Алексей Соломин: Сан Саныч Пикуленко у нас в студии! Здравствуйте, Сан Саныч!

Александр Пикуленко: Доброе утро!

А. Соломин: Вы нас обещали порадовать новостью, связанной с Volvo.

А. Пикуленко: Да, как раз сегодня день рождения у замечательного автомобиля из семейства Volvo – начался выпуск серии 200. Автомобиль, который, в принципе, перерос из серии 100. Случилось это в 1974 году.

А. Соломин: Интересно, кто-нибудь ездит еще на них?

А. Пикуленко: Да, я встречаю на просторах нашей родины эти автомобили. Более того, они же довольно-таки технически изощренные. Там стоял очень сложный карбюратор. Правда, их быстренько поменяли на те Солексы, которые были у нас в стране. Был механический впрыск, очень сложный, но народ с ним научился обращаться.

Но вернемся к истории автомобиля. Не зря их называли шведскими танками. Машина оказалась очень прочной, очень добротной. Вообще Volvo с ее самой первой машины называли Долернский сундук.

Алексей Нарышкин: Почему?

А. Пикуленко: Вообще шведы небогатая нация. И у них всегда ценились очень прочные вещи. Вот провинция Долерно отличалась тем, что делала очень крепкие шкафы и сундуки. И Матс Масолле – дизайнер, который, правда, вообще был художником, красиво рисовал пейзажи. Так вот он нарисовал первое Volvo, но когда в компании посмотрели на его работу, то сказали: «Матс, вообще-то ты нарисовал Долернский сундук». Такой массивный, прочный, на века.

Вот поэтому Volvo и всегда было массивным, прочным и с хорошим запасом по всему, и служила машина долго.

А. Соломин: Наверное, расход сильно большой был?

А. Пикуленко: Дело в том, что в те времена бензин был недорог, и его было много. А вот машины были дороги и не все могли их себе позволить. Поэтому появление 200-й серии показало то, что… Отвлекусь и скажу, что шведы сделали хитрый ход. Примерно такой, как мы в свое время делали с Волгой. Вообще машина по идеологии очень напоминала Волгу ГАЗ-24. И Волга наша появилась в 1968 году. То есть, потом машина проходила непрерывную модернизацию, и 200-я серия тоже просуществовала до середины 90-х. Уже выпуская новые модели, все равно машина сохранялась.

Она была хороша прочностью, надежностью, неплохой управляемостью. Скажу больше, например, в Финляндии есть такая категория F, где молодые финские ребята гоняются на старых спортивных автомобилях. Вот там есть целый кубок Volvo 200-й серии. У нас эту машину сначала привезли дипломаты, потому что она могла жить долго, с минимальным обслуживанием, а самый ближний сервис, на который можно было привезти машину, был относительно недалеко – в Финляндии, где ее бы починили.

А уже потом масса людей, когда открылся железный занавес, ну, дипломаты, артисты тоже возили сюда Volvo, и этих машин у нас было очень много. И когда Volvo пришло через свои официальные каналы, уже тогда благодаря этим машинам получили такой резонанс внутри потребителей, как хороший, добротный, надежный, долговечный автомобиль, что соответствует истине. Сейчас, конечно, Volvo не делает таких машин. Сейчас никто не делает.

А. Соломин: А почему?

А. Пикуленко: Они не нужны нам. Нам не нужен сундук. Вот у тебя дома осталось много вещей от дедушки? Вот я еще помню сундуки, стоящие в коридоре коммунальной квартиры. Сейчас их уже нет. Так же и с автомобилями. Кто сейчас ездит на таких старых машинах, старше 15 лет? Ну, кроме уж яростных любителей автомотостарины.

А. Соломин: Мало кто.

А. Пикуленко: Да, потому что это невыгодно, экономически неинтересно, да и государство тебя подстегивает к тому, чтобы ты менял автомобиль, как можно чаще.

А. Соломин: Может, у нас кто-то из слушателей ездит на такой машине. Пусть напишут.

А. Пикуленко: Кстати, у нас почему-то очень ценились Volvo, которые приехали не с европейского рынка, а с американского. Они отличались не большим светоблоком, а четырьмя американскими – это был высший фан среди владельцев 200-й серии.

Выпускалась машина в кузовах седан, универсал. Универсал был огромный по тем временам. Вообще Швеция – страна универсалов, там очень любят куда-то выезжать, путешествовать.

