Юбилейный, десятый Волок в Гараже

Юбилейный, десятый Волок в Гараже
28 мая 16:04 2017

Сергей Асланян: У нас в гостях Алексей Мочалов, основоположник внедорожного этнографического приключения под названием «Волок».

Лёша придумал это дело 10 лет тому назад под девизом «Открываем Россию заново».

После этого слоган у него украли абсолютно все, кто хотел. Россию теперь открывают заново все внедорожники страны, и даже скончавшаяся оранжевого цвета «Экспедиция», которая превратилась просто в шмоточные отделы по всей стране, тоже пытались открывать Россию заново. Получилось у них это ненадолго.

А Лёша 10 лет подряд проводит мероприятие, которое сам придумал. Оно всегда стартует у Белого моря, заканчивается у Чёрного моря, и всегда обязательно 9 мая. Лёша, здравствуй.

Алексей Мочалов. Добрый день.

С. Асланян. Ну, 10-й «Волок». 10 лет позади.

А. Мочалов. Даже сложно поверить, потому что начинали мы его вроде бы совсем недавно. Но жизнь, видимо, течет слишком быстро, когда ты делаешь интересные вещи. Поэтому 10 лет миновало на какой-то безумной перемотке. Сейчас даже сложно вспомнить что-то конкретное.

С. Асланян. Вспомни, каким ты был молодым, стройным, как у тебя горели глаза, ты худенький был такой, подвижненький. А сейчас практически Росомаха.

А. Мочалов. И щеки растут вширь из-за кавказского гостеприимства. Последнюю неделю экспедиции мы едем через Кавказ, а там умеренное питание не воспринимается как норма. Поэтому обычно домой возвращаешься отъевшийся, как будто с курорта. Хотя на самом деле месяц внедорожной экспедиции – это не очень-то курорт.

С. Асланян. Вообще не курорт ни разу, тем более что Алексей Мочалов прикончил свой рейдовый патруль на этом мероприятии. Это большая редкость, потому что Лёша, конечно, знает, как убить технику, но свою собственную – это особо изощренный сценарий. И дальше шел просто в лаптях, подпоясанный ломом, конечно же. Но некоторое количество километров был вынужден пройти на собственном приводе, а не на полном.

А. Мочалов. Ну, собственный – не собственный, мы ехали на тестовом Duster, который интуитивно был взят как машина сопровождения накануне экспедиции. Где-то за месяца полтора у меня вдруг пришло озарение, что, скорее всего, мой Патруль не вынесет разведку и экспедицию одновременно. И было понятно, что нам нужен еще третий человек в команду.Волок 10 лет

Таким образом мы взяли автомобиль, на котором мы ездили в Африку зимой, тот же самый Renault Duster дизельный, на ручке, и половину экспедиции, правда, подъездом, под конец мы уже ехали на нем втроем. А патруль да, к сожалению, остался жить в Челябинске, мы будем его сейчас вызволять оттуда.

С. Асланян. Ну, ты любишь иногда разбрасываться машинами по самым удивительным неудобьям.

А. Мочалов. Это не самое экзотическое место.

С. Асланян. В свое время ты Defender доставал и набрал уже, по-моему, миллион просмотров.

А. Мочалов. Уже больше.

С. Асланян. Кошмар абсолютный. В YouTube есть ролик о том, как Лёша поехал за своей машиной. Он ее там похоронил за пару лет до этого, а потом решил, что всё-таки надо забрать. И Land Rover Defender, который изображал там местную достопримечательность, вызволил, но приключения и энергетические, а также нравственные затраты, которые были в результате предъявлены им обществу, собрали больше миллиона просмотров.

А. Мочалов. Было, конечно, целесообразнее его там и оставить. Но мы же все любим шоу, и причем не только зрители, но и участники.

Челябинск – это, конечно, гораздо менее экзотичная точка на планете. Туда билет на самолет стоит 4 000 рублей, и ты там. Это гораздо ближе, чем остров на Печоре под Нарьян-Маром.

