БЕТОНАР

Сергей Асланян: Добрый вечер. В 2010 году, когда только руководитель столицы Лужков начинал утрачивать доверие, причем заметьте, что он был мэром Москвы, а доверие он почему-то утрачивал у питерских. У нас случилась великая жара, и летом 2010 года Евгения Симутникова – руководитель Мосэкомониторинга – сказала, что выделение вредных веществ из асфальта не происходит даже в аномальную погоду. В 2011 году, когда товарищ Лужков окончательно, будучи мэром Москвы, утратил доверие питерских, на нас был ниспослан человек, родившийся в маленьком селе с названием Няксимволь – это гауляйтер Москвы товарищ Собянин. И у нас началась плиточная эпопея, а все та же Евгения Симутникова, на тот момент исполнявшая обязанности директора Мосэкомониторинга заявила, что основные различия плитки и асфальта связаны с составом материалов. И началась у нас многолетняя эпопея, перекладывание и переоборудование Москвы в плиточную действительность по образу и подобию Красной площади. Сегодня у меня в гостях генеральный директор ООО «БЕТОНАР» Каминский Станислав Григорьевич. Станислав Каминский: Добрый вечер. С. Асланян: И его правая рука, во всех смыслах, - заместитель генерального директора Колесник Андрей Владимирович. Андрей Колесник: Добрый вечер. С. Асланян: Это люди, которые, так получилось, что тоже делают плитку. Они в теме. И поэтому мы сегодня поговорим как раз о том, что с какой стати вдруг Москву решили одеть в плитку, и что вообще происходит на самом деле. Вот вы, как люди, которые способствовали этому в немалой степени, видите в этом что-нибудь, кроме экономики? Может, действительно экология. Может, и правда нам от асфальта стало плохо дышаться? С. Каминский: На мой взгляд, не совсем мы настолько в теме, может быть, как вы сказали. С. Асланян: А, так вы вообще не в теме? Тогда я вам сейчас расскажу (смеется). С. Каминский: Мы немножко в теме. В плиточной эпопее 2011 года, как таковой, в прямую мы не принимали участия. С. Асланян: И за это вам спасибо. С. Каминский: Всегда пожалуйста. Просто на тех условиях, на которых было предложено участвовать, нормальная коммерческая структура, на мой взгляд, не может себе этого позволить. С. Асланян: Надеюсь, плитку все-таки завезли из Питера? С. Каминский: Нет, плитку завозили от местных производителей, которые на это согласились и под это подписались. Но мы непосредственно участвовали в очень малом объеме именно в городской программе, о чем и не жалеем до сих пор. Возвращаясь к главному вопросу: «Зачем нужна плитка?». На мой взгляд, плитка – это не только экологично. Это красиво, это удобно, это пригодно к ремонту. Выделены основные вещи, которые, как мне кажется, голосуют за нее не только в Москве, но и во всем мире. В последнее время, мы все, наверное, в состоянии выехать за пределы нашей родины, и видим, что плитки везде много. В 2008 году, если мне не изменяет память... С. Асланян: Планета Земля была покрыта плиткой на... С. Каминский: Абсолютно нет. В 2008 году я немного изучал этот вопрос. Объем мощения маленькой Польши превышал мощение РФ в десятки раз. С. Асланян: А чем мостили? С. Каминский: Плиткой. Все той же тротуарной плиткой. С. Асланян: При этом, если не ошибаюсь, тут нужна какая-то технология. Потому, что судя по тому, как таджики ковыряются с отбойными молотками, ползая на четвереньках, просыпая каким-то песочком, а после плитку смывает в канализацию, нужно что-то еще, кроме того, что родиться в Таджикистане и обожать нашего гауляйтера. С. Каминский: К сожалению, технология нужна везде. Как это ни печально, но есть у меня любимый пример. Вот Германия, соблюдая технологию, делает Mercedes, а у нас делают Lada Kalina и еще какие-то, теперь уже новые наименования. Не всегда качественно получается. С. Асланян: Некоторая некорректность этого примера в том, что Mercedes делают на свои, а Жигули – на наши. Здесь еще одна составляющая результативности труда. Когда зарплата тебе написана на роду по факту пребывания у станка под названием «Волжский дважды автомобильный» – это не то же самое, что у Mercedes. Оттуда могут не то, что выгнать, а даже и спросить. А на ВАЗе у нас отзывных кампаний практически и не было. Безупречная машина. С. Каминский: Совершенно верно. Но это же еще не говорит о том, что не надо соблюдать технологию. С. Асланян: Это говорит о том, что не можем не соблюдать ничего. Даже правила приличия. Не зря все-таки нынешний руководитель АвтоВАЗа первым делом зашел в туалет, и выяснилось, что там тоже не соблюдают технологию. С. Каминский: (смеется). Именно поэтому у нас и получается Lada. А мы стремимся к тому, чтобы у нас все-таки получались, пусть и не Mercedes, а хотя бы Opel. С. Асланян: Хорошо, но мы все-таки о плитке. По какой-то причине выясняется, что плитка живет дольше. Она прочная, замечательная