Сергей Асланян: Добрый вечер. На этой неделе, она у всех нас начинается с понедельника, и, тем не менее, рефреном к этой неделе было одно из самых ужасных и трагичных совпадений – 22 июня опять было воскресеньем. Опять в Бресте были немцы. На этот раз, к счастью, просто переодетые. Я, правда, до сих пор не понимаю, как русские люди в здравом уме, впрочем, как и белорусские, одеваться в немецкую форму. Но это мой личный изъян непонимания.

Тем не менее, 22 июня 2014 года в Бресте была инсценировка, и можно было посмотреть, что такое война. В связи с этими событиями – началом войны – в подмосковной Черноголовке прошел третий международный слет «Моторы войны». «Моторы войны» — это потрясающая реконструкция с живой реальной техникой, она вся на ходу. Танки стреляют, пулеметы стреляют. Люди поднимаются в атаку. К счастью, гранаты не очень в действии.

Во всем остальном тому поколению, которое видело войну по телевизору, и предпочитает симуляторы и компьютерные игры, можно приехать в Черноголовку в любой год к 22 июня на выходные дни, и посмотреть, как это выглядит на самом деле. Будет страшно, потому, что очень достоверно.

Организовывает это мероприятие Вячеслав Лен. Вы его знаете, это коллекционер, антиквар, историк, реставратор. Он – владелец потрясающей коллекции, издатель очень интересного журнала и, самое главное, человек, возвращающий нам живую историю. Слава, добрый вечер.

Вячеслав Лен: Добрый вечер.

С. Асланян: Грандиозное мероприятие. Я там был и посмотрел. Мне всегда страшно, когда я вижу войну.

В. Лен: Войну нужно видеть, чтобы не забыть. Чтобы не пошла такая беда, как сейчас на Украине. То есть, люди, которым преподают ложные ценности, что Шухевич и Бандера – это герои, а настоящим героям раскачивают автобусы на 9 мая, в которых они едут, пытаются сорвать ордена и избивать стариков. Это варварство. Если мы не будем делать подобные мероприятия, то не исключено, что такое и в России начнется.

С. Асланян: В России масса тенденций к подобному, потому что мы помним, как на «Вечном огне» в разных городах нашей страны, то шашлыки, то тушенку погреть, то еще что-нибудь сделать. Вырастает поколение людей благодаря нынешней педагогической доктрине, при которой история Второй мировой войны занимает всего лишь один параграф в учебнике.

Эти люди понятия не имеют, что было. Они никогда и не узнают, поскольку не хотят. Но есть очень небольшая прослойка людей, к которым, например, относишься ты, за что тебе огромное спасибо, потому что ты не даешь этой истории погаснуть, оживляешь ее, реанимируешь. И, к счастью, приезжает огромное количество людей, тоже, может быть, не очень тонко разбирающихся во всем, но понимающих, что их место здесь. Они привозят с собой дети, которые на это все смотрят. И что самое поразительное – наши дети даже в возрасте 5-7 лет четко знают, где русские, а где немцы.

Поскольку я стоял как раз среди всех этих людей, я слышал разговоры, и дети не знают, что такое MP 40, как правильно произносится фамилия Мосина, но они четко знают, где свой, а где чужой. Это передается и укрепляется как раз, в том числе, на таком материале, который предстает перед глазами людей, приехавших в Черноголовку.

Эти несколько инсценировок боев, поскольку ты затронул в данный момент и высадку в Нормандии, и Халхин-Гол, и «Барбаросса». То есть вся ретроспектива трагических событий, плюс возможность подойти, поговорить, потрогать и прокатиться. Для тех, кто не знает, у Вячеслава Лена есть одна удивительная особенность: он технику мертвой не признает. Он ее в руки получает полу-убитой, а потом доводит до такого состояния, какая она была с завода, а иногда даже лучше.

Поэтому, например, те, кто не знает, как ведет себя танк на поле боя, могут на будущий год приехать, и ощутить на себе, что такое танк, идущий по полю.

В. Лен: Да, тот гул и лязганье гусениц. Начнем с образования. К сожалению, с начала 90-х годов нам навязали такую, оккупационную доктрину об образовании. Откровенно оккупационную, где Америка выиграла Вторую мировую войну.

С. Асланян: Это Голливуд. Просто мы не сняли ничего в ответ, а американцы каждый год снимают по фильму.

