Как известно, Иван Падерин сумел удивить. Он подал на меня в суд.

Ваня захотел в судебном порядке определить, перешло ли количество в качество, т.е. достаточно ли кинутых им соавторов для моего высказывания, что Падерин – кидала. Или пока недостаточно. Заседание прошло 04.04.2017г.

Перед заседанием, спасая остатки чести, достоинства и репутации Ивана Падерина, я предложил мировое соглашение. Ведь суд не занимался мной, он рассматривал неприличные факты биографии Ивана Падерина. Но он на мировую не пошел. Суд должен был либо удовлетворить иск и подтвердить незапятнанную честь, достоинство и деловую репутацию Ивана Падерина, либо отказать в удовлетворении, тем самым обозначив, что Иван Падерин – кидала.

Суд в удовлетворении отказал. За свои деньги Иван Падерин добился судебного подтверждения, что он кидала, а моя фраза уже никак не может ухудшить его репутацию и абсолютно правомерна: «Нет ни одного соратника, которого бы он ни кинул».

 

---

Эфир от 12 октября 2016:

Кто выдумал легенду про Волгу-21

Легендарными у нас при жизни становятся генеральные секретари, президенты и избранные маршалы. Буденный, например, знаменитый тем, что он не принял участие во Второй мировой войне и в Великой Отечественной, был абсолютно легендарным, памятники ему ставили. Буденный у нас был везде и на всех трибунах.

Ему огромное спасибо, во-первых, за то, что он уклонился от участия в войне, во-вторых, за то, что он в 1942 году не побоялся Мехлиса и дал приказ на отступление Крымфронта. Спас солдат, хотя было поздно. Но он распорядился, чтобы Азовская флотилия предоставила суда для эвакуации разбитых частей, которые Мехлис сгрудил там.

Крымфронт это была абсолютная пустышка, которым Мехлис хотел лично поруководить. Когда немцы пошли в наступление, он тут же прыгнул на самолет и улетел в Москву, обрекая солдат на гибель, потому что приказа отступать не дал. А Буденный не побоялся и дал. За это нижайший поклон человеку, он спас людей и опять стал легендарным, хотя, конечно же, и усы у него были могучими и до того он уже был живой легендой.

Или вот еще пример. Помните, как где-то в 1978 году вышел Энциклопедический словарь и там Леониду Ильичу было посвящено 8 страниц с описанием его мирных и военных подвигов. А потом, когда он тихо нас покинул, уже в середине 90-х в Энциклопедическом словаре о нем остался маленький абзац, полностью совпадающий с сентенцией времени о том, что это незначительный политический деятель эпохи Аллы Пугачевой.

Легендарная Волга-21 отмечает в октябре 2016 года 60-летие. Легендарной эта Волга не была никогда.

Это была очень плохая машина. Мы в тот момент уже летали в космос, у нас была очень серьезная космическая программа, как вы понимаете, номер один на планете Земля. У нас были потрясающие танки, реактивная боевая авиация, был автомат Калашникова. И олицетворением того, насколько мы решили отставать от земного шара в автопроме, была как раз Волга-21.

Это такая архаичная переделка Победы с очень плохим мотором, коробкой, подвеской, с совершенно невыносимыми барабанными тормозами. С кузовом, который мы по незнанию своему считали эталоном изящества. На самом деле это было нормальное заимствование и копирование в духе тенденций, которые во всем мировом автопроме в наличии уже были предъявлены. То есть мы взяли только внешнюю сторону и не смогли технологически хотя бы просто развернуться туда, куда двигался весь мир.

Когда мы пытались более-менее модернизировать 3-ступенчатую коробку передач Волги-21, мир потихонечку уже раздумывал над следующей генерацией автоматических трансмиссий. Мы тоже пытались на Волге-21 сделать некое подобие — не получилось. Очень много масляных подтеков позорили систему и Горьковский автозавод. Номенклатурная Волга, стоя перед министерствами, тихо удаляясь со своим начальником на обеденный перерыв, оставляла на асфальте абсолютное позорище, что было невыносимо. Там же были еще масляные пятна от двигателя и пятна тормозной жидкости, потому что попытка хоть как-то смазывать у Волги-21 все трущиеся детали первый раз была возложена на магистраль и специальная педаль позволяла водителю тихонечко нажать, чтобы маслице изо всех дырочек просочилось.