и пример тому – Красная площадь. Ее вымостили не так давно. Чуть больше ста лет, а она до сих пор не получилась ровной. Вот Красная площадь – главная мощенная площадка нашей страны, демонстрирующая технологии и навыки. Она неровная сто лет. Капитальный ремонт Красной площади производился дважды. Причем глобальный. Глобальный настолько, что капитальнее не бывает, но ровной плитка не получается. А в Москву пришли таджики, и что, получилось ровно? С. Каминский: Не получилось ровно именно потому, что условия, в которые были поставлены компании, которые занимались мощением в Москве. Они не могли позволить себе за эти деньги качественно выполнить работу. С. Асланян: Расскажите поподробнее, что же это за условия такие? С. Каминский: Условия финансирования и количества денег. Как всегда. С. Асланян: То есть, за три рубля не приклеится, а за пять рублей – приклеится? С. Каминский: Не приклеится. Уложится. В том и дело, что плитка не должна клеиться. Есть определенный технологический процесс при производстве. Соблюдение его обеспечивает ровно половину качества поверхности. Есть точно такой же технологический процесс при мощении. Он не сложный, он достаточной простой. С. Асланян: Минуточку. Он требует пяти высших образований! С. Каминский: Нет. С. Асланян: А как тогда? Просто взять и сделать? С. Каминский: Просто взять и уложить. С. Асланян: Не получится. С. Каминский: Получится. С. Асланян: Они пробовали. Да они уже который год у меня во дворе пробуют. Не получается. С. Каминский: (смеется). Потому, что не соблюдают технологию. С. Асланян: Может, в таком случае у гауляйтера должна быть палка, кнут или хотя бы небольшой карательный отряд СС? С. Каминский: Безусловно. Как мы видим, в последнее время качество дорог в Москве улучшается. С. Асланян: Где? Адреса дайте. С. Каминский: Ну, все автострады, посмотрите. С. Асланян: Когда кто-то говорит, что, знаете ли, вся страна за Леонардо Пелтиера и мы все за Анджелу Девис, сразу возникает ощущение, что не вся страна. Если бы все элитные магистрали стали бы лучше, то тут есть некоторые коррективы. В том числе и гнутыми дисками моего автомобиля. Буквально пару дней назад, на Ленинградке. На Варшавке, кстати, тоже. Она, может быть, вся, но на том месте не повезло. «Дзынь ля-ля», - сказали кастрюли. С. Каминский: Должен быть некий механизм ответственности у организаций, которые выполняют эти работы. С. Асланян: По бумажкам все отлично: все ответили, все получили кто премию, кто – орден. Я проверял. С. Каминский: Опять-таки, из открытых источников по результатам кампании мощения 2011 года в Москве было заведено семь уголовных дел. С. Асланян: Ух ты. А за что это? Не попали мастерком? С. Каминский: Видимо, за срыв работы, за качество. Не знаю перспективы этих компаний. Вот дальнейшей информации, к сожалению, не было. С. Асланян: В уголовное дело за качество в нашей стране я не поверю. У нас даже после того, как ракета падает, уголовные дела, мягко говоря, не очень сильно возбуждают. С. Каминский: Ракета упала себе и упала. Тут уже страховая компания должна чесать репу. С. Асланян: Ну, почему же? ФСБ-шники пошли и нашли дядю Васю, который со злым умыслом читает то ли Майн Кампф, то ли еще что-то, и взял да припаял не то и не туда. У нас сейчас КГБ. Как раз дело промпартии разворачивается непосредственно там, где делают ракеты. С плиткой все проще: ее достаточно как-то уложить. Но не получилось и имеем семь уголовных дел. Видимо, опять что-то по деньгам не совпало. Какие там условия были? Почему вы не подписались под это? С. Каминский: К сожалению или к счастью, уже прошло три года. Хорошо только помню одно: оплата, как всегда, после окончания всех работ. Это для нас, как для производителей непосредственно самого продукта, совсем не интересно. Мы могли бы еще, может быть, подождать отгрузки, но никак не окончания всей работы. Потому, что мы сами не занимались и не занимаемся непосредственно укладкой. С. Асланян: То есть, вас включили в цепочку посредников? С. Каминский: Нам предложили поставить плитку на очень невыгодных для нас условиях в плане количества денег по цене, которая приближала их к себестоимости. С. Асланян: А что тогда в 2011 году происходило вообще? Многие ли подписались под эту серьезную работу? С. Каминский: Как раз, наверное, об этом лучше расскажет Андрей Владимирович, которые является коммерческим директором компании «БЕТОНАР», торговая марка – «НАБИТЭК». С. Асланян: Эти аббревиатуры обязательно учить? С. Каминский: Нет, конечно. Интернет есть, можно просто знать. А. Колесник: Это легко запомнить, потому что это не расшифровывается. «БЕТОНАР» - это бетон и Наро-Фоминск. С. Асланян: Коммунары. Кому нары? А. Колесник: (смеется). Да, примерно так. В свое время на рынке начали появляться огромные заказы. Для нас заказы