В. Лен: Да, все правильно. И для того, чтобы понимали. Мы во Вторую мировую войну по официальным данным только военных потеряли 28 миллионов человек. Гражданских, разумеется, никто не считал. По неофициальным данным, но, скорее всего, они приближены к правильным цифрам, это более 50-ти миллионов всех вместе взятых граждан Советского Союза. Такое число людей было уничтожено или погибли во Второй мировой войне.

Для понимания всей ситуации, если мы потеряли порядка 30 миллионов гражданскими, то Америка потеряла лишь тысячу. И победители во Второй мировой войне, как они теперь себя называют к нашему великому удивлению, потеряли 256 тысяч. То есть, это тоже о чем-то говорит. А мы потеряли по официальным данным 28 миллионов человек. Это тоже о чем-то говорит, я думаю.

Почему мы делали в этом году, например, Нормандию? Мне, как человеку знающему историю, и учившему ее в Советском Союзе, было крайне неприятно, что действительно происходило в то время, когда войска антигитлеровской коалиции высадились 6 июня 1944 года, их встречали на западном побережье Атлантики лишь 60 разбитых дивизий на советско-немецком фронте. То есть, на территории бывшего СССР воевало в это же самое время 360 дивизий Вермахта, СС и всех стран: румыны, итальянцы и так далее. То есть вся грязь нацистская была здесь.

Еще раз повторюсь, что в этом же самое антигитлеровскую коалицию встречали лишь 60 дивизий, который уже были разбиты на Восточном фронте. Они находились на переформировании, они не были доукомплектованы личным составом и, разумеется, техникой и оружием в должной степени. То, что происходило там – не более чем цирк. Немцы, боясь попасть в плен к советским солдатам, сдавались любому пьяному французскому велосипедисту целыми полками.

И это было нормально. Здесь же никто не сдавался. Я очень часто читаю воспоминания немецких солдат, танкистов и так далее, и они с огромным уважением относились к нашим отцам и дедам, называя их настоящими солдатами, и поблажки с русскими у них не было. Ну, как известно, все мы русские – и казахи, и украинцы, и узбеки. То есть все те, кто жил в Советском Союзе, нас называли русскими. Все национальности. И, слава Богу, что мы были именно такими.

Воспоминания немецкого танкиста, например. Отто Кариус пишет: «Когда перебили всю немецкую технику, они ночью на Западном фронте ходили к американцам заводить Willys». Willys, кстати, заводится очень легко. У него поворачиваете в сторону флажок на панели приборов; видите, что приборы чуть-чуть двинулись, и вы можете его спокойно заводить. Почему они могли это делать? Потому, что американцы запирались в домах, чтобы им не мешали спать. А в это время немецкие солдаты совершенно спокойно угоняли их автомобили. Вот такой была война.

С. Асланян: Ну, это не говорит о том, что была праздная прогулка у американцев, потому что, не имея никаких абсолютно тактических навыков, они дурно перли в лоб, и клали своих людей практически в полный рост. Причем ничему не научились, и на тихоокеанском театре военных действий американцы делали то же самое. Они высаживали десанты в лобовую, и хоронили людей батальонами.

В. Лен: Остров Иводзима – хороший пример, где они уложили 40 тысяч американских солдат.

С. Асланян: Так любой остров. А Гуадалканал в этом отношении не хуже и, знаешь ли, на Пелелиу они тоже, будь здоров, сколько положили.

В. Лен: Самый лучший момент, когда с одного из островов, находящегося в Тихом океане, японцы ушли за два дня до высадки американцев. Американцы там кроме трех собак никого не нашли, но они потеряли более четырехсот человек на этом острове. Когда начали, скажем так, братский огонь друг по другу. Более четырех сотен своих людей убили благодаря тому, что приняли их за японцев. Вот так воевали наши братские союзники.

Мне было крайне неприятно, когда Полан нашему Владимиру Владимировичу Путину сказал: «Мы долго думали, приглашать вас или нет, но вы ведь нам помогли воевать с Гитлером». У меня это вызвало истерический смех и крайнее недоразумение, насколько люди уже верят в такое. Франция была сдана лишь за десять дней. Полностью. Гитлер дошел до Ла-Манша.

