Гражданская активность против окраски бордюров

01 апреля 11:10 2015 by Сергей Асланян

Главной в РСФСР была РККА, и народ воодушевленно пел про нее «Красная армия всех сильней». Страна мечтала служить. Мальчишки пытались походить на солдат и обещали после школы пойти в училище. Офицер был самым желанным женихом на всей территории страны. Человек в форме был главным на улице и старшим в зале. Шинель с «разговорами», буденовка со звездой, петлицы с «кубарями» и «шпалами», погоны со звездами – мечта населения и завораживающий антураж эпохи.

Армия была везде, ей грезили, она была в моде. Под армию строилась вся экономика, внешняя и внутренняя политика, заводы и колхозы, институты, школы, детские сады, воспитание и образование. Смотры строя и песни в учебных заведениях не закончились до сих пор, лишь сделав паузу на пару десятилетий, и вновь вернувшись в нашу современную жизнь. И хотя пагубная ориентация на армию подорвала страну сильнее вражеского фугаса, армия опять на первых страницах и главных ролях. Остаться непричастным к армии было почти невозможно тогда и все сложнее теперь. Армия диктует образ мыслей, геополитические предпочтения и одевает население в модный камуфляж.

Москва хлебнула армейщины и напрямую, и косвенно. Вóйны можно не учитывать, составив из них отдельный список. Но когда все улеглось, и армия спряталась так, что стала заметна лишь на парадах, в числе прочих за дело взялся «лимитчик» Петя Бирюков, приехавший в столицу за лучшей долей и успешной карьерой. Родившись в глухой деревне Стары Бузец, о которой Википедия скромно сообщает, что в ней четыре улицы и 212 душ современного населения, крестьянский мальчик покорил столицу, стал доктором наук, профессором и главным по вопросам ЖКХ и благоустройства города.

Судя по всему, армия прошлась по его крестьянскому мировоззрению прочно и за три года срочной службы сформировала эстетику и чувство прекрасного. В результате чего в Москве по армейскому образцу навели максимальную красоту и покрасили бордюры с оградами.

Совершенно случайное совпадение, но такая дикость в городе случилась только при нем. Десятилетиями бетон московских дорог оставался некрашеным. Зато потом началась малярная истерия, переходящая в цветовую какофонию. Тоннами краски столицу мазали в дикие цвета и несусветные сочетания по три раза в год, начиная весной и заканчивая под снегом.

Поскольку москвичей в столице немного, большинство голосов, представленное такими же лимитчиками из сопоставимых деревень, осмотрительно предположило, что в больших городах принято краситься под провинциальные казармы. Если армия везде, в том числе и в голове, то почему бы не выкрасить бордюры с заборами? Это же естественно каждому прапорщику, а заодно лимитчику, провинциалу и просто недоразвитой особи, не обученной к самостоятельному осмыслению увиденного и несостоятельной эстетически. Прежде столица, как и любой большой город, служили трамплином, позволяющим людям развиться и подняться, но под нынешним натиском трамплин надорвался, а желающих подняться почти не осталось.

Но они есть. В ЮАО. Которым благоустроенный крестьянин Бирюков из скромной деревни руководил по совместительству с 2002 по 2007 год в должности префекта.

Люди написали жалобу, попросив не пачкать город краской. А поскольку просили они не в первый раз, и армейский дизайн их раздражает очень сильно, обращение к власти было составлено весьма каверзно.

Во-первых, они провели опрос среди жителей Царицыно на тему цветовой дикости бетона и забора и выяснили, что забор пусть останется черным, а бетон нельзя красить вовсе. Он должен оставаться обычного серого цвета. А, во-вторых, они официально попросили власти организовать голосование по выбору цветов для окраски бордюров и ограждений на портале «Активный гражданин». Двойной удар по нетронутой эстетикой голове оказался результативным.

Вздрогнувший от открытий Департамент ЖКХ и благоустройства, годами красивший город под казарму, тут же отрекся от армейской эстетики и принял решение больше не пачкать бордюры краской. Понимая, что возмущение москвичей может быть замечено «на верху», бьющийся в панике Департамент ЖКХ объявил: «Принято решение о категорическом запрете покраски нового и гранитного бордюрного камня при проведении работ по благоустройству. Поэтому проведение опроса по определению цвета окраски бордюров нецелесообразно». По поводу эстетики заборов Департамент посчитал, что «обсуждение вопроса по определению цвета газонных ограждений целесообразно».

Бывший мэр Лужков о коллеге Бирюкове, ставшем московским начальником малярных кистей и ведер с красой, уклончиво вспоминал, что в работе с ним «имелись проблемы морально-этического характера». Слово «откат» не звучало.

Отречение от контракта на закупку вагонов краски и работ по обезображиванию целого города, лишает привычных миллионов. Надо было чрезвычайно сильно испугаться, чтобы с подобной решимостью отказаться от половины денег и собственного представления о красоте. Но хоть заборы удалось отстоять.

Кстати, в армии красят траву и ровняют по ранжиру сугробы. Следовательно, у Департамента ЖКХ есть резерв и для эстетики, и для заработка. Да и «откат» — слово армейское.