в 10, 20 тысяч квадратных метров были нормальными рабочими заказами. И вдруг на рынке появляются заказы, примерно, миллион квадратных метров, или полмиллиона. По идее, там несколько раз вокруг экватора или от Земли до Луны выложить все плиточкой. Примерно такие расстояния. Мы сначала считали, что это нереально и это из области фантастики. С. Асланян: У китайцев спросите на счет фантастики. А. Колесник: Может быть. Но для нас это было так. Потом уже по постоянной частоте обращений к нам из разряда «а можете ли выполнить?; а в какие сроки?; по каким ценам?» мы уже начали понимать, что действительно что-то грядет глобальное, и что в Москве что-то назревает. С. Асланян: Есть, наконец-то, человек, к которому питерские испытывают доверие. А. Колесник: Да. Поэтому, соответственно, специально обученные люди обращались во все станции и субстанции, где производится эта плитка. У нас завод с немецким оборудованием, работающих с методом полусухого вибропрессования, полностью автоматическое производство и достаточно большая производительность. То есть, мы производим порядка двух тысяч квадратов плитки в смену. Таких заводов по московскому региону около пяти. Соответственно, чтобы обеспечить весь объем, который был необходим, надо было задействовать все мощности. С. Асланян: И еще, видимо, не хватило бы. А. Колесник: Да. Здесь, на мой взгляд, была проблема такая, что надо было в один день замостить всю Москву. Зачем? Непонятно. С. Асланян: Все Красные площади города. А. Колесник: Условно говоря, начиная в этом сезоне и до конца сентября замостить максимум, который только можно. Чем? Все равно. Дизайн – не важен. Технологию укладки, то есть, кто это будет делать. Найти производителя – это понятно. Надо найти еще тех, кто выполнит работу. А таких тоже ограниченное количество. Их можно, конечно, из Китая привезти. Нагнать сюда людей, которые готовы работать, но это не значит, что они могут это делать. Обращались тоже во все фирмы, которые готовы. Не которые умеют, а которые руки поднимают, голосуют и говорят, что возьмутся это делать. С. Асланян: А что это? Мы готовы, только объясните, как это делается. У нас так выигрываются тендеры. Огромное количество желающих поучаствовать, поднимают руки, говорят, что могут, только вот сначала спросят, как это делается. А. Колесник: Я не уверен, что здесь были тендеры. Здесь был такой объем, что были нужны те, кто просто готов. Здесь вряд ли был тендер, а брали всех подряд. С. Асланян: Да. Хотя оформляли это как тендер, потому что в нашей стране не дано иначе. А. Колесник: Это так, оформляли как тендер, но это был формальный подход. В частности, по производству, по поставке продукции к нам обращались. Соответственно, мы должны были тоже обеспечить определенный объем работ. Мы посчитали, посидели и пришли к выводу, что заказ большой, на долгий срок, взять его выгодно, и мы на сезон обеспечены работой. Но за плечами у нас, соответственно, определенная сложившаяся клиентура, клиентская база, которая постоянно работает на нашей плитке. Во-первых, мы бы создали проблемы им. С. Асланян: Лишились бы всех партнеров. А. Колесник: Верно. Во-вторых, мы уже поняли, что начали появляться фирмы-конкуренты, которые уже заранее согласились поставлять на эти городские объекты. Естественно, все логично. Если мы не поставляем плитку, то все клиенты, которые были у них, по крайней мере, основная масса, начинает искать продукцию где-то на стороне. Соответственно, они все обратились к нам. У нас был сумасшедший бум в это время. Мы такого не ожидали. Мы знали, что какая-то часть отвернется от других и придет к нам, но не ожидали, что настолько много. Мы себя чувствовали великолепно. Мы себя загрузили, причем цены уже диктовали свои, а не то, что город нам опускал цены. Условно говоря, 10 рублей за квадратный метр и ни больше, и ни меньше. И оплата, соответственно, в течение или до какого-то срока. Мы нормально, по базовым ценам, продавали плитку всем клиентам, потому что им некуда было деваться. Стройка продолжается, кроме города есть и другие объекты. Есть и частные клиенты. С. Асланян: Клиенты на этом потеряли? Неизвестно, чем все кончилось? Если город жестко держал цену, а они были вынуждены, так или иначе, нести какой-то убыток. А. Колесник: Конечно. Если была бы конкуренция, соответственно, они могли выбирать производителя, торговаться по ценам. В данном случае получалось, что, если обратившись в свою фирму, которую они брали и с которой они работали, им давали отказ, что мы загружены на этот сезон, мол, ребята приходите к нам через год, когда городское мощение закончится. И тогда они начинали искать другие фирмы. Приходили к нам, мы говорили свою стоимость и ни цента меньше. Соответственно, выхода не было, но он есть, и вы можете купить за такие деньги. То