С. Асланян: Слав, откуда ты достаешь технику, которой больше нет нигде? Вот, Kuragane, например, ты откуда достал? Кураган – это не ураган кураги. Это потрясающий японский внедорожник, очень похожий на Fiat Topolino. Если кто не знает, что это, то это полноприводный, довоенный, с фантастическим мотором и, как полагается у Вячеслава Лена, живой и ездит.

В. Лен: Kuragane, конечно, удивительный автомобиль. И этих ранних моделей во всем мире осталось всего четыре штуки. Может, они и не стоят больших денег, а стоят всего 10, 20 тысяч долларов, а может и 100 тысяч, но никто не знает. Цены на них нет, потому что и автомобилей нет.

А купил я ее случайно. Мне товарищ просто ее предложил. Если вы что-то долго ищите и к этому идете, то определенные вещи начинают идти к вам. Если вы ищите военную технику, то в лесу, если и находят какое-то колесо или кусок подвески, то вам звонят и говорят: «Вы знаете, а у нас есть вот такое» (смеется).

С. Асланян: Тем более что даже по подмосковным лесам еще много техники стоит.

В. Лен: Ну, остатков. Техники уже, как правило, нет, но еще буквально 2-3 года вытаскивали рамы от каких-нибудь очень редких немецких автомобилей. То есть то, что дошло сюда в ноябре и декабре 1941 года, то, что было брошено, стояло до последнего времени.

У меня, есть Horch, например, 108-й модели. Абсолютно уникальный автомобиль. Он полноприводный, полноуправляемый. Он при отступлении, а я понял, что при отступлении, поскольку морда на запад стояла, застрял в ручье, и стоял до последних дней.

С. Асланян: 70 лет стоял.

В. Лен: Да, 70 с лишним. Удивительно, но это правда. Автомобиль, который простоял 70 лет задними колесами в ручье. Просто невероятно.

С. Асланян: А какая у нас, однако, плотность населения в Подмосковье, если грибники его до сих пор не разукомплектовали.

В. Лен: Конечно, он уже был разукомплектованный…

С. Асланян: Ну, не настолько же, чтобы было непонятно, что это за машина.

В. Лен: Там было не просто не непонятно, он даже полностью с оригинальным кузовом. И на нем были остатки оригинальной краски и побелки. То есть, его пытались камуфлировать. Удивительно, но контрнаступление под Москвой немцам все-таки показало, что есть советская армия, и они не пришли в Москву. И этот Horch большой тому знак.

С. Асланян: Немцы вообще многое узнали, дойдя до Москвы. Они вообще зря за Березино зашли. Этот рубеж обычно иностранцам не дается.  У тебя на этом слете в Черноголовке было много японской техники и целых два живых танка, которых, как я понимаю, в Японии тоже немного.

В. Лен: Эти танки, по большому счету, копии. Но копии хорошие.

С. Асланян: Они очень достоверные. Особенно, когда стрелять начали.

В. Лен: Это так умудрились скопировать. Также были два оригинальных мотоцикла, был джип Kuragane. По сути, это была реконструкция боев у реки Халхин-гол, который мы проводим три года подряд. Это абсолютно уникально, потому что ее никто в мире вообще не делает. То есть, боев с японцами не показывает ни одна страна в мире.

В этих танках, кстати, есть кусочки оригинала. Можно сказать, что присутствует небольшое количество оригинальных запчастей. Возвращаясь к тому, о чем я говорил, то ни Америка, ни Англия, ни кто-либо еще не имеет подобного опыта, чтобы проводить реконструкции с участием японских солдат, японской техники и так далее.

Так что, мы можем гордиться тем, что у нас в России проводится третий год самая крупная реконструкция с участием японских войск. Конечно, и советских войск. Почему бои у реки Халгин-гол? Впервые там был обозначен талант Георгия Константиновича Жукова. Все к нему относятся по-разному, но я его глубоко уважаю и люблю этого человека. Как гражданин своей великой страны, я почитаю его талант и как гения-полководца.

Впервые это проявилось в боях у реки Халхин-Гол. Японцы настолько были напуганы и ошеломлены действиями советской армии, что до конца войны, до 1945 года они так и побоялись напасть на Советский Союз.

С. Асланян: Кстати, именно в этом и историческая роль боев на реке Халхин-гол. Не в том, что мы уже в 25-й раз отстояли независимость не существовавшего государства под названием Монгольская народная республика, а в том, что мы вломили японцам по первое число, и они поняли, что с русскими лучше не связываться.