Был еще замечательный автомобиль Volvo 262, который выпускался в Турине. Это было купе, очень красивое. Итальянцы ведь помогали. Они даже из сундука могут сделать изящную шкатулку. Но это уже теперь коллекционный автомобиль. Это автомобиль, владением которым, так сказать, раритетно.

Если все-таки 200-ки еще кое-кто эксплуатирует просто, как автомобили, то 262-ю – нет.

А. Соломин: Нам прислали сообщение слушатели. Правда, про 200-ку не написали, но вот человек делится тем, что пользуется Москвичом-412 ижевской сборки 1973 года. И добавил человек: «Люблю его».

А. Пикуленко: Я тоже люблю Москвичи, пользуюсь и 412-м, 427-м, 403-м, но все-таки это уже коллекционные машины. Хотя на просторах нашей родины я встречаю Москвичи, которые едут себе в деревню по хозяйским делам в магазин и обратно. Ничего страшного в этом нет, но все-таки хочется, чтобы люди ездили на хороших автомобилях.

А. Соломин: Все-таки написал нам человек из Петербурга, который ездит на Volvo 200-й серии, у него машина 1973 года выпуска и в отличном состоянии. А другая смс-ка пришла из Краснодарского края и она лаконична: «Прекрасный автомобиль».

А. Пикуленко: Действительно автомобиль незаурядный. Надо отдать должное, что автомобиль очень пристойный и самое главное, что он отличается удивительной живучестью. Я видел автомобили вначале 90-х с дырками в дверях, прогнившими порогами, но он еще как-то сохранял стать и двигался. Да, у него не дорабатывал двигатель, он дымил, но тогда было все понятно – человек ехал на иномарке, и это было хорошо.

А. Соломин: Это как первый МакДональдс…

А. Нарышкин: Есть интересное сообщение не от слушателей, а от наших информационных лент: «Очередь на паром в Крым к утру четверга исчезла. Автомобильная очередь на паром из Крыма за сутки выросла почти на 15% и в настоящее время состоит из более чем тысячи машин. В то же время, в сторону полуострова транспортных средств не наблюдается».

А. Пикуленко: Понятно, что народ у нас – не дураки. Когда они собираются в Крым, то все-таки смотрят новости. Просто люди решили, что туда не надо ехать. Я вообще считаю, что не надо ехать в Крым. Моя позиция в этом отношении совершенно четкая. Нечего там делать. Это не наше.

А. Нарышкин: Аккуратнее, Сан Саныч. Как это не наше?

А. Пикуленко: Моя позиция в этом отношении достаточно четкая. Кстати, пранкеры пытались выяснить отношения со мной по поводу Крыма. Назвали меня «хохлом пархатым». Я горжусь этим званием. Даже больше, чем жидобандеровцем. Я еще раз говорю для тех, кто пытается меня спровоцировать. Крым – это не наше.

А. Нарышкин: Есть еще одна новость про движение в нашей замечательной столице: «Сейчас самая гигантская пробка образовалась за неделю – 14,5 километров, от улицы Подольской до Ленинского проспекта по внутренней стороне МКАД.

А. Пикуленко: Там какая-то авария. Если 14 километров, значит, там что-то аварийное.

А. Соломин: Вот куда делась очередь на паром. Есть еще один вопрос, прошло совещание по налоговому маневру. На самом деле, это специфическая экономическая тема. Я в прессе читал, что если этот маневр состоится, то это приведет к серьезному повышению цен на бензин. Это так или нет?

А. Пикуленко: Да. От 15 до 30%, как говорят независимые эксперты. Зависимые эксперты говорят, что до 15%.

А. Соломин: Они собираются снижать акцизы из-за этого.

А. Пикуленко: У нас много чего обещали. Нам обещали, что отменят транспортный налог, но повысят акцизы. В итоге, акцизы повысили, а транспортный налог остался. Здесь то же самое. Пообещать – еще не значит жениться. Власть у нас обещает много, а выполняет мало. Поэтому надо готовиться к тому, что цены на бензин будут расти. Они и так будут расти по объективным причинам, а уж если начинаются какие-то маневры, то готовьтесь к тому, что заборы поломают, огороды потопчут и перепортят девушек.

А. Соломин: (смеется). Спасибо, Сан Саныч!