408 Style

Алексей Нарышкин: Александр Пикуленко у нас в «Утреннем развороте», а еще здесь Алексей Осин и Алексей Нарышкин. Здравствуйте, Сан Саныч! Александр Пикуленко: Доброе утро! Алексей Осин: Да, мы заодно! А. Осин: Всегда надо быть заодно. А лучше за два и за три. А. Нарышкин: Конечно, мы с тобой за мир во всем мире. И, тем не менее, Монголия! А. Пикуленко: Да, хочу подвести итоги поездки, которая на меня произвела удивительное впечатление. Я от Иркутска через Улан-Удэ доехал до Улан-Батора. Понятно, что это Прибайкалье, Восточная Сибирь, но всем известно и все знают, как там красиво и хорошо. Правда, когда подъезжаешь к Байкалу, то он немного замусоренный, и прозрачная вода позволяет увидеть, что туда уронило местное население. А. Нарышкин: Но вода все-таки прозрачная. А. Пикуленко: Вода очень прозрачная. Дорога – тут все понятно, я думаю. Они, как и по всей стране, ничем не отличаются, но переезжая границу с Монголией, я был удивлен еще больше. Мало того, что там дорога такая... Есть степь и, вроде как, магистраль. А. Нарышкин: Ну, дорога все-таки есть. А. Пикуленко: Да. И за нее берут деньги. Дорога – платная. А. Осин: Берут за грунтовку? А. Пикуленко: Нет. За дорогу, покрытую асфальтом, но с ямами. Поэтому для всех, кто не хочет скакать по ямам, а там такие ямы, по которым скакать лучше не надо, справа и слева есть степи. Монгольские степи очень красивы. А. Осин: Как сказал классик: «Для вас – везде». А. Нарышкин: А берут за дорогу по-божески? Александр Пикуленко провел тест-драйв Peugeot 408 российской сборки на дорогах Сибири и Монголии А. Пикуленко: Два рубля в пересчете на наши деньги. Просто когда ты берешь в руки эти тугрики, кстати, это не жаргонное выражение, а настоящие деньги, но их много... Когда ты их отдаешь, но понимаешь, что отдал два рубля за эти ямы – то ладно, на ремонт провала я согласен был отдать деньги. А. Осин: Провал красивый, Сан Саныч. А. Пикуленко: И Монголия тоже красивая. Причем мы попали в какую-то такую Монголию, которая больше всего похожа на какие-то фильмы типа «Властелин Колец». А. Нарышкин: То есть, Монголия – это наша Новая Зеландия? А. Пикуленко: Да, как наша Новая Зеландия. А. Нарышкин: Кстати, заметили, что я сказал: «Наша»? А. Пикуленко: Могу сказать, что советское влияние там осталось. Правда, там уже нет Волг, Жигулей, ГАЗ. А. Осин: Теперь там Daewoo Nexia ездит? А. Пикуленко: Да прям. Это какой-то заповедник Prius и Toyota Land Cruiser, потому что такого количества машин этих моделей, я нигде не видел. Я теперь понял, куда уходят Prius – они все уходят в Монголию. А. Нарышкин: А до нас они не доходят? А. Пикуленко: У нас они даже продаются. Prius делают в Японию. А. Осин: Машины же есть на электричестве, и на бензин. А. Пикуленко: У монголов низкие ввозные пошлины на автомобили – всего 15%, поэтому просто изобилие праворульных машин. Но есть и с левым рулем, есть официальные дилеры. Часть населения ездит на очень приличных машинах. Бензин дорогой. Когда мы заправлялись, то подъехала девушка на Priusи залила 7 литров бензина. Я такого давно уже не видел. А. Осин: Там бензоколонки на каждом шагу что ли? А. Пикуленко: Бензоколонок хватает. Вообще придорожная инфраструктура превосходна. Пейзажи, как я уже говорил, классные. А. Нарышкин: Вышел в степь, смотришь вдаль, а там одни бензоколонки. А. Пикуленко: Там очень красиво. Во-первых, очень синее небо, ярко зеленые, скажем так, сопки, потому что я даже не знаю, как их правильно назвать. И видели мы озеро, в котором отражается небо, а рядом стоит белая юрта. Понятно, что около юрты стоит грузовичок, парочку автомобилей, где-то пасутся лошадки. А. Осин: Сан Саныч впитал аутентичность. А. Пикуленко: Я теперь понимаю, почему в Монголии такое огромное количество туристов. Мне там многие вещи не понравились, а человека, вырвавшегося из Европы, эта аутентичность, конечно, поражает. Кстати, из двух миллионов людей, проживающих в Монголии, миллион живет в Улан-Баторе. А. Осин: Они же кочевники. Как они там живут-то? Там юрты стоят? А. Пикуленко: Как-то они откочевали. Юрты? Знаешь, идет стройка, там стоят юрты, около которых стоит техника - дорожники. Представляешь, что ДРСУ строит дорогу, обслуживает. У них стоят экскаваторы, насыпан песок и рядом юрта. Там юрта – основное жилище. Как у нас вагончик для строителей, так у них юрта. А. Осин: Я бы сказал, что мегаполис в Монголии – звучит гордо. Но как может быть в кочевой стране мегаполис? А. Пикуленко: Улан-Батор – настоящий мегаполис с красивыми домами. Но пригороды, когда они в 1990-м году прикочевали, тогда был такой, скажем, самострой, вот там, конечно, хаотично застроено, но центр города с небоскребами, зданием хурала. А. Нарышкин: А как вас встречали сами граждане? А. Пикуленко: Очень хорошо, доброжелательно. Мне понравилась как Бурятия, так и Монголия. Я-то считал, что это разные люди, но у меня сложилось впечатление, что они все-таки одни. А. Осин: Девушки красивые? А. Пикуленко: По местным понятиям, наверное, – да. А. Нарышкин: А по нашим? А. Пикуленко: По нашим понятиям немного странны. Мы просто привыкли к другому типу лиц. Ребята, они же все-таки немного отличаются от наших. А. Осин: У меня азиатский тип лица. Александр Пикуленко провел тест-драйв Peugeot 408 российской сборки на дорогах Сибири и Монголии А. Пикуленко: Там нормальные девчонки – в джинсах, с сигаретой, за рулем автомобиля. Чего мало в Монголии, так это мотоциклов. Мы, например, всего пару раз видели мотоциклы. В выходной день все уезжают за город, к речкам, скакать на лошадках, ставят юрту. Ну, те, у кого есть деньги. Потому, что юрта – вещь недешевая. В самом Улан-Баторе даже пища аутентичная. Глобализация и магазины, бутики и McDonalds с KFC, но как только ты немного в стороне, то там уже начинается национальная кухня. И кумыс там есть, и позы, и хушуры. То есть, много баранины, совсем немного говядины и почти не видели конины. А. Нарышкин: Всю съели? А. Пикуленко: Предпочитают все-таки традиционное мясо. Пили монгольский чай. Я просто видел выражение лиц. Многие из моих коллег впервые попали на такое чаепитие. А. Осин: Там чай типа пуэра? А. Пикуленко: Это плиточный чай, который варится, потом туда добавляется молоко и дальше варится. Затем чаю подсаливают и он получается соленым. А. Нарышкин: С этого надо было начинать. А. Пикуленко: И туда добавляется масло и тебе все это подается, как чай. А. Нарышкин: Вы это пили? А. Пикуленко: Да. Вкус, конечно, своеобразный, но это местный напиток. А. Нарышкин: На что похоже? А. Пикуленко: На кашу. На жидкую и соленую кашу. Но попробовать надо. Просто этот чай хорошо совмещается с огромным количеством мяса и теста, которое вообще является монгольской национальной кухней. А. Осин: Должен сказать, что когда я был в городе Новый Узень, а это совершенно гиблое и жуткое место – Мангышлак. Полуостров к центру, как воронка, и там где этот город располагается, там отрицательная отметка уже – ниже уровня моря. И дождей там не бывает вообще. Правда, когда я приехал, он там пошел, не долетал до асфальта, но, тем не менее. Там все время очень сильно хочется пить. Ты идешь по улице, а там через каждые сто метров продают холодный сок. Выпил стакан сока, а через пять минут он у тебя на рубашке. Дошел до следующего – и опять хочется пить. И никакого толку – что пил, что не пил. А. Нарышкин: Зато они денежку собирают. А. Осин: Да. И там ни одного человека возле этого сока. Зато стоит драная бочка с квасом. А. Пикуленко: Кстати, в Бурятии везде бочки с квасом. А. Осин: И я посмотрел, что возле бочек – очередь. Я хотел очень попробовать его. Меня вообще всегда забавляет, когда называют литровую или пол-литровую банку, которая у них вместо кружки – бокал. Хотя на самом деле это литровая банка из-под огурцов или грибов. Я начинаю пить, а у меня глаза, как на ниточках. Он настолько кислый, что аж скулы сводит. Но я все-таки допил – и о чудо: я еще дошел на работу, тогда я там был на практике и материал собирал. Поработал, вернулся назад, и мне целый день не хотелось пить. И я понял, почему они не стоят в очереди. Видимо, с этим чаем такая же ерунда. А. Нарышкин: Через неделю у тебя, наверное, началось обезвоживание. А. Пикуленко: В этот чай, который я пил, еще добавляется мука, и тогда на этом можно жить целый день. Не забывайте, что сейчас мы были в Улан-Баторе при температуре +36 с ветром, который тебя прилично высушивает. Понятно, что юрта и все это приспособлено к той кочевой жизни, которой они живут. Но сейчас монгол – кочевник, но уже кочевник на автомобиле. Улан-Батор является городом, который построен все-таки нашими строителями. Он достаточно прямой, с прямоугольными улицами. Он только в низине, наверное, плохо продувается зимой. А. Нарышкин: Пробки есть? А. Пикуленко: Дикие пробки! Серьезно. Ты не представляешь просто. У меня такое ощущение, что раньше в Монголии было такое же количество лошадок, сколько сейчас автомобилей. Машин просто гигантское количество. Причем едут они неторопливо, объезжают ямки не глядя. Ну, очень своеобразный стиль езды, но к этому можно привыкнуть, потому что нет агрессии. Правда, очень любят сигналить. Город – как у нас где-то в 50-х. Все время гудки такие. Причем тебе посигналят, тебя могу объехать, но потом он станет перед тобой и быстро не поедет. Могут выехать справа и посигналить. То есть обмен этими звуковыми сигналами идет постоянно. Такое себе выражение чувств, но агрессии нет. Все аварии такие, что просто немного притерли друг друга. Ни одной серьезной аварии мы так и не увидели, но это и хорошо, потому что все-таки мало монголов. Как остатки нашего советского соседства, еще сохранились много машин ЗИЛ-130. Я их очень много видел. А наши УАЗики «буханки» - вообще популярны, и их привозят даже сейчас. Мы на границе были и как раз два автовоза везли «буханки». А. Осин: Сан Саныч, спасибо.

Путешествие на Peugeot 408 по Сибири и Монголии. Итоги поездки

Привет из Монголии: продолжение тест-драйва Peugeot 408, который родом из Калуги

Привет из Иркутска: Александр Пикуленко на тест-драйве Peugeot 408 российской сборки