С. Асланян. Каждый год Алексей Мочалов прописывает трассу с таким расчетом, чтобы не было практически никаких повторений. То есть любой экспедиции «Волок» обязательно предшествует разведка маршрута. И за 10 лет у тебя практически повторов не было, то есть ты каждый раз находил новые сложности.

А. Мочалов. Ну, я бы сказал, что за 9 лет, потому что 10-й юбилейный «Волок» мы изначально анонсировали как сборник лучших участков за предыдущие 9 лет. Но я как всегда всех обманул, потому что когда мы начали прокатывать лучшие участки, стало понятно, что их надо улучшать. И мы практически модернизировали весь маршрут, и больше, чем наполовину, он в итоге получился с чистого листа. Так что тоже можно сказать, что это отдельная неповторимая экспедиция получилась.Волок 10 лет

С. Асланян. Те, кто знает Мочалова, даже не удивились.

А. Мочалов. Ну, может быть, и удивились, потому что я же везде написал о том, что если вы ждете что-то новое, то бесполезно ехать, потому что вы всё равно увидите старое.

С. Асланян. А страна всё та же?

А. Мочалов. Дороги изменились очень сильно, очень много чего заросло, обрушилось, или наоборот, там проложили нормальный асфальт. К тому же проблема с достопримечательностями: за 10 лет очень много что погибло, к сожалению. Что-то сгорело, что-то сгнило, что-то снесли, на месте некоторых домов стоят коттеджи. В общем, честно говоря, особенно в центральной полосе, было немножко грустно ехать. Многие точки у меня во время разведки, да и вовремя самой экспедиции, уже устаревшие.

С. Асланян. Сколько километров у тебя эта экспедиция получилась?

А. Мочалов. У нас практически с аптекарской точностью последние годы получается одинаковая протяженность, независимо от точки старта и конфигурации маршрута. Мы прошли в этом году 9 800 километров.

С. Асланян. То есть, в десяточку укладываетесь всегда.

А. Мочалов. Ну, да, причем я не могу сказать, что это делается специально, это уже какой-то глазомер. Это точно так же как интуиция по поводу того, чтобы взять Duster с собой.

С. Асланян. Вот эти 10 000 километров, они в основном по бездорожью были?

А. Мочалов. Ну, где-то половина. Естественно, есть асфальтовые перегоны, потому что бездорожье ради бездорожья никому не интересно. Наша-то цель – что-то интересное найти, какие-то достопримечательности, этнографические или природные объекты. Если же в этом месте ничего нет, то какой смысл?Волок 10 лет

С. Асланян. Особенность этого этнографического путешествия в том числе и по климату. Вы стартуете из зимы, из сугробов, потом перебираетесь в распутицу и заканчиваете уже, как правило, в ситуации грянувшего лета. И это всё на протяжении одного месяца.

А. Мочалов. Сейчас темп поездки из зимы в лето очень сильно упал. Когда проект задумывался, мы ехали две недели этот маршрут. Это был продубас в чистом виде, потому что в день было 500-600-700 километров по такому миксу асфальта и бездорожья. Люди, когда приезжали на Чёрное море, выглядели очень неотдохнувшими, мягко скажем. В таком режиме мы прокатались, по-моему, первые года 4, потом всё-таки начали плавно увеличивать сроки, потом дошли до трех недель. Сейчас вот дошли до четырех недель, потому что хочется более глубоко окунуться в местный быт, местные регионы, в местные дороги.

С. Асланян. Я видел те кадры, которые у вас были сняты с коптера. Судя по всему, вы очень глубоко зашли.

А. Мочалов. Вообще, обычно любое экстремальное мероприятие с годами становится более простым, потому что приезжает больше людей, хочется как-то охватить большее число участников, чтобы оно стало более популярным. А вот мои постоянные участники мне в этом году сделали такой комплимент очень сомнительного характера, что «Волок» с каждым годом становится всё тяжелее. В этом году, например, у нас все спецучастки, приготовленные мной как организатором, не прошел никто.

