Антон Арасланов: Добрый день! Сейчас мы поговорим о нарушителях правил дорожного движения. Есть интересная статистика. Дело в том, что в России впервые за последние годы снизилось количество нарушителей правил дорожного движения. Причем резко снизилось. Есть официальная статистика от ГИБДД за шесть месяцев 2014 года, об этом пишет «Коммерсант».

При этом количество штрафов, которые выписали на основании видеофиксации, напротив, на треть выросло на фоне того, что количество нарушителей ПДД резко снизилось. Из этой статистики следует, что в первом полугодии почти 13 миллионов водителей легковушек нарушили правила. Это на 29,5% меньше, чем годом ранее. Практически на треть. Почти полтора миллиона правонарушений совершили водители, которые управляли грузовиками. 424 с лишним тысячи – водители автобусов, 118 тысяч – мотоциклисты. 1,2 миллиона – нарушения пешеходов.

Почти 30%-ное снижение впервые наблюдается за последние годы. Например, в 2011 году наоборот был прирост почти на 4%, в 2012 — на 12% с лишним. Ситуация сменилась в 2013 году, когда за первые полгода количество нарушивших водителей уменьшилось почти на 7%, а за год – на 16%.

Очень интересно, с чем связана эта тенденция. И очень интересно, заметили ли по себе наши слушатели. Ждем от них историй, в которых хотим услышать, насколько в нашей стране стало спокойнее, безопаснее. Потом мы даже будем принимать звонки, но после того, как пообщаемся с независимым автоэкспертом Сергеем Асланяном. Сергей, я приветствую вас.

Сергей Асланян: Здравствуйте!

А. Арасланов: С чем это может быть связано?

С. Асланян: Давайте все-таки разберемся, что именно мы с вами обсуждаем. Мы обсуждаем с вами лукавые цифры, которые во все времена называются абсолютным враньем.

А. Арасланов: Расскажите, почему? Это официальная статистика ГИБДД.

С. Асланян: Так вот, что мы с вами имеем. Давайте так. По большому счету, мы знаем, сколько погибло наших людей во Второй мировой войне?

А. Арасланов: С точностью до человека – безусловно, нет.

С. Асланян: Мы не знаем с точностью до миллиона. Потому, что цифра в 27 миллионов – такое же вранье. Реально погибло порядка 58-59 миллионов человек. Но об этом мы не будем знать никогда. Поэтому когда мы пытаемся в каких-то более мелких, сиюминутных вопросах оперировать к цифрам, то нужно заранее понимать, что эти цифры заранее предвзяты, поскольку их просто неоткуда взять. Посчитать не получается.

А. Арасланов: Как неоткуда? А протоколы, а видеофиксации?

С. Асланян: По оценкам независимых экспертов, например, Виктора Травина, у нас вся ГИБДД, всей своей мощью фискального присмотра за населением в состоянии отследить не более 10% правонарушений. То есть, 90% проходит мимо их внимания, тем более что протокол составляется не всегда. А с тех пор, как введена фото- и видеофиксация нарушений, и гаишники лишены права получать деньги на обочине…

А. Арасланов: Это понятно. Я имею в виду, что если мы говорим о тех 90% нарушений ПДД, которые проходят вне внимания ГИБДД, примерно эта цифра из года в год не меняется. Но здесь поменялась цифра именно зафиксированных нарушений.

С. Асланян: Конечно. Вопрос в том, сколько они фиксируют. Сейчас, когда гаишник выходит один на один на отлов своего финансового благополучия, он просто решит для себя вопрос. Он что, будет выполнять план перед начальством, тем более что ему нужно все-таки сдавать в копилку, у них же гаишный общак никто не отменял? Уголовные дела именно этому посвящены, как те, кто стоит на дороге, обязаны кормить рота, батальона и так далее.

И он должен решить для себя вопрос. Теперь он на скорости не ловит, со встречкой стало тяжело. За какие прегрешения ему нужно поймать водителя, чтобы можно было накормить и начальника, и себя? Сколько протоколов ему надо отдать ради плана, а сколько пустить через карман, потому что все-таки стоит задача кормить начальство? Помните тюменское ГАИ, когда они сказали, что нашему начальнику нужно стать генералом, а должность в Москве стоит дорого.

А. Арасланов: Там и суммы назывались.

С. Асланян: Конечно. Там и суммы были, и уголовное дело, но, как мы помним, оно закончилось ничем.

А. Арасланов: Я, пользуясь случаем, обращусь к слушателям. Быть может, есть такие люди, которые работали или сейчас работают в ГИБДД, и которые готовы анонимно, не называя имен и фамилий, позвонить нам в эфир. В конце концов, если такие есть, то пусть отстаивают честь мундира, и нам позвонят. Извините, Сергей, что вас перебил.