Когда я был на реке Халхин-гол, то там территория примечательна тем, что имеет такую же плотность населения, как и у нас в Подмосковье, она такая же не обитаемая, поэтому там линия окопов по сию пору проглядывается. И укрепления видны, и техника набросана. Климат там хороший и мало что гниет. Если взять саперную лопатку и не бояться нарваться на мины, то можно накопать много интересного. Что, собственно, я и сделал.

В. Лен: Удивительные места у реки Халгин-Гол. Там, где проходили бои, по сей день стоит уникальная советская техника. Например, двухбашенный танк Т-26. Их в мире единицы на сегодняшний день. То есть, такие танки, как БТ-7, БТ-2, БТ-5 там есть, что называется, в количествах. Многие стоят там на памятниках. Конечно, многое сейчас сдали китайцам на металлолом, но и многое осталось.

Но мы говорим о «Моторах Войны». Это место, где мы пытаемся показать поля боевой славы наших дедов, отцов для того, чтобы наш народ помнил, что мы являемся не простой нацией, как это теперь пытаются преподнести западные страны. Все мы едины. Слава Богу, что мы живем в настолько многонациональной стране, как Россия. Мы любим и уважаем друг друга, то есть, все конфессии и вероисповедания, и в этом наше величие. Нас никому никогда не победить. На «Моторах Войны» мы просто напоминаем об этом друг другу, и людям, которые побрякивают оружием там, за речкой.

С. Асланян: Есть такая в Европе дурацкая манера: регулярно собираться и пытаться вломить России. Ни разу еще не получилось.

В. Лен: Да, после чего наши войска российские то в Париже погостят пару лет, то в Берлине.

С. Асланян: До Лиссабона не доходили, но если будут злить…

В. Лен: (смеется). Да, все возможно. Ну, Бог с ними. Мы спокойные люди, это пусть будет у милитаристов. Кстати, что удивительно на «Моторах Войны», так это то, что у нас была техника очень многих странах. Было много оригинальной японской техники, и она была на ходу. В том числе, как вы видели, два танка с какими-то кусочками оригинала.

Разумеется, была техника немецкая. Была техника канадская, американская, английская, советская. Была чешская машина, шведские мотоциклы. Кстати, мотоциклы – вообще отдельная тема. Совершенно шикарную коллекцию уже в очередной раз привозит из Самары Вячеслав Шиянов. Это просто удивительная коллекция, и она наиболее полная – 93 мотоцикла. В Петра Дубраве они собираются осенью открывать музей. Просто сумасшедшая коллекция. Все, что было выпущено специально для войны, с приводом на коляску или же просто специальная техника для войны, то все это есть полностью.

С. Асланян: BMW Sahara полноприводная откуда была?

В. Лен: Такая же есть у Славы Шиянова, но это была моя, моего сына.

С. Асланян: С MG.

В. Лен: Есть такой замечательный коллекционер в Москве, которого зовут Вартан. Он первым сел на такой BMW, поставил MG, и начал на нем кататься. Он вообще молодец и зародил целую плеяду мотоциклистов.

С. Асланян: В этом году перед каждой группой техники был вырыт окоп. Там люди в форме давали возможность зрителям понять, как это выглядело, пощелкать затворами, задать свои вопросы. В этом отношении чрезвычайно дружелюбными, как и полагается, были американцы. Они с большим удовольствием рассказывали про свое оружие. Англичане были великолепны со своим STEN, и читавшие лекции о том, как из двух водопроводных труб при помощи напильника делался этот аналог MP 40.

Были и немцы. Они пользовались практически родственной популярностью, потому, что если с американцами, англичанами, а тем более и с иностранными легионами в составе Британского содружества была легкая дистанция, то немцы были практически свои. Что меня поразило, так это родители, которые подкидывали своих детей в окоп с требованием сфотографироваться с немцами, надевали на своих детей фашистские каски, и еще покрикивали: «Schnell, schnell».

Ну, это такое, привычное стереотипное поведение. Меня это изумляло, но, тем не менее, давало возможность людям понять, в том числе, поведение и стереотипы поведения наших людей перед лицом оккупантов, союзников. Конечно, отдельно было приятно увидеть то, что Красная армия, причем обоих военных периодов, я о форме до 1943-го года и после 1943-го года, была представлена не только участниками реконструкции, но и, самое фантастическое, зрителями. Часть зрителей пришла в форме рядовых РККА и, когда я, например, перегонял по приказу капитана танковых войск грузовик немецкий в тыл, некоторое количество людей в форме ко мне подошли, и вежливо попросили сфотографироваться.