С. Асланян. А ты?

А. Мочалов. А я тем более не прошел, потому что патруля не было. Если бы он был, я бы, скорее всего, прошел. Хотя, тоже нет, потому что он начал капризничать почти сразу, и в общем мы уже на севере начали баловаться объездами. И даже те, кто пытался проехать все спецучастки, в итоге под конец уже стали через один ехать, потому что сложно.

С. Асланян. Слушай, а Geländewagen вы утопили в самом начале, на разминке еще?

А. Мочалов. Нет, это была уже середина экспедиции. Это было половодье в Оренбургской области. Но мы его сильно не пытались топить, просто участник решил оптимизировать маршрут и пройти в сторону гостиницы по срезочке. Но он не учел, что половодье и что вода может идти по верху моста.

С. Асланян. В результате, насколько я помню эти кадры, там даже крыша не торчала.

А. Мочалов. Его просто смыло течением с дороги, и, к счастью, всё закончилось благополучно. Никто не пострадал, но машина утонула полностью.

С. Асланян. Но потом ее нормально доставали. Вот эти кадры, когда дед Мазай за зайцами отправляется в какой-то плоскодонке, куда-то заныривает и достает оттуда – о, чудо! – Mercedes-Benz, были очень похожи на сказку.

А. Мочалов. Кстати говоря, этот ролик в YouTube набрал какое-то очень маленькое количество просмотров. Видимо, неправильные были названия или неправильные хэштеги. Надо было добавить больше жести, тогда бы посмотрели. А так там, по-моему, 6 000 всего просмотров совершенно уникального видео о том, как со дна реки выплывает Geländewagen.

С. Асланян. Отхрюкивается, и после этого тихо, спокойно сохнет, сливая воду.

А. Мочалов. Ну, да. Но его отправили в Москву эвакуатором, и он уже бегает на самом-то деле. Его уже высушили, и всё хорошо.

С. Асланян. Ну, высушат его до конца только года через 3.

А. Мочалов. Ну, почему? Если разобрать, машина быстро сохнет, особенно если камеру в малярку загнать, всё хорошо.

С. Асланян. Да, но разбирать его приходится до основания.

А. Мочалов. А как же! Любой внедорожный экспедиционник так или иначе неоднократно разбирается до основания и собирается так же. Это только совсем новая машина еще пока что не переживает этот момент. А потом всё равно с ней что-то будет происходить.Волок 10 лет

С. Асланян. Ну, да, как автомат Калашникова. Ты должен уметь его собрать и разобрать, причем даже на местности иногда без инструментов.

А. Мочалов. Поэтому когда у меня спрашивают, что теперь делать с умершим Патрулем, я говорю, что от насморка еще никто не умирал. Ну, турбина накрылась, ну и что, мелочи жизни. Просто в режиме экспедиции поменять турбину было слишком большой роскошью. Это надо было вычеркнуть три дня организаторов из экспедиции. Мы только по этой причине его там и оставили.

С. Асланян. Но ты с убитой турбиной нормально ездил на нем по Монголии, и вообще никаких проблем не было.

А. Мочалов. Одно дело – убитая просто, которая не работает, и другое дело, когда она гонит масло в двигателе – это уже всё.

С. Асланян. Эта турбина занимается диверсией – это, пожалуй, уже не имеет смысла продолжать. Вот подобных экстремальных событий ведь каждый «Волок» очень много. Ну, Geländewagen утопили, приятно, свечку поставили, лайк, если что. Ведь из этого же и состоит внедорожная часть. Ведь на самом деле по степени суровости, мужества и преодоления это очень похоже на подвиги.

А. Мочалов. Для меня, как для организатора, все эти утопления, перевороты автомобилей и прочее – это скорее ЧП, с которыми нужно бороться. Но, к сожалению, каждый год происходят какие-то такие моменты. У нас была как-то экспедиция, когда за один сезон у нас перевернули, по-моему, три машины. По статистике 10% автомобилей закончили свой путь на ушах.

С. Асланян. Сколько и каких машин было в этом году?

