советский автопром

21Очень тяжело вести бизнес в Зимбабве. Не менее сложно вести бизнес любого совершенно толка в ЮАР. Но по крайней мере, там, местные обезьяны не приходят и не учат бледнолицых, как им быть, что делать и тем более они не пишут распоряжений, по поводу того, как им реорганизовывать собственный бизнес. И хотя, конечно, Нельсон Мандела на личном примере доказал, что из обезьяны человека сделать нельзя, но тем не менее, там за буйки не заплывают. В нашей стране, что интересно, это постоянно изменяемые правила игры. С нами никогда не возможно договориться раз и навсегда. У нас и основные законы такие, как Конституция, регулируются, переписываются многократно, не говоря уже о любых постановлениях правительства, которые в принципе не имеют под собой никаких параметров стабильности. Подписав единожды какую бы то ни было бумагу и, например, вкладываясь инвестициями в нашу страну, ты себя обрекаешь на невероятный риск, потому что понятно, что через некоторое время все то, о чем ты договорился, будет пересмотрено. Причем, как правило, тебе же во вред, в приказном порядке и еще с какими-нибудь непременными санкциями. Когда мы разгромили собственную автопромышленность, - мы к этому шли давно, мы начинали цементировать нашу непролазную ситуацию в автопроме еще в советское время, - на рубеже веков, когда мы поиграли в рынок, мы поняли, что утратили автомобильную промышленность, начали привлекать сюда иностранцев. Мы позвали их на первый раунд переговоров и предложили им подписать постановление номер 166 о промсборке. В чем суть этого постановления? Мы предложили иностранцам обмануть нашу таможню. Мы позвали их и сказали: "Мы тут бизнесмены, да вы, кстати, тоже бизнесмены. Мы вам предлагаем такой мощный бизнес-проект. Вы заходите в нашу страну, строите Потемкинские деревни, не важно, что вы там делаете. Ну, это же вам надо". То есть, это вам, иностранцам надо, что бы мы, русские, ездили по этой стране на приличных автомобилях. Так вот, вы заходите, строите Потемкинскую деревню и обманываете нашу таможню. Иностранцы удивились, но они понимают, что в нашей стране принято на любую военную хитрость отвечать непредсказуемой глупостью, хотя, конечно, понятно, что через какое-то время, любая русская глупость трансформируется в русскую наглость. Но они зашли к нам с этим, и под 166 постановление промсборки начали потихонечку здесь строить заводы. Заводы были совершенно разного толка. Самый эпичный из них на стадии открытия был завод в Калуге по производству Peugeot, Citroen и Mitsubishi. Это был такой евросарайчик, в котором можно было собирать кофемолки, можно было собирать пылесосы, можно было собирать автомобили, потому что ни о какой серьезной сборке речи не было. Просто брали и из коробки доставали готовый продукт, к этому готовому продукту приворачивали шильдик этикетки и это могло быть компьютером, могло быть автомобилем, могло быть взбивалкой для кофе. Эти условия, прописанные в 166 постановлении, считались у нас чрезвычайно инвестиционно привлекательными. Мы иностранному капиталу открыли путь на российский рынок. Иностранный капитал, конечно же , пошел на Российский рынок. Потом мы решили, что эти иностранцы, эта «немчура» всякая, эти «узкоглазые» что-то не то делают и мы взяли, и переписали постановление. Оно теперь называлось 566 постановлением. И мы начали выкручивать руки, мы начали требовать от иностранцев, что если вам так уж неймется, чтобы русские ездили на приличных автомобилях, вы, пожалуйста, во-первых, занимайтесь локализацией. Ну так, процентиков 60, наверно, должно быть нашего производства. Знаете, сырья у нас много, компетенции у нас много, вы, пожалуйста, пользуйтесь всем этим. А еще вы обязаны открыть здесь, при производстве, научно-технический центр. Мы за все время существования российской автомобильной промышленности изобрести что-то толком не смогли. Ну, знаете, мы научились воровать, мы научились подделывать, мы научились; у нас такая задача была - обойти патент. Мы научились обходить патент. Так вот, вы наших инженеров-то, пожалуйста, привлеките. Нам же, утратившим свой автопром, нужно иметь свой автопром. А еще вы должны производить 300 тысяч автомобилей в год плюс двигатели и коробки передач. Иностранцы умеют считать. Минуточку, емкость вашего рынка, русского, в лучший, тучный, единственный год за всю историю Советского Союза - 3 миллиона автомобилей. Если 25 фирм, подписавших ваше постановление о промсборке 566, будут делать