Потому, что они были на этом празднике зрителями. Это говорит о том, что в людях есть историческая память. Они откуда-то достали, приготовили и специально на этот фестиваль приехали в одежде, которую посчитали самой уместной. И был там, например, совершенно фантастический дедушка, который, показывая свою форму, говорил: «Это не моя, а моего деда. Он танкистом был, он в ней войну прошел».

В. Лен: Я скажу, что русские в широком понимании этого слова, самые незлопамятные люди. Я читал воспоминания русских ветеранов. Ну, условно русских. И казахов, и украинцев, и узбеков, и все другие пока воевали, то фашисты для них были фашистами. А когда закончилась война, то их стало жалко, и они сразу же стали всего лишь военнопленными. А к ним доброе отношение и не более того. Они стали просто людьми, которые просто оступились.

В конце концов, все прекрасно понимали, что у немецких солдат был выбор – или в концлагерь, или умереть, как мужчина. Я думаю, что я бы выбрал второй вариант. Хоть я и этнический немец, слава Богу, рожденный в Советском Союзе, чем я очень горжусь.

С. Асланян: Тебя это очень выручает.

В. Лен: Да. Очень горжусь и люблю свою страну.

С. Асланян: Было очень много американской техники.

В. Лен: Не удивительно. К нам огромное количество было поставлено. Но не как сейчас принято бить себя в грудь и кричать: «Мы вам помогали!». Надо не забывать, что помощь была возмездной. Мы за эту помощь платили.

С. Асланян: Кстати, до сих пор не заплатили.

В. Лен: Насколько я знаю, Владимир Владимирович в бытность своего еще первого президентства отдал последний долг.

С. Асланян: Не отдал. Переговоры были назначены еще на 2012-й год. Там нужно было утрясти проценты. Причем мы даже не взяли на себя обязательство по стопроцентному возмещению.

В. Лен: Страна Америка, скажем так, во Второй мировой войне заработала так хорошо… И проценты эти в том числе. Европа в хлам была разбита, а Россия и Советский Союз – подавно. Просто в хлам. А Америка в шоколаде: продали столько техники, столько всего. И фактически они сегодня являются единовластными хозяевами Европы. То есть, все марионеточные правительства Европы ни шага не сделают без согласования с Америкой.

С. Асланян: Разве что австрийцы сейчас по поводу газовой трубы обрели собственную точку зрения.

В. Лен: Ну, это удивительно. Просто удивительно.

С. Асланян: Может, история чему-то научила.

В. Лен: Боюсь, что вряд ли.

С. Асланян: Зато по ленд-лизу они привезли столько техники, что осталось на «Моторы Войны». И оба Scout, например, выглядели не менее великолепно на поле боя, чем немецкая техника, которая приехала сама.

В. Лен: Конечно же, американская экспозиция была очень хорошей. Все, что к нам поставлялось по ленд-лизу – все у нас и стояло. И полугусеничный Халфтрак, и Scout, были у нас еще Dodge.

С. Асланян: Да, разных мастей и фасонов. Причем тот, который мы называем Dodge 3/4. Много их было, в очень хорошем состоянии.

В. Лен: Таких машин нам было поставлено по ленд-лизу 25 тысяч. Scout Car был фактическим основным советским бронетранспортером для Красной Армии.

С. Асланян: Мы его потом научились делать.

В. Лен: Да, все верно. Он потом выразился в БТР-40. Так вот их было нам поставлено 3600 штук. Патологически они нам близки, бронетранспортеры, так сказать.

С. Асланян: Да наши, конечно. А Studebaker? Та Катюша, которую ты поставил в центре экспозиции, у людей вызывала минимум эмоций, потому что все знали, что: «А, это же родное, понятно». Все шли смотреть диковинную технику. И Studebaker абсолютно родной. Он понятный, и это так же нормально, как и «полуторка».

В. Лен: Все правильно. А Studebaker… Хочу, кстати, поблагодарить государственный военно-технический музей, который находится в селе Ивановское. Значительная часть техники была именно с этого музей. То есть, благодаря им у нас второй год такая обширная экспозиция. Мы просто выгоняем технику, которая, так сказать, стоит мертвым грузом в течение года.