А. Мочалов. Честно говоря, статистики как всегда у нас нет, потому что мы очень легко относимся к жизни. Но в общей сложности было около 30 машин за всю экспедицию. Многие люди приезжали на отдельные этапы. Вот на Кавказе в пиковый день собралось, по-моему, 23 или 24 автомобиля. Потом они тут же начали ломаться, и на следующий день их было меньше, потом меньше, меньше. И в общем-то до Новороссийска их доехало, на финишной площадке стояло уже 15 машин.

С. Асланян. Покорение Кавказа всегда дается тяжело.

А. Мочалов. Оно дается тяжело даже не только машинам, но и людям в том числе, потому что многие сказали где-то в районе числа 7-го, что пошло уже пресыщение Кавказом, уже устали от красоты и от езды, и от еды, и от всего. Устали и хочется домой. Тем более, что многим надо было на работу, а мы же финишируем 9-го, а 10-е уже, как известно, рабочий день. Далеко не все люди могут еще потом два дня спокойно добираться до дома.

С. Асланян. Все машины спецподготовленные, или были те, кто рисковал наудачу?

А. Мочалов. Совсем стоковых машин, наверно, практически не было. Так или иначе подготовка должна быть. Хотя, смотря что мы считаем подготовкой. То есть если вы поставили грязевые колеса и лебедку – это в принципе уже подготовка.

Но с нашей точки зрения, это практически стоковый автомобиль, потому что в нем нет каких-то кардинальных изменений. Так что подготовленных машин всё-таки в процентном соотношении много, потому что на совсем стандарте проехать маршрут можно только по объезду, как мы сейчас и делали на Duster. То есть просто выключаешь все спецучастки и едешь по объезду.Волок 10 лет

Это тоже интересно, кстати говоря, но такого прямо «вау!» эффекта, конечно же, нет. Главное, что нет испытания себя, потому что спецучастки для того и сделаны, чтобы добавить спецэффектов в монотонные перемещения по средней полосе. Средняя полоса изначально неконтрастна.

Вообще, организация проектов в средней России очень сложна, потому что здесь природа работает против нас. Природа однообразная, рельеф однообразный. Почему многие на Кавказ и едут, потому что хотят быстрого эффекта, приехал – и обалдел. А вот попробуй обалдей где-нибудь в Пермском крае, но не в горах, а где-нибудь на границе с Коми. Там не от чего обалдевать, осинник кругом и всё.

С. Асланян. Сложные спецучастки можно пройти человеку без опыта? Имеет ли смысл дебютировать на «Волоке» или перед этим нужно тренироваться?

А. Мочалов. Мы же вообще, русские люди, любим с места в карьер. Очень многие участники «Волока» и в этом году, и в предыдущие годы дебютировали как раз в формате максимально возможной экспедиции. Жизнь очень быстро учит. Обычно первые 1-3 дня – и люди вкатываются и едут дальше спокойно.

Другой вопрос в том, что формат «Волока» не предполагает длительное вкатывание и привыкание, потому что каждый день меняется погода. Каждый день меняется грунт – то это снег, то талый снег, то начинается какая-то история с распутицами, потом начинаются всякие черноземы, потому горы, потом опять какие-то пески, опять горы, причем уже совсем другие горы, то скальник, то какая-нибудь Адыгея со своими глиняными клеями. То есть привыкнуть вообще невозможно.

https://www.facebook.com/photo.php?fbid=371936026541038&set=gm.1003067916490353&type=3&permPage=1

С. Асланян. Был такой момент, когда наконец-то сели все?

А. Мочалов. Ну, наверно, нет. Были на предыдущих экспедициях, в этот раз – нет. У нас первый же день экспедиции этого года был очень сложным, он растянулся в итоге не двое суток. Начало нашей экспедиции как раз для меня и было, наверно, самым сложным. Когда мы стартовали в первый же день из города Кемь, это северная Карелия.

С. Асланян. Я, я! Кемска волость!