С. Асланян: Как раз о чести мундир. У них уже мундир давно похож на камуфляж. Слишком пятен много. Поэтому с честью будут определенные трудности. Итого – мы с вами имеем статистику лукавую, которая не отражает всей сути. И вдруг в этой статистике происходит красивое и приятное снижение. Почему? Потому что не так давно была пролонгирована федеральная целевая программа по борьбе с безопасностью на дорогах нашей страны. Она изначально стартовала в 2006 году и до 2012 года. На нее ушло 2 миллиарда долларов, и в ней был заранее прописан результат: к какой смертности, и к какому количеству ДТП ГАИ обязано привести статистику.

При том, что заказчиком этой программы выступила ГАИ, а исполнителем федеральной целевой программы выступила… ГАИ. Единственное, что ГАИ сделала, так это создала дирекцию по реализации федеральной целевой программы. В результате их работы было признано блистательное достижение по всем параметрам, снижение, и хотя официально признано, что федеральная целевая программа не достигла заявленных параметров, тем не менее, ордена все получили, и она была пролонгирована до 2020 года.

Но все уперлось в вопрос финансирования, потому что гаишники попросили 100 миллиардов рублей, а им сказали: «Знаете, многовато, учитывая, что толку от вас никакого, и вы не можете достичь заявленных параметров в принципе, потому будем все-таки торговаться». Торговались они достаточно долго, и, судя по тому, что сейчас пошло снижение, они выторговали себе те самые искомые 100 миллиардов, и теперь срочно должны сказать, насколько эффективно они работают в своей дирекции, не выходя из кабинета, по снижению ДТП, аварийности и прочих правонарушение.

А. Арасланов: Понятно. То есть, ГИБДД не выполняет план, заявленный собою же заказ, являясь исполнителем этого заказа, и не занимаясь безопасностью на дорогах. К нам сейчас дозвонился инспектор ГИБДД. Здравствуйте.

Андрей: Добрый день. Услышал в вашей передаче, что сотрудники должны роте, командиру и кому-то еще. Я – действующий сотрудник ГИБДД. На самом деле, я не буду отвечать за всю Россию. Согласитесь, отъезжая на 30 км от Москвы, мы возвращаемся далеко в 90-е, где не сотрудники ГИБДД, они отдают честь каким-то местным «властям». Колбасному заводу какому-нибудь, например. Я очень много этого вижу, много езжу по России. А по поводу того, что говорят, что сотрудники ГИБДД должен отдать кому-то – это бред. Именно в Москве.

А. Арасланов: А общак есть?

Андрей: У нас нет общака. Никакого. Скажу честно, что если приходит бумага, что умер, скоропостижно скончался какой-нибудь сотрудник ГИБДД, опять же, все зависит от порядочности инспектора. Кто-то может дать с зарплаты 200 рублей, кто-то 500, а кто-то – тысячу.

А. Арасланов: Ну, это совершенно другое.

Андрей: Да, это другое. Я не знаю, где в Москве есть общак. На самом деле, поверьте мне, что с реформами, приходом нового нормального министра (я действительно считаю, что он нормальный за последнее время), очень изменилась ситуация.

А. Арасланов: Какие конкретно изменения вы чувствуете на себе, на своей шкуре?

Андрей: Я расскажу ситуацию из своей жизни. Я ехал ночью, действительно был уставший. На самом деле, я не имею права говорить про такое, но я проехал на красный сигнал светофора. И когда меня остановил инспектор, я даже не успел достать какие-то документы, сейчас все скажут, что я неприкасаемый, ведь у меня есть удостоверение, хотя сейчас на дорогах работает куча УСБ и всех остальных. Понимаете, ко мне подошел молодой сотрудник подразделения, в котором я работал, и он у меня спросил: «Товарищ водитель, а что вас заставило в такое время суток, когда нет пробок, нарушить правила дорожного движения?».

А. Арасланов: Оштрафовал?

Андрей: Нет.

А. Арасланов: Внушение сделал.

Андрей: Вы знаете, работая в ГАИ 13 лет, я в первый раз даже не показал удостоверение, но мне стало стыдно. Это было в центре Москвы, на Лубянке. Я просто честно сказал, что устал. На что мне сказали: «Будьте повнимательнее, пожалуйста». Я даже не сказал, что я – сотрудник. Я приехал потом домой, рассказал своей семье. Я надеюсь менять ситуацию.

А. Арасланов: Сергей, вот вы говорите о том, что к этим цифрам нельзя относиться серьезно, что реально никакой подоплеки в них нет, что ГИБДД пытается, так сказать, подбить статистику под план. Какова ситуация на ваш взгляд? Какой информацией вы обладаете относительно количества нарушений?

С. Асланян: Я все-таки не в состоянии посчитать, сколько у нас в стране происходит нарушений на дороге.

А. Арасланов: Я понимаю, я про тенденциозные вещи говорю.