Мы все это заводим с каких-то уникальных коллекций, частных, государственных. Откуда у нас около 100 единиц техники? Мы проводили в пятницу перед слетом ралли «Война моторов». На следующий год хотим проводить его в субботу для того, чтобы зрители видели эту технику больше на ходу. Мы считали, у нас только в ралли 30 автомобилей и бронетранспортеров участвовали.

С. Асланян: Комментатором был Марк Подольский, который в понедельник был в этой же самой студии. Но круг-то тесный.

В. Лен: Фантастический, кстати, комментатор. Я ему очень благодарен за то, что он пришел и поддержал нас.

С. Асланян: А Phanomen-Granit музейный или твой?

В. Лен: Это мой. Я его купил в свое время на аукционе в Америке. Он существует лишь в одном экземпляре. Поэтому, конечно же, я был готов на четырех конечностях до Америки добежать или доплыть, лишь бы купить этот автомобиль. Это абсолютно уникальный автомобиль, и мне удалось его выхватить за совершенно небольшие деньги. Этот автомобиль существует лишь в одном экземпляре.

С. Асланян: Причем у тебя он, как полагается, на ходу?

В. Лен: Да. Я его не реставрировал. То есть, как я его купил, так он и остался. Мы просто на нем катаемся на ралли, радуемся. И у тебя, Сергей, была возможность на нем тоже прокатиться.

С. Асланян: Маленькая ремарка. Очень много людей ходит в разной форме офицеров РККА. И есть генерал-лейтенант РККА, который мимо меня на Willys проскочил. А вот организатор всего этого дела – Вячеслав Лен – был в форме капитана. И был такой момент, когда капитан РККА Лен подошел к немецкому Phanomen-Granit, завел его электрическим стартером. Мимо проходил я и, как младший по званию, получил приказ передислокации транспортного средства на поле боя.

Я сел, а уже потом спросил: «Слав, а передачи-то у него, как и у нас?». На что он ответил мне: «Ну, разберешься». Действительно все очень просто и понятные органы управления. Эта машина по классификации, наверное, что-то типа современного тяжелого джипа. Размером она ближе к ЗИЛ-130, но при этом она полный привод. Едет она очень интересно, и было очень интересно на ней перемещаться по полю.

Поскольку я был в одежде цвета хаки, то многие принимали меня за активного участника этого действия, и когда в машину запрыгнули несколько людей, они сказали: «А что дальше-то?». Я им сказал: «Мужики, примите во внимание. Я зритель, и меня просто попросили перегнать машину, и я еду на поле боя». Они были, конечно, изумлены. Зато я себе представил, какого было немцам на этой технике. Эта техника едет хорошо даже по русскому байраку.

В. Лен: Это и самое главное. Мы на «Моторах Войны» катаем зрителей. Была у нас какая-то заминка в субботу, что мы не сразу же начали катать, но примерно с обеда мы начали все же катать. Я эту идею предложил для того, чтобы люди имели такое ощущение, прокатившись на американской, на советской, немецкой технике… Чтобы их дети задумывались над тем, что же за техника была. Чтобы они начинали изучать технику, начинали изучать свою историю.

К сожалению, в учебниках, я не буду сейчас называть своим именем то, что сейчас происходит, но, мягко говоря, о стране-победителе мало что говорится. Почему-то это стыдно тем людям, которые писали учебники, говорить о том, что мы победили. Видимо, это к их глубокой глупости. Поэтому дети должны самостоятельно изучать историю, а это один из тех моментов, когда ребенок, пришедший, покатавшийся и пощупавший мотоцикл, автомобиль, он будет интересоваться этой историей. Он будет понимать, что его дедушка воевал. Он задумается над тем, как воевал, в какой он дивизии был. А, соответственно, будет жить о нем память. И будет жить память о нашей великой победе.

С. Асланян: Заслуга Вячеслава Лена в том, что он дал возможность людям ощутить подробности. Не в целом панораму, что была война, и мы победили. Когда есть возможность разглядеть нюансы, потрогать пальцем отдельную деталь или хотя бы просто подержать в руках настоящий, не паленый, ППШ, – это дорогого стоит.