есть, торг не уместен и покупайте у нас, если хотите. С. Асланян: Приходили и покупали. А. Колесник: Естественно. У них же в планах есть сдача объектов. Если это торговый центр, то его надо сдать. С. Асланян: Кто-то разорился? А. Колесник: Вряд ли. Я думаю, здесь не такие большие суммы. На строительстве какого-то объекта суммы небольшие. С. Асланян: Был ли разговор о том, что работы, не изготовление плитки, а именно работы, имеет некий гарантийный период? А. Колесник: Обычно да. По закону, если в контракте не указывается иное, то гарантийный срок должен быть два года. В нашей фирме так, допустим. Два года – гарантийный срок на плитку. С. Асланян: Но ее же еще надо уложить, и мы видим картину в Москве, что нигде не получилось ее ровно положить. Вот вообще нигде. А. Колесник: Это не с плиткой связано. Я так думаю, что у нас вообще не квалифицированные кадры по укладке. То есть, процентов на 99%. В общем, не только у нас. Они и в мире такие. Есть определенные технологии, которые надо соблюдать. Как мы уже говорили, они не сложные, если ты их знаешь. Если же нет, то это очень сложно получается. С. Асланян: На что выкладывается эта плитка? Что это за песочек, подобный цементу? А. Колесник: Песочек – это выравнивающий слой. Смысл в том, что у плитки должно быть основание. Оно может быть как бетонное, так и щебенчато-гравийное. С. Асланян: То, чего я у себя во дворе не заметил. А. Колесник: Это самое главное. Чуть раньше нужно еще сделать правильный отвод воды. То есть, разрушает у нас вода и мороз. Если правильно отведена вода, соответственно, нечему будет расширяться, и ничего не будет ломаться. То же самое и в плитке. Если она пористая, то вода попадает и начинает получаться микро-разрыв, вследствие чего плитка разрушается. В основании то же самое. Если стоит вода, то она замерзает, спучивается и начинает разрушение. Основание может быть двух видов, как я уже сказал. Может быть щебенчатое, а может быть – бетонное. С. Асланян: Есть третий вариант, который мы применили. А. Колесник: Да, есть и третий вариант, когда там просто мусор. Не щебенчатое основание, а какое-то его подобие. Насыпали, что было. С. Каминский: Не совсем так. Я думаю, что основанием для мощения в Москве явилось старое основание, которое под асфальтом. А. Колесник: Совершенно верно. С. Каминский: То есть в Москве для того, чтобы сэкономить, просто сняли верхний слой асфальта, подсыпали тот самый выравнивающий слой песко-цементной смеси, и на это положили плитку. Самое главное, что чего сделано не было: не был соблюден правильный отвод воды из-под зоны мощения. А. Колесник: А так как у нас офис находится на Садовом кольце (внешняя сторона напротив МИДа), мы наблюдаем это каждый день. То есть, весь процесс укладки, как это все происходило. В общем, по всей Москве мы это видели, но и из окон офиса уже непосредственно. С. Асланян: Хоть раз порадовались, что они сумели это сделать? Хоть раз кто-то у вас на глазах вспомнил правильную технологию? А. Колесник: Нет. Не исполнили тогда и не исполняют сейчас. Более того, я скажу, что там люди были ограничены и по оборудованию. Должно быть оборудование для того, чтобы производить работы. Допустим, нанимался трактор для того, чтобы снять асфальт. То есть, для каких-то вспомогательных работ техника была. Но это просто нанимали на одну-две-три смены по необходимости. Он просто загружал то, что сняли и уезжал. Дальше приходили обычные рабочие, у которых была деревянная рейка и резиновый молоток для укладки. И одна тележка для подвоза плитки. С. Асланян: Чего не хватало? А. Колесник: Там должны быть специальные маяки, виброплиты, полиуретановые подушки для того, чтобы потом верхний слой ровно лежал. Чтобы это было, его надо утюжить. Сначала делается выравнивающий слой по маякам, потом просто раскладывается плиточка, резиновым молоточком делается плотная укладка. После этого, соответственно, одевается полиуретановая подушка, и все утюжится. То есть, верхний слой получается идеально ровным. С. Асланян: А с какой стати там все должно держаться? А. Колесник: Оно не должно держаться. В принципе, плитка не фиксируется, она будет подвижная. С. Асланян: И будет качаться под женским каблуком. А. Колесник: Не совсем так. Она будет качаться под воздействием мороза, расширения влаги. Все равно выравнивающий слой внизу, влага проходит, этот слой набирает определенную влажность, а при замерзании – расширяется. У нее допустимо поднятие вверх и горизонтальное расширение. Швы засыпают строго песком. Не пескосмесью. Цемент не используется при засыпке. В городе это везде использовали и непонятно для чего. С. Асланян: Цемент? А. Колесник: Пескосмесь. Это смесь песка и цемента. С. Асланян: А что должны были? А. Колесник: Только песок. Либо песочек, либо отсев, как это делают в Европе. То