У Победы через Волгу-21 к Волге-24 шла рекомендация шприцевать крестовины при каждом удобном случае.

Не по межсервисному интервалу, а остановился на обочине, быстренько нырнул под машинку, шприценул крестовины и шкворневую переднюю подвеску и поехал дальше. На Волге-21 это обрело зримые черты.

Моторчик архаичный, плохонький, Заволжским моторным заводом отливался в землю – в опоки. Такое крестьянское литье, когда, например, всем миром пытались лить колокола, это та самая технология, XVI век на нашей прогрессивной машине, равной по времени своего появления с нашей космической программой. Мы полетели в космос и продолжали в землю отливать блок цилиндров на Волгу-21.

Любить — ее не любили, уважать — ее уважали безмерно. Тем более у нас был блистательный кинематограф, мы были лидирующей страной не по количеству, а по качеству.

То, какое кино мы снимали, восхваляло и людей, и нравственность, и мораль, и машины, попавшие в кадр. Даже если они не были главными действующими лицами, но когда они становились еще соучастниками потрясающих, глубоко моральных, очень этических, прекрасных художественно обработанных мизансцен, они, конечно, становились фактором, усугубляющим качество картины. И «Три тополя на Плющихе», и «Берегись автомобиля», где Волга-21 была главным действующим лицом. Эти фильмы по сию пору понятны даже тем поколениям, которые попали под карающий меч ЕГЭ и нынешнюю систему образования.

Волга-21 была машиной номенклатурной, машиной такси. Те, кто на сегодняшний день пытаются сесть за руль этой машины, понимают, что она все-таки ближе к трактору. Это такое явление, которое очень хорошо в колхозе, когда едешь по бездорожью. На своих узеньких деревянных шинах она как-то более менее двигалась. В городе она не держит прямую, в повороте на ней было страшно, потому что она задирает лапку. Тормозит, как кирпич, разгоняется, как утюг.

Рулить на ней очень тяжело, а переключалка на руле а-ля Америка, вкупе с задними поворотниками красного цвета, благодаря чему непонятно, машина поворачивает или нет. Это такой наш незримый прорыв на американский рынок. А ведь мы и Москвичом тогда пытались тоже угодить.

Примечательность американской ситуации как раз в том, что Хрущев договорился с Никсоном о том, что мы будем продавать свои автомобили на американском рынке.

У Андронова в книге есть упоминание о том, как они готовили несколько машин для первого броска. Но кто такой американский президент в Америке? Так, никто. Поэтому Министерство торговли сказало, что только через наш труп. И не было никаких советских машин на американском рынке, ни Волги-21, ни Москвича.

Но мы эту машину, конечно же, любили, о ней мечтала вся страна. Откуда мы знали, что есть на свете и как выглядит автоматическая коробка передач, дисковые тормоза? Что такое рулевая рейка мы понятия не имели. Нам было достаточно этого утюга, мы его любили и обожали, но легендарным он не был.

Легендарной эту машину сделал один конкретный человек — Иван Падерин, мой ровесник, человек невероятной интенсивности. Он в любое анальное отверстие проникает без масла, без мыла, с доброй улыбкой на лице, вызывая у всех легкую панику, переходящую в испуг и при этом до гланд он добирается моментально.

Ванечка Падерин фантастически талантливый менеджер. Ему дай в руки любой процесс, если там есть мотивация личная, слава, либо деньги, он достигнет таких высот, которые Вагит Алекперов не всегда себе может позволить.

Ванечка Падерин в анамнезе своем кроме МАМИ за плечами, получил на ранней стадии подарок от дедушки. Дедушка подарил ему свою черную Волгу-21, тут-то и началось.