И было видно по детям, которые откуда-то схватили целую груду ППШ, потом пришел, правда, взрослый дядя и отобрал, но перед этим они успели поиграть, задать вопросы и сфотографироваться. Когда один ребенок, которому было, наверное, лет восемь, он очень грамотно спросил: «Как отмыкается магазин?». И тут он узнал такую кучу подробностей, что оценил победу по-новому.

Слав, но есть вопрос. Начиналось все с чего? Ведь уже четвертый год подряд мы наблюдаем потрясающее действо.

В. Лен: Начиналось все давно. Наверное, первый внедорожник я купил в 1984 году, это был ГАЗ-67Б. Я брал его у старичка, который с таким азартом мне все это рассказал. Это был немец, который уезжал в Германию. Он меня проинструктировал, достал дополнительный поршень из сундука.

С. Асланян: Ты людей не пугай. Это был наш немец.

В. Лен: (смеется). Да, казахский немец.

С. Асланян: Такое впечатление, что это пленный задержался.

В. Лен: Между прочим, в этой деревне были и пленные немцы, с которыми я общался, которые мне много чего рассказывали. Они любили Советский Союз и рассказывали много хорошего о том, как они жили после войны. И детей я их прекрасно знал, потому что мы в одной школе учились. Так вот мне этот дедулька достал поршень из рундука, и сказал: «Вот вы когда едете на горку, то двигатель у вас обязательно застучит, поэтому на горку заезжайте задним ходом. И когда он у вас застучит, если вы поедете со скоростью больше, чем 50 км/ч, то сливайте шатун. Вот ведро, сливайте масло. Открутили поддон и вот шатун». Для меня это было так удивительно, но со временем я убедился, что все именно так (смеется).

Потом, примерно в 2002-м году я привез первый автомобиль, купленный совершенно случайно. Это был Dodge генерала Гавелла. Разорился музей во Франции, в котором стояла 81-я авиадесантная дивизия, там, в тех местах, и остался его командирский автомобиль. Вот случайно я его купил. Ну, случайно.

С. Асланян: Так бывает иногда.

В. Лен: Да. Это модель WC-56. Его дооборудовали после войны лебедкой. Почему после войны? Однажды, по приглашению на этом автомобиле проехал Георгий Константинович Жуков. Конечно же, когда я был на аукционе и увидел фотографию этой машины с Георгием Константиновичем, то вопросов о том, покупать ее или нет, у меня не возникло. Он был также, кстати, с советским генералом артиллерии Алексеевым. То есть для нас это, прежде всего, автомобиль, на котором один раз, на параде, перед строем американских десантников, проехал великий человек – Георгий Константинович Жуков.

Дальше мы на этом Dodge начали кататься по близлежащим лесам. Как-то наша компания увеличивалась, увеличивалась. Мы все собирались у меня дома и общались. После дом стал слишком маленьким, когда уже собирались по 7, 8, а то и по 10 автомобилей. А это же компании небольшие – в каждом автомобиле по 3-4 человека. И уже тогда мы решили сделать подобное действо сделать, и это у нас получилось.

В первом нашем ралли было 14 автомобилей, на втором уже больше 20-ти, на третьем – 30 с лишним, и на четвертом тоже 30 с лишним. Для нас самым главным было покататься на этих автомобилях. Но к моему удивлению все участники нашего, скажем так, автомобильного сообщества, не важна, чья у них была техника, но главным ограничением был год выпуска – до 1945 года.

Конечно же, это были и Willys, и Dodge, и, разумеется, советский ГАЗ-67 и масса других автомобилей. Причем тех же Horch было и есть достаточное количество. У нас есть такой сподвижник – Максим Зубарев. Он имеет совершенно шикарную коллекцию трофейных автомобилей, он молодец вообще.

С. Асланян: Для тех, кто сейчас подумал, что Horch – это парадная машина Геринга у подъезда, то вы ошибаетесь. Это, в том числе, страшенный ящик удивительного цвета, который не похож на Horch абсолютно.

В. Лен: Это абсолютно специальный внедорожник, который имеет бешеную проходимость, у которого колеса с перекатышами. То есть абсолютно удивительный автомобиль. Так вот наша компания стала ездить. И что удивительно для меня, то все, кто ездил на этой технике, начал изучать историю. Сегодня вы, подойдя к любому из наших друзей, которые никогда не интересовались в той степени, в которой нужно было бы интересоваться своими дедами и предками, вам в подробностях расскажут любую из битв. Что и где происходило, какие были дивизии, что происходило на южном фасе, что на северном фасе в Курскую дугу происходило. Вам расскажут поденно.