есть, там используют натуральный, крупной фракции камушек. У нас для чего-то включают цемент в засыпку. Соответственно, поры сверху заполняются цементом, то есть пломбируется, и, когда высыхает, получаются бетонные разводы. Со временем они могут стираться там, где есть интенсивная проходимость. То есть, убираются естественным образом, но это не везде. Плитку очень тяжело очистить после того, как ее запломбировали цементом или чем-то на основе цемента. С. Асланян: Какой зазор должен быть между плиткой? А. Колесник: Он идет автоматический. Допустим, плиточка, которую укладывали в Москве, это так называемая брусчатка, прямоугольной формы с размерами 100 на 200. Сбоку на плитке есть такая технологическая шпонка. При соприкосновении плитки к плитке получается автоматический зазор примерно 1,5 мм, который заполняется песком. С. Асланян: Вы, как патриоты плитки, говорите, что это лучше, чем асфальт, несмотря на то, что и дороже, чем асфальт. А как же ездить на роликах, ходить с колясками, и, в том числе, выплясывать на шпильках по зазорам в 1,5 мм? Во-первых, эта цифра только на бумаге, а по факту мы видим совсем другое. Эта неровность, создающая искусственно. Хотя у нас и так страна неровная, и дороги у нас не очень ровные и асфальт у нас ровным не получается никогда. У нас даже нано-шоссе в Сколково и то развалилось через три месяца. Это к разговору о технологиях. А здесь плиткой определено от природы, но в силу своей сущности, хочешь или не хочешь, зазор будет и рано или поздно ты в него попадешь. Так в чем же прелесть? А. Колесник: Не совсем так. Попадешь не в зазор. У плитки есть еще фаска. С. Асланян: Совсем замечательно. А. Колесник: Маленькая история. Мы производим еще трамвайную плиту. То есть, это заполнение трамвайного межрельсового пространства. Это бетонная плита, которая для этого предназначена. Поставки были в районе метро Войтовская. У нас она специфической формы. У нас фаска всего 5 мм на трамвайной плите. С. Асланян: По трамвайным путям не так часто люди ходят. А. Колесник: Там именно проезжая часть. С. Асланян: Но машины-то привыкли к этому. А. Колесник: Фаска 5 мм позволяет машине ехать практически бесшумно. Вибрации никакой нет, и машина по ней очень ровненько проезжает. А в обычной плите фаска порядка 4-5 см. Но ее очень удобно класть. То есть, можно плитки положить неровно с большой погрешностью, и фаска компенсирует это неровность. Когда фаска маленькая, то получается, что, во-первых, ее надо класть на другие материалы. Там уже должно быть щебенчатое основание, а сам щебень должен быть фракцией меньше. С. Асланян: Это под трамвай или под пешеходов? А. Колесник: Под трамвай. Фракция крупнее – дешевле, а фракция меньше, допустим 5-20, соответственно, дороже. Это существенный объем на трамвайной линии. Естественно, укладчикам работы тоже меньше, когда крупный щебень они постелили, сверху плиту и особо ровнять надо. Если она будет немного криво лежать, то за счет фаски этого не будет видно. Машина будет прыгать там, но стоимость работ и стоимость самой плитки... Что касается брусчатки, то у нее, примерно, то же самое. Если она будет без фаски, ровной (мы такую можем производить), но она должна лежать идеально по горизонту. С. Асланян: Так не бывает. А. Колесник: Верно. Малейшее смещение в 1-2 мм приведет уже к какому-то бортику или ступеньке, поэтому и делается фаска. Когда человек едет на велосипеде – он этого не замечает. Фаска незначительно нивелирует эту неровность. Без проблем едет коляска по этой плиточке. С. Асланян: Моя коляска едет с проблемой, а какой-нибудь детский самокат едет с еще большей проблемой, потому что у него и колесики маленького диаметра. Детишки позвякивают постоянно, как ложки в кастрюле. С. Каминский: Для этого необходима плитка без фаски, которую мы готовы производить и поставлять, это для нас не является проблемой. С. Асланян: Заказа только такого не было. С. Каминский: Совершенно верно. Заказа такого нет, потому что у нас нет укладчиков нужной квалификации. С. Асланян: То есть, для этого нужны совсем хорошие, вывезенные из Германии рабочие. Либо из Польши, которые клали там. А. Колесник: Не совсем правильно. Я буквально сегодня ночью вернулся из Латвии и, естественно, как человек этим занимающийся, пересмотрел все, что у меня было под ногами. Есть места, которые уложены просто идеально. А есть места, которые уложены точно так же, как и у нас. Есть провалы, есть места, где спучилась плитка. Точно такие же специалисты. Потому это не значит, что в Германии идеально кладут плитку. Просто есть технологии, которые помогают нивелировать эти погрешности. Те же фаски, зазоры, отсыпки. Здесь тоже есть какие-то тонкости, хитрости, которые мы знаем и их надо применять. С. Асланян: Эта вакханалия, которая началась в 2011 году, сошла