С. Асланян: Нет никаких оснований полагать, что происходит снижение, потому что абсолютно ничего не изменилось из того, что способствовало бы этим снижениям. С какой стати вдруг люди должны резко изменить стиль вождения, свое отношение к государству и свое отношение друг к другу, если, в принципе, жить стало только сложнее и, во многом, более тягостнее.

А. Арасланов: А новая редакция, а изменение по штрафам?

С. Асланян: Вы знаете, если вы не в рамках эфира, а в рамках интернет-портала попытаетесь провести исследование, сколько водителей в принципе знают о каких бы то ни было изменениях, вы получите удивительную цифру. Потому, что изменения у нас происходят в среднем по воле Госдумы раз в неделю, и отслеживать их устали, мягко говоря, все. Что там происходит, и когда оно вступает в законную силу, и какие теперь правила, и что у нас будет новое? Уже всем не интересно, потому что палку давно перегнули.

В целом, снижение скорости потока не происходит. Улучшения качества дорожного покрытия не происходит. Например, недавнее исследование по самым плохим дорогам Подмосковья выявило три шоссе, на которых самая главная проблемы была в том, что, к сожалению, нет разделительного бордюра, поэтому очень много встречки, лобовых аварий. Государство сейчас ведет ремонтные, строительные и работы, связанные с реконструкцией, водители тихо убиваются, в том числе, на Варшавском шоссе, например. Так или иначе, это тоже идет в статистику, что ни в коем случае не способствует снижению ДТП.

Подобная картина у нас происходит везде, но качество дорог и происходящее на дороге по вине дорожников, строителей, ремонтников и так же наших государственных стандартов, не меняется и идет только по худшему и худшему сценарию. Мы ездим по дорогам, которые, с одной стороны, по статистике Росавтодора строятся и они все шикарные, как космодромы, а с другой стороны, они постоянно в ремонте и в ямах. Тем более что мы единственная страна в мире, где дырка в асфальте утверждена ГОСТом.

А. Арасланов: Да, меня это тоже всегда удивляло.

С. Асланян: И как при этом положении вещей, хотя бы просто связанным с качеством дорожного покрытия, у нас может произойти снижении ДТП? Оно в принципе не может произойти.

А. Арасланов: Товарищ инспектор, а вы можете в этом отношении согласиться с Сергеем? Безусловно, из того, что вы видите на дороге.

Андрей: По поводу ям я согласен с Сергеем полностью. Но ямы и ГИБДД – это не взаимосвязано, вы же это прекрасно понимаете. Даже как сейчас парковки и все остальное, верно? Эвакуацию забрали у ГАИ, и я считаю, что это сделали правильно. Ну, как инспектор будет ходить, снимать, и оформлять аварии, а потом заниматься парковкой? Этим должны заниматься другие организации, другие люди.

Насчет ям я согласен. Когда человек едет по шоссе Энтузиастов, у него огромная яма, он пытается ее объехать, в результате он попадает на разметку, его заносит, и он попадает в лобовую аварию. Я здесь полностью согласен.

А. Арасланов: Андрей, а как, по-вашему, нарушителей стало больше или меньше?

Андрей: С профессиональной точки зрения, поскольку я сам езжу за рулем и езжу очень много, и дело в том, что я смотрю на нарушения даже тогда, когда еду за рулем. Я знаю Сергея и он меня, наверное, тоже узнает, мы с ним общались как-то раз. Вы знаете, я постоянно читаю все его интервью, но вся суть в том, что по встречной стали ездить меньше. Не могу говорить о пьяных, потому что я не являюсь прибором для определения этого. Но если я вижу нарушение, то я обязательно этому водителю позвоню или скажу инспекторам.

А. Арасланов: Андрей, а блатных меньше стало? Которых останавливаешь, а они тебе: «Так, я сейчас сделаю один телефонный звонок…» или корочку какую-то достают.

Андрей: Вы знаете, может, мне повезло с нашим руководством, но нашим руководителям звонить бесполезно. Может быть, у нас просто такое молодое подразделение, что человек действительно достойно себя ведет. Бесполезно звонить. Очень многие люди его знают, могут назвать фамилию. Но такого, как было раньше, сейчас не стало, по-моему. Не хочу никого обидеть ни в коем случае, но меньше стали нарушать.

Вы знаете, я много езжу по Москве, и когда мне за два дня приходят два штрафа по тысяче рублей. При моей зарплате, хотя какая бы у меня ни была зарплата, и мне придет 15 штрафов, их надо будет оплачивать. Но все это помогает. Скорость потока снизилась. И любой со мной согласится, что те люди, которые ездят по дорогам и знают, где есть камеры, всегда притормаживают. А разгоняться на два километра до 200 км/ч между камерами ты просто физически не успеешь.

А. Арасланов: Спасибо большое. Получился у нас любопытный разговор.