Дедушка, огромное тебе спасибо, что ты Ванечке не подарил мотоколяску С3А, потому что легендарной была бы мотоколяска. Дедушка, спасибо тебе, что ты не был инвалидом и не ездил на 968-м уродце, потому что легендарным был бы безудержный 968-й. Дедушка, спасибо тебе за то, что ты подарил ему Волгу-21.

И тут родилась легенда. Ванечку накрыло. Представляете, студент и уже машина, и уже Волга. МАМИ и у тебя этот автомобиль.

И Ванечка начал творить легенду. Легендарной она стала только благодаря его личной интенсивности, а поскольку он постоянно выплескивается из трусов и из штанов, его неудержимо рвет на родину, а также на клочки, то Волга-21 стала очень заметной.

Ваня в тот момент работал в журнале Автопилот и он начал писать об этом статьи. Потом он организовал клуб Волги-21 и это было в новейшей истории первое явление, когда марочники собрались вместе, просто потому что им это было интересно и им это было здорово.

Ваня — великолепный организатор, он организовал стадо этих разрозненных людей, катающихся на допотопной, никому ненужной, не легендарной, опостылевшей машине и произвел сенсацию. Это герои, которые ездят на уникальной, фантастической, потрясающей машине! Это невероятная красота, прорывные технологии, ровесник нашей космической программы.

И в то время, когда космические корабли что-то там бороздили, страна ездила на Волгах-21. Поэтому Гагарину подарили Волгу-21 и Иван Падерин практически стоял рядом, когда ее вручали, он шептал Леониду Ильичу: «Ленечка, подари, ключики в правом кармане». И тут была торжественная передача и Гагарин окрыленный сначала полетом, потом Волгой-21. Кстати, от французов он получил другую машину марки Matra авиакосмического комплекса Франции, которая была мягко говоря лучше, но об этом не принято говорить. А на Волгу-21 есть официальная хроника.

Гагарин — космонавт номер один, Волга-21, рядом маленький, крошечный, эмбриональный Иван Падерин. В тот момент он был только скорей всего даже не то что анализом в женской консультации, он не был даже на кульмане у родителей. Но тем не менее Иван Падерин создал легенду Волги-21.

Шагов было очень много: сначала клуб, потом интенсивность, от которой всех тошнило, потому что Ваня хватал всех за грудки и кричал: «Ура, Волга-21!». Потом он напал на Эдика Ройтмана и попытался сделать некий апгрейд, потому что на этом утюге ездить было невозможно. Была попытка перевести автомобиль на дисковые тормоза.

Эдик Ройтман — потрясающий, умелый танкист израильской армии в тюнинговом ателье созидавший в том числе те самые знаменитые первые переделки, когда на шасси BMW 3 ставили кузов Волги-21. И у нас начали появляться такие удивительные автомобили, за которыми хрен угонишься.

Таких машин было сделано несколько. Ройтман потом, кстати, сделал из ЗИМ Pajero. Снаружи это был ЗИМ, а внутри — Pajero. Получился очень бравый экземпляр.

И вот Ванечка напал на Ройтмана, танкист израильской армии сдался, потому что перед Ваней всегда пасуют все.

Потом Ванечка, после создания клуба, неудачной попытки сделать свою Волгу на человеческом ходу, понял, что ее надо реставрировать, коллекционировать и преумножать. Он продолжал писать статьи, хватать всех за грудки и орать очень громко: «Ура, Волга-21!». Дедушка, спасибо тебе огромное за Волгу-21, спас страну, все-таки не так стыдно.

А потом грянуло завершение этой легенды, то есть формирование ее уложилось в 10 лет, где-то в 96-м начал, а в 2006 была издана знаменитая книга, прекрасный фолиант с дизайном и иллюстрациями Александра Николаевича Захарова. Лучший художник, в том числе оформляющий книги, он номер один в нашей стране по автомобилям. Так, как рисует Захаров автомобили, никто и никогда, даже современные выпускники «Строгановки» не рисуют. Захаров — это школа, это мастер.