на нет или по сию пору есть какой-то шлейф, и мы все еще потихонечку мостим? С. Каминский: Мостим. Москва достаточно активно моститься, правда, в последнее время есть новый тренд. Мы мостим Москву натуральным гранитом, что дорого и должно, видимо, каким-то образом соответствовать имиджу столицы. Опять-таки, мостим некачественно, плохо. Я достаточно часто бываю в центре, в районе Петровки, Кузнецкого моста. Как раз в этом или прошлом году была большая кампания, когда надо было всю бетонную плитку, которую браво положили в 2011 году, сгребать бульдозерами, и все перемащивали натуральным гранитом. Мостили там не таджики, мостили славяне. Но так как сроки были, как всегда, сжатые, мы должны были срочно успеть до нового года, потому качество работ было, на мой взгляд, неудовлетворительным. Сейчас, проходя по этим дорожкам, видно, что очень много плитки потрескавшейся, со сколами. Опять же, очень плохо, когда идет кампания. Когда начинается «кампанейщина» и надо в одно лето перемостить всю Москву, а потом в течение месяца быстро переделать весь центр, получается плохо. Нужно шаг за шагом, и тогда все будет хорошо. С. Асланян: Мы на протяжении всех десятилетий с того момента, как изобрели асфальт, не научились класть его ровно. Теперь мы переходим на плитку. Если мы, в принципе, столь обучаемы, то, видимо, лет через двести мы освоим этот навык. Пока ничто не предвещает, что мы освоим. При этом мы уже создали огромное количество проблем для тех транспортных единиц, которые пока не являются основными участниками движения. Пока не являются. Потому, что пока еще вроде автомобиль. Но все-таки велосипедист, человек на роликах, скейте, мама с коляской, бабушка с палочкой, и все они идут по тротуару, вымощенному криво, косо и непонятно из чего. А теперь еще и гранит, который, кстати, имеет очень интересный коэффициент сцепления. Тормозить на нем, особенно на велосипеде и по мокрому покрытию, – обычно сгребаешь пару бабушек. С. Каминский: Совершенно верно. Не совсем согласен на счет обучаемости. Наша компания «НАБИТЭК» производит плитку чуть больше десяти лет. С. Асланян: И таджиков, которые умеют ее класть? С. Каминский: Мы сотрудничаем с рядом компаний по укладке, которые берутся за укладку и готовы делать это качественно. Мы в этой ситуации, если поставляем плитку с укладкой, выступаем как генподрядчик по работам. Мы привлекаем к этому как раз тех людей, которые умеют это делать, знают, как это делать и делают это качественно, хорошо и красиво. С. Асланян: То есть, это отдельная фирма, у которой есть то самое оборудование, перечисленное вами, начиная с маяков и заканчивая резиновыми молотками, и некой вдумчивостью во взоре у человека, который ползает на четвереньках у нас под ногами. С. Каминский: Главное, чтобы вдумчивость во взоре была у того, кто руководит работами. Есть прораб, который знает, как должна быть положена плитка. Главное – проконтролировать качество работ. С. Асланян: Но ведь еще ни разу не было, что проконтролировали. В рамках этой «кампанейщины» абсолютно все, что они делали, все требует, мягко говоря, доделок, и еще разочек вернуться к этому вопросу. С. Каминский: Очень сложно проконтролировать миллионы квадратных метров. С. Асланян: Но, если уж берешься... Это как человеческое счастье. Пытались построить всеобщее на 120 миллионов. Проконтролировали же. У 30 тысяч точно получилось. С. Каминский: К сожалению, мы не можем отвечать за правительство Москвы (смеется). За свою работу мы отвечаем перед нашими заказчиками. Мы отвечаем своими гарантийными обязательствами. С. Асланян: На протяжении всего нашего разговора вы, имея определенную профессиональную деформацию личности, считаете, что плитка – это здорово. Но факт использования плитки, говорит, что не получается здорово. Итого: вы производите сам по себе очень неплохой продукт, пользоваться которым мало кто умеет. Конечно, из этого не следует, что вы должны сделать себе харакири и закрыть завод, но ситуация не благоволит применению вашего продукта так, как задумывается в производстве. В результате мы имеем косой и кривой город, который мостят то плиткой одного вида, то другого. Теперь мы потихоньку дошли до хорошего камня. Со временем мы придем еще к чему-нибудь, в зависимости от того, кто и какой тендер выиграет. Мало ли как каменоломни в это ввяжутся. И нет эффекта, качества, красоты. Есть проблемы. С. Каминский: Мы готовы помогать. Мы хотим, можем, умеем и знаем, как это сделать. Мы поможем, только обратитесь к нам. С. Асланян: Хорошо. Вы запаслись ценными и полезными советами, которые готовы дать московскому правительству бесплатно в эфире, чтобы в том случае, если вдруг оно поумнеет, то могло бы, как минимум, понять, кого и о чем спрашивать. С. Каминский: На мой взгляд, в любом случае надо обращаться