А. Мочалов. Нам предстояло прорубиться по снежной целине 70 километров. И когда начался процесс, оказалось, что моя машина единственная, которая способна ехать по этой субстанции, когда под тобой метр снега. И я вообще стараюсь не вмешиваться в происходящее, потому что люди приехали не затем, чтобы ехать за собакой-поводырем, а чтобы самим совершать подвиги, правильно? Я подвиги совершаю обычно на разведке. А тут как раз моя помощь не нужна.

В общем, всё равно всё свелось к тому, что мне пришлось ехать первым автомобилем и 70 километров торопить абсолютную целину. Причем летом там можно ездить в общем-то на любом стандартном внедорожнике, а вот сейчас короткий Patrol на 35-х колесах, с чужим уже двигателем, со всякими китами в мостах и на всех блокировках ехал с трудом. Это было очень сложно, и именно после этого у меня машина и захандрила.

Мы оттуда всех отпустили на свободу, а сами стали мучиться с топливной аппаратурой, и мучились с ней 2 500 километров. Оказалось, что в топливоподающей трубке, которая вдоль рамы, видимо, то ли соринка какая-то, то ли что-то отслоилось. В общем, она работала как золотник и запирала топливную систему. На организаторской машине.

То есть нам надо было каждый день догонять экспедицию по объездам и каждый день ее реанимировать. В итоге мы перезнакомились со всеми сервисами по пути, начиная от города Костомукши. И худо-бедно мы оживили машину уже практически в Перми. Это было для меня, как для организатора, наверно, самым большим испытанием за последнее время. Я изучил матчасть автомобиля.

С. Асланян. В очередной раз сдал зачет.

А. Мочалов. Да, это был полный зачет. Особенно под конец приходилось просто спорить с сервисами, потому что все пытались лечить очевидное. Я понимал, что там уже творится что-то очевидное невероятное, и с этим надо бороться. А естественно, в заговоры никто просто уже не верит, ввиду собственного опыта. В итоге мы поставили всяческие трубки от трактора и поехали дальше.

Но хорошо, когда машины не суперсовременные, это можно сделать. А на совсем современной машине обычно – нет. Поэтому мы, как организаторы, стараемся ездить на достаточно старых машинах. Ну, не то, чтобы стараемся – наверно, была бы возможность, мы бы ездили все на новых Land Cruiser 200 и меняли после каждой экспедиции. Но у нас всё-таки проект не для олигархов, а для хотя бы среднего класса.

С. Асланян. УАЗ бывают?

https://www.facebook.com/photo.php?fbid=370907246643916&set=gm.1001801323283679&type=3&permPage=1

А. Мочалов. Бывают, и кстати говоря, в этом году у нас их было достаточно много, наверно, ввиду того, что я весь прошлый год активно ругал УАЗы. В этом году у нас один годовалый Патриот проехал весь «Волок», кстати говоря, практически без поломок. У него только ролик, но это такая традиционная поломка для УАЗа, и какое-то реле сгорело, и всё.

Он стандартный, на грязевых колесах, с лебедкой, без каких-то лишних изменений, но очень достойно проехал. Причем парень ехал один, без штурмана. В общем, такое у него было испытание, совсем адское. Причем парень молодой и как раз из разряда дебютантов. Он приехал в прошлом году на «Волок» в выходные к нам, на выезды выходного дня, прокатился, потом приехал еще раз, и еще раз. Раза три, наверно, приезжал, потом сразу заявился на всю экспедицию. Это, в общем-то, поступок. Такие люди нечасто встречаются.

Потом на кавказский этап еще приехало два УАЗа из города Саров, закрытого города. Они тоже, как я понял, до этого Кавказа не видели, приехали посмотреть на Кавказ в режиме подобной экспедиции. Но это очень сложный дебют, я могу сказать. Тоже ребята, как я понимаю, объезжали очень много что, потому что начинать горный маршрут с «Волока» – это прыжок через три ступеньки вверх. Сперва надо начать кататься хотя бы по обычным дорогам.