Книга небольшим тиражом, огромного энциклопедического формата с большим количеством очень интересного материала, иллюстраций, закрепила формирование легенды. 2006 год, страна получила легенду, в том числе в виде книги по поводу Волги-21 и с той поры мы можем сказать, что она у нас есть.

И тут Ване нужно сказать еще спасибо большой за то, что он журналистике оставил очень интересный, позитивный след. Журналисты довольно часто пишут книги, в том числе удачные, сильные и пролонгированного действия.

В Америке журналист Ральф Нейдер написал книгу про Chevrolet Corvair «Опасен на любой скорости» и тем самым машина была уничтожена. Ее сняли с производства. Потом Америка очень долго извинялась перед нацией за то, что они эту машину сделали.

Ральф Нейдер — это пример негатива журналист, а Иван Падерин — позитива журналиста. Он взял совершенно незаслуженную машину, просто так получилось, что это была Волга-21, и выстроил великолепную легенду. С точки зрения пиара, Волга должна быть ему признательна.

Но я, например, дедушке признателен за то, что все-таки Волга, а не Запорожец. Хуже, если бы какая-нибудь не то что мотоколяска, а какой-нибудь венгерский погрузчик, у нас такие Думперы были — чудовищная штука на тракторном ходу. Представляете, если бы Ваня влюбился в этот агрегат. Ох, мы бы с вами с этой легендой бы маялись. Или, например, ГДРовская IFA — мы бы всей страной намучались.

Ваня сделал Волгу-21 по-настоящему легендарной.

Теперь эта машина на вторичном рынке стоит бешеных денег, модно иметь у себя в гараже Волгу-21. У Черномырдина, Ваня, кстати, ему продал, в гараже Волга-21. Черномырдин знал толк в ондатре и в мексиканских тушканах тоже. На сегодняшний день это очень престижно.

Никто не знает, что на этом утюге по-прежнему невозможно ездить, это опасно, потому что эта штуковина плохо тормозит, разгоняется, рулится и на ней далеко не уедешь. Хотя есть герои, которые на ней как в фильме «Три плюс два» катаются в Крым и обратно. Это мучительно, особенно если ты забыл два шприца с нигролом и литолом, чтобы поддерживать ее на ходу.

Но ведь красиво, ведь наша, ведь Гагарин, Брежнев, ведь великий с нимбом на всю голову Иван Падерин, знаменитый тем, что практически нет ни одного соратника, которого он бы не кинул, но это его личное несчастье. А мы-то получили автомобиль, по поводу которого в прессе огромное количество дифирамбов и восторгов и мы на полном серьезе всей страной отмечаем 60 лет легендарному автомобилю, рожденному в октябре далекого 1956 года.

В тот момент было сделано всего несколько машин, в серию автомобиль пошел в 1957 году. В нашей стране у кого хочешь по нескольку дней рождений, мы толком даже иногда не знаем, когда у самих себя, потому что трудно сказать, что там паспортистка напутала. Но легенда-то есть и это тот редкий случай, когда у нее есть автор, конкретный человек, который ее создал, очень долго подогревал и наконец сделал нашим национальным достоянием, подняв на недосягаемую высоту совершенно недостойный автомобиль.

Ванечка, большое тебе спасибо!

«Легендарной эту машину сделал фильм „Берегись автомобиля“»,

— нет, легендарной эту машину сделал лично Иван Падерин. Любимый, уважаемый, заметный.

У нас было много очень хороших фильмов: «Зеленый огонек» про Москвича, фильм с Жаровым «22-12», он там ездил на грузовике, на полуторке изможденной, сменив ее по сюжету на ЗИС-101. Фильм тоже был весьма любим и понятен. У нас много фильмов, в которых водитель, его машина, всерьез по сюжету играет ту самую роль, которую автомобиль в нашей жизни играл. Мы машину обожаем, любим, боготворим, без нее жить не можем.