к профессионалам. С. Асланян: Пытались, нашли. Вот результат по всему городу. А сейчас два моих гостя будут учить московское правительство делать чужой для себя город ровным, красивым, опрятным. Наподобие той Европы, в которую и эти люди, руководящие Москвой, тоже ездили. И вывозили оттуда рецепт. Когда туда ездил Петр I, получалась великая империя. Когда тут ездят люди из маленьких сел, которые и на карте не особо найдешь, и они привозят сюда опыт, получается почему-то криво и косо. Так вот сейчас специалисты расскажут, как надо. А. Колесник: Первым делом нужно правильно выбрать материал. То есть, в основе основ – выбирать продукцию, которая предназначена для использования в нашем регионе. Здесь есть два варианта. Это может быть тротуарная плитка, изготовленная методом полусухого вибропрессования, то есть то, что делаем мы. Второй вариант, который используется в меньшем количестве, это больше есть на частных объектах. Такая плитка произведена кустарным способом, так называемым, литиевым. С. Асланян: А чем в Москве нам выложили? А. Колесник: Все – вибропресс, потому что объемное производство. Кустарное не справится с такой мощностью. Там, как правило, 50-100 квадратных метров в сутки они могут производить. Там совершенно другие возможности. С. Асланян: Значит, плитку мы получили хорошую. А. Колесник: Правильного производства. Насколько она хорошая и качественная? Здесь надо уже понимать, что если делается правильное производство, то надо еще правильно соблюдать технологию, и надо еще время. Людям надо понимать, что надо иметь определенные затраты, они должны получать какую-то прибыль, какое-то время. С. Асланян: Те, которые сверху, уже прекрасно все поняли про затраты и прибыль. А. Колесник: Должно быть время. Есть какой-то производственный цикл. С. Асланян: Сезонное ограничение существует на применение? А. Колесник: Конечно. Существует такое. Буквально несколько лет назад турецкая фирма строила автомобильный завод под Калугой. Вот им кровь из носа надо было уложить зимой. Они у нас сделали заказ, разместили объем. Сделали большие и отапливаемые шатры, и они зимой клали. Весной они все переделали, потому что все поплыло. Замерзает основание, его прессуют, все хорошо и все делает по технологии, а весной оказывается, что половина из того, что было запрессовано – лед. Это все тает и начинает плыть. С. Асланян: До какой температуры можно в Москве мостить плиткой? А. Колесник: До замерзания. В принципе, до нуля. Когда уже начинаются заморозки, соответственно, лучше это не делать. С. Асланян: А если плеснуть соплей Собянина? Они же – коктейль Лужкова? А. Колесник: Нет никакого смысла. Я считаю, что нет необходимости. Это выглядит примерно так, если сейчас привезти в Москву снег и рассыпать. С. Асланян: Если партия скажет... А. Колесник: А зачем? В этом вся и проблема. Если партия скажет, то будут всегда убытки. С. Асланян: Итого: есть ограничения, в том числе, и чисто температурные. А. Колесник: Да, кроме того, есть временные ограничения. Если правильно спланировать, взять реальные объемы, которые можно уложить. Если взять и сделать красивый дизайн. Не просто в двух цветах, что там серый цвет основной и пустить две красные полоски. С. Асланян: Какой дизайн? Это же великолепно! Как ковровая дорожка. А. Колесник: Да. А потом, когда это было засыпано смесь с цементом, соответственно, этот красный цвет уже исчезал, и получалось что-то грязное, серое и что-то непонятное. С. Асланян: Зато привычно. А. Колесник: Да, но некрасиво. У нас есть кварталы, фасады домов. Это можно использовать. Например, у нас на заводе есть максимальное количество форм, которые только производят. У нас не только брусчатка, а и вся плитка. У нас есть и классика, и старый город. С. Асланян: Вы сейчас научите тех, кто сверху. А. Колесник: А почему нет? Кроме форм есть еще и цвета. У каждой формы может быть порядка восьми цветов. Почему только используют серый с красной полоской? Это же некрасиво. С. Асланян: Кто сказал, что это не очень красиво? Это эталон. А. Колесник: На мой взгляд, это так. С. Каминский: На наш непросвещенный взгляд, это некрасиво. С. Асланян: Вы же видите, в какие дикие цвета у нас красятся бордюры и заборы по всему городу. Это делает человек из другой деревни: из Курской области, например. У них в Курске заборы красят в такие цвета, и поэтому красиво. Все, без вариантов. С. Каминский: Немецкие партнеры удивляются. Как мы уже говорили, оборудование у нас немецкое и прессформы мы используем только немецкого производства для того, чтобы получить качественный продукт. Так вот партнеры удивляются до сих пор. При каждой встрече они говорят, что мы единственная страна в мире, где красят бордюры. Потому, что бордюр в принципе может быть окрашен в любой требуемый цвет. Мы производим