по 300 тысяч машин в год, это семь с половиной миллионов. Вам куда, русским, семь с половиной миллионов автомобилей? Значит так: вы Минпромторг, не учите. Мы, знаете, с какой компетенцией? Мы, такое умеем, чего вы не умеете. У нас рубль стабилен, у нас инвестиции в страну идут, у нас инфляция под контролем, у нас Путин вечный. У нас знаете, какая стабильность? Ну-ка, быстро вкладываться! У вас нету заводов, вы не умеете делать гайки, вы не умете делать краски, вы не умеете делать пластики, вы не умеете делать выпускные системы, амортизаторы, тормозные колодки... У вас этого нееет! У вас это все девятнадцатый век. Ну и отлично. Приведите своих, сказали мы. У вас из чего делается эта машина ? Пусть ваши партнеры приходят сюда. Мы же, инвестиционно привлекательны! Иностранцы не все пошли по этому пути, прекрасно понимая, что вот так уже играть с обезьянами не получиться. Хорошо, конечно, когда они приходят и, помахивая хвостами, вежливо в твоем кабинете начинают тебя учить, как тебе быть, но всему есть предел. И под это постановление промсборки было подписантов уже гораздо меньше. Крупные игроки, естественно, остались, потому что очень многие в нашу страну пришли не на пять минут. Очень многие сюда пришли навсегда, те же самые корейцы. Корейцы нашу страну никогда не покинут. Корейцы до последнего вздоха будут делать для нас хорошие автомобили. Как бы мы не сопротивлялись, как бы мы не вставляли палки им в колеса, какие бы гадости мы не придумали иностранцам. Корейцы все равно будут до последнего делать нам хорошую технику. Знаете, что-то как-то компетенция у нас опять возросла. И мы написали опять новые правила игры, постановление номер 719 о промсборке А теперь - пригрозили мы, - вот эта вся «немчура», эти «узкоглазые», которые чего-то хотят у нас - вы плохо хотите... Вы что тут у нас делаете? А должны что делать? А мы вам сейчас скажем, что вы должны делать. Значит так: теперь, кто хочет, чтобы мы вас со свету не сжили, должны подписать специальные инвестиционные контракты. И мы вам скажем, что делать. И , под эти, специальные инвестиционные контракты, мы подумаем, кого помиловать, а кого нет. Ford - один из самых честных игроков на нашем рынке. Он каждый год не знает, какой процент локализации у него, потому что одно дело - документы, другое дело - приходит комиссия и говорит: "А чего это вы не дотянули-то, по локализации?" - "Посмотрите: вот по вашим русским, нормативным документам. У нас локализация соответствует тем процентным показателям, на которых мы должны били быть в этом году." - "Нет, не вышли. Не угадали цифру. Вон там, в кабинетик можете занести, там поговорят". Было несколько раз подряд, когда по итогам определенного года у немцев случалось предынфарктное состояние. Мы к ним приходили и говорили: « не дотянули по локализации». Поэтому сейчас за нарушение правил по промсборке небольшая пенализация, ну, вот так, несколько миллиардов. А потом как-то все тихо раз - и договаривались. Выяснялось, что ни одной новой гайки, ничего нового, ни одного станка, ни одного нового документа. Но вчера считали так, что Ford должен несколько миллиардов, потому что локализацию он не выполнил, а сегодня утром проснулся - да все хорошо, да все нормально, у вас, ребят, ну, что вы? Да ладно, живите дальше! 719 постановление как раз от том, что жить дадут лишь тем, кого посчитаем нужным, чтоб жили. То, что мы вам создадим такие условия, при которых вы в принципе не будете способны работать. Нас это не касается, это вы должны, это вам нужно, чтобы русские ездили на хорошей технике. Вот вам 719 постановление. Ну-ка, быстро локализовываться! На первый, второй рассчитайся и мы сейчас с вами поговорим! А что вы будете делать? А мы вам скажем, что вы будете делать. Мы вам теперь укажем, как и что вы должны делать. Например: значит, ядерную бомбу мы сделали, авианосец у нас, кстати, отличный, «Кузя» называется, есть один на всю страну. Слушайте, автоматических коробок у нас нету. Давайте-ка вы, иностранцы, теперь по 719 постановлению будете делать у нас здесь автоматические коробки передач. Мы, конечно, сами бы изобрели их, у нас был... Знаете, у нас компетенция, у нас институт, у нас академики, у нас Минпромторг, коробки нету... Начальники есть, мы можем рассказать как , это делается, но делать будете вы. Пожалуйста, в обязательном порядке, здесь, в нашей стране, локализованное производство автоматических коробок передач. Если мы начнем это делать, то вообще-то окупаемость