Алексей Нарышкин: Доброе утро, Сан Саныч!

Александр Пикуленко: Доброе утро! Ну, я могу вам сказать, что в субботу побывал на праздновании «Дня без автомобиля». Чисто случайно.

А. Нарышкин: Ну, вы туда на автомобиле, разумеется, приехали?

А. Пикуленко: Естественно. Это происходило на Сретенском, Яузском бульварах, на площади Тургеневской. Там был шабаш еретиков. Мы, истинные автомобилисты, на это смотрели снисходительно: «ну, пусть тешутся». Всегда есть небольшая группа сирых и убогих, поддерживаемых властью, блаженных, которые педалировали на велосипедах, пели и плясали.

Ну, главное, что те, которые пели и плясали, приезжали на автомобилях. Те, которые говорили умные речи, тоже приезжали на них же. А самое интересно, что эти еретики отгородились от нормальных автомобилистов КАМАЗами оранжевого цвета, перекрыв подступы к ним. Ну, чтобы к ним никто не приезжал. Но наши все равно туда пробились, колонна автомобилей музея Мосгортранса, поэтому там автобусик ГЗА-651, обдавая сизым дымком, а за ним следом шел ЗИС-154, который такой черный двухтактный выхлоп давал.

Алексей Осин: И прочая очаровательная рухлядь.

А. Пикуленко: Да, все нанюхались, как надо. Никто не остался без задымленного пространства автомобилями. Так что, ребята, не надо! Если вы уж празднуете свой день без автомобилей, тогда не надо приглашать туда автомобили вообще. Поставьте велосипедистов в ограждение, а не КАМАЗы. И не пускайте туда колонну музейного транспорта, нечего ей там делать, поскольку вы же не любите автомобили. Пустите туда конные упряжки, оленьи нарты и прочие виды транспорта, любимые московской властью.

А. Нарышкин: Ну, хватит про нарты.

А. Осин: И ездовых сусликов.

А. Пикуленко: (смеется). И сусликов тоже. А что тебе нарты не нравятся? Олени лучше. Есть же великая песня советской страны, на ней выросло несколько поколений.

А. Нарышкин: Вы про Собянина хотите что-то сказать? Зачем вы вот так?

А. Пикуленко: Причем тут Собянин? Я про оленей. То, что некоторое родились там где-то при оленях, это еще ничего не значит. Прошел от оленей к автомобилю… Кстати, я не знаю, на чем приезжал Собянин и приезжал ли вообще, но я боюсь, что он без автомобиля-то не обходится. Это других призывает.

А. Осин: То есть, это еще и был день без Собянина?

А. Пикуленко: Не знаю, я не видел.

А. Нарышкин: Вообще странная идея – отказываться на один день. Если бы Дептранс, который все это организовал, каждый день об этом говорил в своих сообщениях, чтобы люди отказывались от своего автомобиля, может быть, через год был бы какой-то результат.

А. Пикуленко: Я призываю плюнуть на их всех, и продолжать передвигаться на автомобилях. Какие бы палки нам в колеса не ставила власть, мы ездили и будем ездить. И никто нас из-за руля не вытянет. Нам это будет обходиться гораздо дороже, но бог с ним. За удовольствие надо платить. Я считаю, что это жесткий принцип.

А. Осин: Вы воинственный просто, Сан Саныч.

А. Пикуленко: Я воинствующий атеист и воинствующий автомобилист.

А. Нарышкин: Как вы считаете, в Москве когда-нибудь день, что велосипедистов будет больше, чем автомобилистов?

А. Пикуленко: Ты знаешь, это легко сделать. Может, только не КАМАЗами перегородить, а вырыть какие-нибудь противотанковые рвы посреди магистралей. Понимаешь, это же легко сделать. Или сделать платный въезд в центр: миллион за въезд. И все, никого не будет. А еще надо сделать платный выезд. И тогда Москва будет богатым городом и никто не будет ездить кроме некоторых олигархов.

А. Нарышкин: Новые мигалки, спецпропуска.

А. Пикуленко: Нет-нет, «проблесковые маньячки» — это дело особое, они все равно будут ездить.

А. Осин: Ну, если перекопают, то не будут, Сан Саныч.

А. Пикуленко: Для них будут мосты специальные. Всегда же, когда идут в наступление танки, им прокладывают дорогу. Приезжает специальная машинка, раз – и разложила переход через любой противотанковый ров. Но я знаю только одно: власть желает получить с автомобилистов денег, она будет с них получать, а все эти «дни без автомобиля» — чистая профанация. Хотите без автомобиля – давайте закроем город целиком. И выезжать сможет только милиция, пожарная и скорая.