плитку порядка десяти цветов. Соответственно, любого из этих цветов может быть и бордюр. С. Асланян: При том, что бордюр красить не надо, поскольку это как раз из казарменного детства. Это в военных городках принято белить деревья и красить бордюры, но у нас далеко не весь город из казармы. Хотя понятно, что стремление совершенно четкое, потому что курская деревня все-таки довлеет над всем остальным. Но давайте вернемся к полезным советам московскому правительству. То есть получается, что и плитка может быть разная, и качество у нее есть определенное, и климатические ограничения, и еще при этом квалификация персонала, которую тоже надо учитывать. Получается, что эти людей надо где-то готовить, если их вдруг нет. А. Колесник: Совершенно верно. С. Асланян: А готовить их не пять минут. При этом нужно им еще дать в руки оборудование. Потому, что кроме крепкого слова и деревянной рейки должно быть некое количество инструмента и время для работы. Желательно, чтобы к утру они уже успели сделать все. Утром просыпаешься, а у тебя, наконец-то, все в красивом дизайне – серенькая с красной полоской. И ровненькое. Объект сдали, отчитались, разошлись, и, здравствуй, гарантийные обязательства. Каких тайн не знает московское правительство по поводу плитки, ведь оно будет нам мостить этот город еще очень долго. Пока мы этих людей не выгоним отсюда, они будут этим заниматься достаточно старательно. С. Каминский: Старательно будут заниматься не только эти люди. Просто надо заниматься старательно. С. Асланян: У них не получается. С. Каминский: Значит, это вопрос к москвичам, которые регулярно приходят на выборы и голосуют за тех, кто делает что-либо для них не очень старательно. С. Асланян: В этом городе очень тяжело с москвичами. Из 22-х миллионов их всего 5. С. Каминский: И те на выборы не ходят (смеется). С. Асланян: Вот именно те, как раз, и не ходят на выборы. С. Каминский: К сожалению, только мы сами можем повлиять на этот процесс. С. Асланян: Есть ли какая-нибудь та самая страшная тайна, аналогичная хранимой Мальчишом-Кибальчишом, которую пытались из него добыть буржуины проклятые, а он все равно ее не выдал. Хотя ту тайну чуть позже раскрыл в своей книге Михаил Иосифович Веллер, сообщив, что главная тайна Красной армии в том, что она всегда опаздывает. А есть ли в вашем ремесле та самая страшная тайна, которую у вас просто забыли спросить, когда решили наш город изуродовать плиткой? С. Каминский: Соблюдайте технологию. С. Асланян: Но они не владеют ей, и считают, что это же просто. С. Каминский: Обратитесь к тем, кто владеет. А. Колесник: Они не должны владеть технологией. Они должны обращаться к людям, к специалистам. С. Каминский: В свое время Владимир Ильич Ленин не посчитал для себя зазорным пригласить иностранных специалистов. С. Асланян: Конечно. После того, как он расстрелял всех местных С. Каминский: И тем не менее. Нет своих – значит надо позвать чужих. А здесь есть свои. Мы знаем, как делать плитку, как ее укладывать, и мы готовы участвовать в этом процессе. С. Асланян: Сколько лет держится плитка, если она уложена полностью по технологии вменяемыми рабочими, над которыми стоит грамотный прораб? А. Колесник: Основная проблема, которая может случиться с плиткой – морозостойкость. У плитки, изготовленной методом полусухого вибропрессования, у нее морозостойкость примерно 200 циклов. Цикл – это не ноль и плюс-минус от это цифра, а это от нуля до -20, и обратно до нуля. То есть, в нашем регионе примерно 4-6 циклов за зиму происходит. Таким образом, можно просчитать ее долговечность. Вообще нормальный срок для строительных материалов в районе 50-ти лет. Если служит 50 лет, то это хороший материал. Взять тот же самый кирпич, допустим, те же крыши. Если дом строится, то это минимально должно быть на 50 лет. С. Асланян: 50 лет – если еще и грамотно уложили. Или это только сама кривонабросанная плитка под ногами? А. Колесник: Если криво уложили плитку, то она так е прослужит 50 лет, только она будет служить криво. Здесь нет никакой разницы. Если вам пиджак пошили криво, то вы можете его носить, пока не он не протрется до дыр, но он просто будет кривой и некрасивый. С. Асланян: А если выложили ровно, то насколько лет должно хватить? А. Колесник: То же самое. Единственное, что это может быстро надоесть. Можно всегда подписаться про то, что «вот, смотрите, как оно криво, давайте менять на что-нибудь другое», и тогда это меняется на какой-то другой материал. Потому, что криво, как и асфальт. С. Асланян: Мы мостили-мостили, и будем мостить. Спасибо. Фото: nnm.me; aif.ru; yaplakal.ru.

Tag "БЕТОНАР"

Одеваем Москву в плитку: БЕТОНАР дает советы московскому правительству 2

Tag "БЕТОНАР"

Одеваем Москву в плитку: БЕТОНАР дает советы московскому правительству 2

Loading, Please Wait!