завода по производству автоматических коробок - это полмиллиона в год. Это двенадцать с половиной миллионов автомобилей русского производства с автоматическими коробками передач, только для внутреннего рынка. Вы не треснете, русские? У вас куда двенадцать с половиной миллионов в год автомобилей? Вы больше миллиона продать не можете, потому что стабильность, конечно, только население дохнет и денег у населения нет. На двенадцать с половиной автомобилей с коробкой автоматической русского производства не найдется населения в этой стране. А мы, в Минпромторге, компетентные и умные, поэтому мы знаем уровень рентабельности от полумиллиона, поэтому мы вам предписываем объединяться. Значит так: Volkswagen упор присяд принять и в обнимку к Hyundai. С левой ноги, побежал! А Hyundai быстренько, ползком, по встречному маршруту, вон туда, к немцам. И вы будете делать одну автоматическую коробку на двоих. Немцы от такого предложения глаза расширили. Корейцы сузили еще больше. Момент взаимного недопонимания возрос до состояния, при котором все стороны процесса пошли читать учебник по психиатрии. И поняли, что у русских даже психиатрия отличается от общеевропейской и всемирной. Знаете, это не очень возможно, потому что у нас, у всех, коробки-то разные. Вот у Volkswagen автоматическая коробка отличается от автоматической коробки Hyundai. Они вообще не похожи, они разные. Далее я вам цитирую ответ заместителя министра: «Операции одинаковые». Операции по сборке разных коробок одинаковые... А чего там! Выходит, русский компетентный Вася с кувалдой и золотничок коробочки Hyundai, так - дыж! - и готово. Операции-то одинаковые. Представляете, в ЮАР есть завод BMW, завод Mercedes, завод Volkswagen. Приходит местный вождь с ампутированным хвостом и говорит: "Однако, белый масса, ты не то делаешь. Я Африка, я знаю что надо. Ты, это, Mercedes, быстро, консорциум Volkswagen, BMW. Тебе сказал. А то ты мне не то страна делаешь. Я тебя отсюда выгоню". Вы такой уровень разговора, себе представляете? В нашей стране это совершенно возможно. У нас на уровне министерства уже решили, что Hyundai будет работать вместе с Volkswagen, делать автоматическую коробку передач, одну на двоих. И будут делать, и никуда не денутся. Потому что приказ. А потому что, у нас Африка, у нас министерство. Поэтому мы все такие одинаково умные, в ЮАР. Но мы не ходим к бледнолицым и не учим их, как им быть, чтобы они там как-то работали. Министерство решило, что многовато заводов в этой стране иномарочных, что-то много брендов локализуются, лишние есть. При емкости рынка даже не двенадцать с половиной миллионов, даже не семь с половиной миллионов - один миллион, нам не нужно столько заводов. Конкуренция тем выше, считают в Минпромторг, чем меньше игроков. Поэтому официально заявлено, что нам вообще-то в этой стране достаточно трех-четырех автозаводов, как и было при советской власти. Помните, какая была конкуренция в Советское время между нашими автозаводами? Какое это давало качество? Тоже самое. Минпромторг решил, что трех-четырех игроков достаточно, и благодаря этому вырастет конкуренция, - это тоже цитата, - и инвестиционная привлекательность. Как только мы сейчас отрегулируем конкрецию, сверху из кабинета, и предпишем, кому остаться, а кому повеситься. Со своими инвестициями стучите копытами к морю. Остальные останутся, на них, правда, придется по 200, по 300 тысяч. И естественно, по нашей то инфантильной логике, они что будут делать? Вот, раньше, когда их было много, они должны были бороться за клиента, они не локализовывались. А теперь, когда мы расчистим поляну, иностранцы начнут, конечно же, накачивать сюда инвестиции. Принесут сюда много денег и построят, наконец-то, ту автомобильную индустрию, которой у нас нет. Вот министерство у нас есть. Индустрии нет. А теперь индустрия будет. Вот теперь, после того как останется 3-4 игрока, они точно привезут сюда заводы по производству всех остальных комплектующих, которые мы не смогли сделать никогда. Иностранцы, которые у нас на рынке работают, говорят: "Понимаете, у вас невозможно локализоваться, потому что у вас некоторые производства отсутствуют в принципе. То, что в мире применяется на уровне повседневности, у вас не существует. Вы этого даже не то, что не изобрели, вы даже украсть это не смогли. Не говоря уже о том что бы это произвести..." Но у нас есть Минпромторг: "А вот теперь будете делать!"

советский автопром

Русский автопром или постановление номер