А. Осин: Сан Саныч, ну а как же прекрасная народная инициатива?

А. Пикуленко: Какая это народная инициатива? Алексей же сам тебе сказал, что это инициатива Департамента транспорта города Москвы. Где народ в Департаменте транспорта? Максим Ликсутов – это народ? Он от народа далек, как никогда.

А. Осин: Ну, смотрите, был такой рассказ, что к земле направлялся жуткий, страшный астероид, который должен был уничтожить нашу планету, и единственным спасением жителей Земли было то, что нужно подпрыгнуть в один и тот же момент. И они подпрыгнули, Земля изменила свою орбиту, траекторию и астероид пролетел мимо. Понимаете, Сан Саныч, можно же раз в год сказать, издать указ?

А. Пикуленко: Тогда давай всем. И Собянин, идущий с дачи пешочком на работу. Начальник ГАИ, перестав гонять голубей на собственной даче, тоже пешочком топает на Лубянку. Давайте последовательно: все пешком – так все пешком. Без автомобилей? Ради бога. Автобусы убираем, оставляем трамваи, троллейбусы и метро.

А. Осин: А автобус почему убираем?

А. Нарышкин: Это автомобиль, на секундочку.

А. Осин: Так речь же идет о дне без личного автомобиля.

А. Пикуленко: Стоп. А почему это?

А. Осин: Автобус, кстати, это не автомобиль.

А. Пикуленко: Почему? Все равно. Автомобиль – это механизм на колесах с двигателем внутреннего сгорания, понимаешь? Вот если двигатель внешнего сгорания, то тогда мы можем подискутировать. Если там стоит электромотор – то же самое. Хотя для меня автомобиль – это самодвижущийся экипаж с мотор.

А. Нарышкин: Тогда надо проводить день без личных автомобилей с двигателям внутреннего сгорания. Точнее надо.

А. Пикуленко: Но я считаю, что это никому не нужно.

А. Осин: А мопед – это тоже автомобиль?

А. Пикуленко: Это двухколесное транспортное средство с двигателем внутреннего сгорания. Просто, так как у него два колеса, к автомобилям он как-то не подходит.

А. Осин: Вот и не надо. Автобус тоже не подходит, он здоровый в отличие от автомобиля.

А. Пикуленко: (смеется). Ну, хорошо.

А. Нарышкин: Сколько мы нового узнали от Сан Саныча про мопед, автомобиль.

А. Осин: Сан Саныч, можно два слова про нововведения в программу утилизации. Что там произошло и как это все будет работать теперь?

А. Пикуленко: Дело в том, что программа утилизации приобрела определенные формы. Пообещали 10 миллиардов, но их, вроде как, пока еще не дали, но ведь у нас есть сейчас такая тенденция: власть намекнула, а исполнитель уже сделал. Поэтому все производители добровольно вступили в программу утилизации, и теперь предлагают все. По той программе утилизации, которую обещало правительство, она не ограничивала сумму покупки автомобиля и его происхождения – это раз.

Потом она развела автомобили, как утилизационные и trade-in-овые. Вот ты приходишь и говоришь: не хочу свою родную машину утилизировать, она хорошая, хочу, чтобы кто-то на ней еще поездил. Тогда тебе дают 40 тысяч, а ты оставляешь ее в автосалоне, и ее продают. Скажем, Осин продал свою машину Нарышкину. Если ты посмотрел и сказал, что его машина – утиль, то тот, кто хочет сдать свою машину в утиль, получает 50 тысяч в зачет нового.

Но я для того, чтобы себя порадовать, нашел бы где-нибудь ржавый КАМАЗ, приехал на нем к дилеру и потребовал бы скидку в 350 тысяч, потому что утилизованный КАМАЗ – это 350 тысяч. Весь грузовой транспорт в такую сумму компенсируется. Причем я посмотрел это постановление и там нигде не написано, что нельзя поменять КАМАЗ на легковой автомобиль. Поэтому вот такая форма утилизации на сегодняшний день существует.

А. Осин: Что ж, может, кто-то воспользуется. Я еще слышал, что попадают под программу не только автомобили, которые производились здесь, а и те, которые ввезены.

А. Пикуленко: Это неважно, самое главное, что ты можешь получить разные автомобили не ограничивая себя ни в чем. 50 тысяч вложил – Mercedes купил.

А. Нарышкин: Спасибо, Сан Саныч, мы ждем вас через час.