УАЗный хардкор

О тест-драйве российского внедорожника рассказывает автомобильный журналист Артем Ачкасов.

“Я искренне пытался беспристрастно оценивать этот автомобиль. Скажу больше, он даже начал мне нравиться. За свою мужскую суть, за простор в салоне…

За красивые колесные диски диаметром 18 дюймов.

За неожиданно мягкую панель,

за внезапно хорошие сиденья.

За телескопическую шторку в багажнике. За современную и удобную шайбу переключения режимов трансмиссии, которой так и не пришлось воспользоваться.

За шуструю мультимедийную систему и навителовскую навигацию.

За неплохую динамику и обзорность в городе. За то, что в багажнике поместилось два горных велосипеда, и осталось куча места для поклажи.

Казалось, ничто не могло поколебать мою решимость проездить на “Патриоте” хотя бы неделю.

Пускай дверную ручку приходилось дергать так, что заболело плечо. Пускай в двери что-то гремело, как будто там валялся огромный болт. Пускай звук аудиосистемы напоминал скрежет бензопилы. Пускай обороты все время плавали, и кузов сотрясала вибрация. Пускай решетка радиатора вынималась руками. Пускай отделка приборной панели с левой стороны не была закреплена, а справа перекрывала часть правого циферблата.

Пускай при включении первой передачи костяшки разбивались в кровь о крутилки климатической установки, а уже на 80 км/ч не хватало шестой передачи.

Пускай в салоне болела голова от запаха пластика и бензина. Пускай на холостом ходу коробка гремела так, что все думали, что у меня под капотом дизель. Пускай обогрев заднего стекла выглядит так, словно его делали школьники на уроке труда.

Пускай из задних вентиляционных прорезей даже при включенном кондее дул горячий воздух. Пускай сосед сказал, что приехав на такой машине, в его глазах я упал на самое дно. Пускай мои коллеги, журналисты, говорили мне, что ни один тест УАЗа у них не обошелся без эвакуатора.

Для меня все это были мелочи, которые я был готов в своем обзоре смешать с песком.

Но случилось что-то, с чем я смириться не смог. После заправки полных баков (их у “Патриота” два, каждый объемом около 35-40 литров), я заехал в гараж и начал загружать машину в семейное путешествие. Велосипеды, детские игрушки, детское кресло. В него через полчаса должен был сесть мой малыш… Внезапно я обратил внимание на растущую на глазах лужу под правым бортом.

Кондиционер был выключен, да и по запаху стало ясно, что это не конденсат. Из автомобиля бодро лился бензин.

Текло с верхней части бака — как снежная лавина, черным покровом спускалась бензиновая пелена по баку, прорываясь к земле быстрыми каплями с пьянящим запахом.

Достав огнетушитель из гаража, я позвонил знакомым УАЗоводам. Леше Климову, Мише Рябинину. По их советам проделал шаманские манипуляции с пробками баков (“открути левую, так остановится перекачка из одного бака в другой. Подожди немного. Что, уже полчаса ждал? Тогда глуши мотор”). Что бы я ни делал, на заведенном моторе бензин продолжал струячить. Я отогнал машину от своего гаража в дальний угол ГСК, связался с представительством. Через пять часов приехал эвакуатор.

Водитель, Андрей, увидев машину, спросил: “О, новый Patriot! Как он вам?”. Вопрос показался мне неуместным. За прошедшие часы я осмыслил, что лишь чудом мне в очередной раз повезло остаться в живых, и я не погиб в пылающем бензиновом костре вместе с моей женой и малышом (бензин тек как раз под их креслами… а до раскаленной выпускной трубы – не так уж далеко, учитывая, что бензин пятном расплывался и по днищу, начиная капать с подкрылка). Я, между прочим, видел, как выглядят ожоги четвертой степени… Все это снова промелькнуло у меня перед глазами… Кое как я выдавил из себя, мол, сначала все было супер, но сейчас из машины течет бензин, и она может вспыхнуть как факел в любой момент. Загоняя автомобиль на эвакуатор, Андрей был невозмутим: “Детские болезни!”.

Как будто бы не было ни УАЗ-469, рожденного в 1972 году, ни УАЗ-3162 “Симбир”, выпускаемого с 2000 года. Какие, нафиг, детские болезни? Андрей парировал: “Я много лет работал в автобусном парке. Так я насчитал больше 150-ти соединений, которые текли у наших автобусов. Все шланги через год — как деревянные!”.

Я понимаю, что есть на этом свете рукастые мужики. Которые на моем месте, выругавшись, и помянув всех родственников конструкторов УАЗа и сотрудников пресс-парка, отогнали бы машину подальше от бензинового пятна, постелили бы на землю коврик, откачали бы бензин, сдернули бы бак, сгоняли бы в магазин за прокладками или трубкой обратки и вечером за бутылочкой пива (или безалкогольного напитка, с возрастом я стал встречать все больше рукастых и не пьющих по разным причинам русских мужиков) отметили бы свою победу над капризной железкой.

Но… Когда я беру на тест автомобиль, я готов к тому, что загорится Check Engine, сломается омыватель, из кондиционера будет дуть горячим воздухом, перегорят лампочки, придется заехать в шиномонтаж. Но я не готов к тому, чтобы сгореть со всей своей семьей в адском пламени по вине каких-то незнакомых… людей.

Случайность, скажете вы? В голосе сотрудников пресс-парка не было ни капли удивления или сочувствия. Обычное дело! Никто даже не извинился, за то, что по недосмотру подверг мою семью реальной опасности. Мол, что ты хотел, когда брал на тест УАЗ?

Действительно, что я хотел?

P.S. Показательной оказалась и реакция сообщества владельцев УАЗ. Я был назван богатеем (т.к. залил полные баки), гламурным мальчиком, неспособным снять сиденье, открутить лючок и поменять нужные детали. При этом проблема утечки топлива всем хорошо известна, но они не видят ничего страшного в том, что бензин во время езды льется на дорогу. Мол, на скорости его сдувает к задней части машины, где выхлопная труба не такая уж и горячая, вероятность, что прилетит бычок, минимальная, а с повышенным расходом и запахом в салоне они готовы мириться. Повода для беспокойства нет, а мой пост проплачен продавцами TLC200 и “Гелендвагенов”. Только УАЗ, только хардкор!

Диагностика в сервисе “Торгмаш” выявила незатянутый (ослабленный) хомут на топливном насосе”.

Оригинал публикации.