалась, но чтобы ее не бросать, организаторы оставили Бельгию и еще одну машину Германии. Три машины осталось. И они остались одни в Танзании. И к ним прилетел танзанийский вертолет и принес коробку передач, которую они должны были заменить. А оказалось, что коробка передач не от Discovery, а от Defender. Вертолет улетел назад, а второй уже не прилетел. Оказалось, что он разбился. И они остались в этих джунглях одни. Вот как они оттуда выбирались, это просто ужас.
С.Асланян: Это не приключения. Это жизнь. Друзья, огромное спасибо, что пришли к нам.
С.Трофименко: И вам спасибо, что пригласили на такую прекрасную радиостанцию, как “Маяк”.
С.Асланян: Прожить надо ярко. Жизнь одна.
Президент Российской Академии Художеств, основатель и директор ММОМА Зураб Церетели предоставил для проекта специальное исполнение… Read More
Exlantix ES дебютировал на Пекинском международном автосалоне 2024 года как четырехдверное электрическое купе, предназначенное для… Read More
Дизельная версия рамного внедорожника Read More
Exeed объявляет о начале продаж нового среднеразмерного кроссовера TXL Автомобиль доступен в четырех версиях: Business,… Read More
Во время международного автосалона в Пекине Chery планирует представить робота Mornine Read More
Прямая скидка увеличена до 250 000 рублей, а общая выгода может достигать до 470 000… Read More
Комментарии
А какое участие Вы принимали в этом безумии?