Почему у нас люди живут на помойке, при этом покупают себе автомобили, во все долги, во все тяжкие позволяя себе вляпываться? Потому что как же без машины! Это статус, твоя социальная картинка и витрина.

Автомобилей любимых у нас много, тем более ко всем своим машинам мы относились по-доброму, по-хорошему. Нас никогда не волновало их несовершенство, мы всегда были готовы простить им все. Наличие автомобиля полностью искупало его вину. Он ломался, капризничал, не заводился.

Мы делали машины всегда для какой-то другой планеты. Машины, в которых летом было жарко, зимой — холодно, они не могли ехать, тут отсыревало, там пропадала искра, тут чего-то текло. Мы делали машины всегда для Калифорнии, для идеального климата.

Тем не менее ездили и на всех этих машинах путешествовали по стране. Сейчас мы зауживаем свой функционал восприятия: «У меня родился ребенок, какую под это машину купить», «Я катаюсь по стране, какую мне машину под это купить», «Я живу в городе, какую мне машину купить». Да любую! На самом деле любую машину, как в советское время — одна на все века, что купил, на том вся семья и ездит.

Сколько поколений Падериных ездило на этой Волге-21? Как минимум три. А тем более она легендарная с мемориальной табличкой: «Здесь была та самая контактная часть Ивана Падерина, которой он сидел за рулем». Поэтому на Sotheby’s она уйдет гораздо дороже, либо будет в музее, либо на Горьковском автозаводе займет в пантеоне славы отдельное место, потому что лично создатель легенды Иван Падерин ездил на ней. Это нормально, это по-нашему.

«Сергей, легендарность Волги, Победы, «горбатого», «ушастого» — чувство религиозное, объяснять с технической точки зрения бесполезно»,

— да, соглашусь, конечно. Мы любили свои машины.

Знаете, хрущевские квартиры в нормальном мире это же концлагерь какой-то, а мы любили. А коммуналка? Сколько людей, сколько поколений про коммуналки снимали великолепные фильмы и рассказывали о том, как дружно они жили там. Это же абсолютно несуразно, но мы любили, это был формат нашего существования. И автомобили, как часть этого формата: какой есть, такой мы и любили.

И Волга-21 жуткая абсолютно, гроб на колесах, а мы его любили, а потом сделали легендарным. Огромное количество других машин мы точно так же можем сделать легендарными.

Через какое-то время появится очередной Ванечка Падерин, такой же больной на всю голову, влюбится в какой-нибудь телеграфный столб. Мы получим феерическую картину распространения чугунных телеграфных столбов, которые тоже будут жить в веках, будут воспеваться поэтами, про них будут сниматься фильмы. На этих столбах висели знаменитые люди, под этими столбами ходили собаки знаменитых людей. У нас так или иначе эта легенда будет рождена. Или какой-нибудь следующий автомобиль, например Запорожец.

Кстати, первый марочный клуб в нашей стране был негласно сформирован именно по «горбатому» Запорожцу. Владельцы Запорожцев в 1960-е годы собирались, у них была кочующая точка на МКАДе. По субботам на рассвете в 5-6 утра нечто среднее между стихийной барахолкой и обменом мнениями. Причиной была не сколько любовь к машине, сколько попытка ее починить, потому что качество на заводе «Коммунар» всегда было ниже плинтуса процентов на 700.

Завод «Коммунар» до революции делал отвратительные сеялки-веялки. При советской власти — отвратительные автомобили. Но люди любили. Как не любить «горбатого» Запорожца, как 965-го можно не любить, не обожать? Как можно не привернуть к нему из нержавеющей стали болтами легенду о том, что это великолепная машина? Он же очарователен, он же прекрасен, его нужно было любить.

А когда он ломался, его лечили всей семьей и смотрели, что лучше: таблетки купить от больного горла или поехать все-таки попытаться сделать датчик заднего хода, чтобы он работал, потому что он у него не работал.

Легенды рождаются благодаря таланту людей. Со временем на каждую из этих марок найдется очередной талант.