Меня это удивляет. Мы, когда собираемся за столом, то очень часто ребята заводят разговор о том, где и что происходило. Мне, например, очень интересно это слушать. И очень удивительно, поскольку несколько лет назад разговоры были о бизнесе, о деньгах, но это все не интересно. Интересным стало то, что мы увидели сейчас. То, что это движение переросло в историческое.

Конечно же, кто-то по-прежнему говорит о бизнесе, о чем-то насущном и интересном, но много разговоров о нашей победоносной истории во Вторую мировую войну. Безусловно, говорим и не о лучших моментах, где и какие армии погибали. Вот часто встречаемся, обсуждаем. Кто-то вытащил «полуторку» из леса, и обсуждаем, в каком котле. Кто-то вытащил остатки бронеавтомобиль советской армии БА-10 под Ленинградом.

Очень интересно, что через все эти моменты начинаем изучать. Что-то можем сидеть и высматривать в подольском архиве. Например, где бы найти какой-нибудь уникальный. А потом узнаешь, где были бои, какими были потери, и по этим следам кто-то идет и находит для нас уже какие-то остатки той или иной техники.

С. Асланян: Сколько у тебя в этом году было реконструкций за два дня?

В. Лен: Три реконструкции. Халгин-гол мы сделали традиционно в первый день, так как это 1939-й год. Затем мы сделали Нормандию, потому как все-таки юбилей – 70 лет. Кстати, Нормандия у нас, без преувеличения, была самой крупной в мире. На западных берегах Европы реконструкция не проводилась вообще.

С. Асланян: Они не могут себе этого позволить. Их максимум – Аустерлиц. Когда уже более-менее позволительно одеваться в форму врага. Если сейчас в Европе кто-то напялит на себя нацистскую форму, то это будет политический скандал.

В. Лен: Все правильно. Мягко говоря, не поймут. Но так как души у нас широкие, то мы можем себе позволить и показать всему миру еще раз, что происходило на самом деле. Мы высадку в Нормандии сделали, дабы помнили. Но главным для нас было начало войны – 1941 год, когда были бои под Витебском, где Красная Армия хорошо оборонялась. Происходили удачные бои, и немцы не могли их взять в плен, потому просто обошли и пошли дальше.

Мы просто брали определенный отрезок времени, где и что происходило, и реконструируем именно тот момент. Если люди откроют, к сожалению, не учебник истории, а историческую книгу, где это написано, то они найдут этот момент.

С. Асланян: Сценарий будущего года уже как-то прорисован?

В. Лен: Пока речь идет о том, что в следующем году будет 70-летие боев за остров Шумшу. Объясню, что вообще произошло…

С. Асланян: Это уже мы с японцами.

В. Лен: Да, мы с японцами. Это было, когда на Миссури, на американском авианосце был японцами подписан акт о капитуляции с американцами, и почему-то нас забыли, как водится. И Курильские острова вместе с Сахалином должны были отойти Америке. То есть Сталин, будучи великим человеком, не дал этому произойти, и не дал самой «воинственной» нации подойти к нашим границам.

18 августа 1945 года была произведена высадка на остров Шумшу, и всего полторы тысячи советских войск, из которых 400 сразу же утонули из-за того, что не была дана команда снять шинели. Просто 400 человек не доплыли до берега с противотанковыми ружьями, с патронами и прочей амуницией. Был небольшой шторм, и оставшиеся захватили остров, на котором находились более 300 дотов, на котором находились 80 танков и 25 тысяч солдат. Японский генерал подписал акт о сдаче этого острова и плакал, когда узнал, что всего 1200 советских солдат высадилась.

С. Асланян: Я думаю, что через год ты не будешь японцев беспощадно уничтожать?

В. Лен: Нет, мы не будем никого уничтожать. Мы просто напомним.

С. Асланян: Это одна реконструкция, а у тебя их обычно несколько.

В. Лен: Да. Вторая будет, скорее всего, из 1942 года. Возможно, мы сделаем бои Курской дуги.

С. Асланян: С нами был Вячеслав Лен и его «Моторы Войны». Спасибо.