С. Асланян. Женщины бывают на «Волоке»?

https://www.facebook.com/photo.php?fbid=376709682730339&set=gm.1008969805900164&type=3&permPage=1

А. Мочалов. Бывают. Это всегда исключение, но всегда приятное исключение. Например, опять же, в этом году у нас была девушка, которая отжала собственного мужа из-за руля, сказала «ты будешь сидеть дома» и поехала одна на Land Cruiser. Но совершенно спокойно проехала весь кавказский этап с горящими глазами.

Но, правда, она перед этим раза четыре ездила штурманом с мужем. А в этом году у нее был такой бенефис.

С. Асланян. Эмансипация вдарила так, что муж остался дома.

А. Мочалов. Да, но муж-то тоже хотел поехать, но ничего не получилось по ряду причин. Но зато надо было видеть глаза девушки по имени Катерина, когда она рубилась через всяческие наши спецучастки. Причем она реально еще заводила всех мужиков, но не как обычно женщины делают, «Давайте не поедем», а наоборот, «А че это мы не едем?».

Именно она еще с двумя экипажами на Кавказе решили пройти спецучастки, которые никто не прошел, потому что даже никто не нашел, как там вообще ехать. Вот они умудрились там как-то в объезд, через какие-то горы, леса прорубиться на лебедках в объезд. Это к вопросу о том, что любой разведанный и прописанный маршрут всё равно может меняться. Потому что горы живые, дожди, таяние снегов видоизменяют дороги иногда за 2-3 недели очень сильно.

Мы, например, в этом году на разведке на Кавказе устроили просто какой-то субботник по расчистке дорог, потому что зимой повалило очень много деревьев, и моя бензопила не глохла несколько дней.

С. Асланян. Пока Кавказ не расчистили.

А. Мочалов. А деваться некуда. Местным чаще всего это не нужно, леспромхоз местный непонятно когда за это возьмется, а нам-то ехать надо. И эти маршруты уникальны. По крайней мере, мы их долго искали, долго разрабатывали, и кроме как для туристов они, наверно, никому не нужны.

С. Асланян. У тебя каждый год обязательно есть в караване 1-2 эпических персонажа на какой-нибудь уникальной машине. То у тебя там, например, Suzuki Jimny проедет вдруг совершенно неожиданно весь «Волок», при том, что он уже любой колеи, и если что, он сразу в яму, и там только флажок сверху остается. В этот раз было что-нибудь подобное?

А. Мочалов. У нас традиционно почти каждый год приезжает длинная Нива 2131, которая в принципе не способна никуда ехать. Но она ездит, по-моему, на протяжении уже 10 лет каждый год, хотя бы один этапчик. Причем одна и та же машина, заметьте. То есть она существует только для того, чтобы приехать раз в год на «Волок» и всё. Я ее все вмятины помню, где и когда они были получены.Волок 2016. Этап Карелия

С. Асланян. Ты даже помнишь, как именно головой стучал об нее сам владелец, когда она где-то в какой-то момент его подводила.

А. Мочалов. Причем за это время выросли дети. Я помню, что когда только первый раз он приехал,  у него младший сын был маленький, а сейчас уже старший сын тоже большой. В режиме экспедиции дети растут так, что я наблюдаю уже следующее поколение, которое, скорее всего, тоже скоро начнет так же путешествовать.

С. Асланян. Через какое-то время в конце концов подрастет смена, которая сможет эту Ниву дотолкать уже не до финиша одного участка, а на всю длину.

А. Мочалов. Ну, я, честно говоря, всё-таки думаю, что она когда-нибудь сотрется, и люди купят что-нибудь немножко более проходимое. Сейчас, я думаю, скоро дебютируют новые Нивы. Нам же пророчат дизайн проекта.Ноябрьская Волок.Школа

С. Асланян. Не в этом веке.

А. Мочалов. Ну, не в этом веке, но и эта еще не сегодня сотрется.

С. Асланян. Просто каждые 40 лет новая Нива – так не бывает, извини, это слишком короткий период.

А. Мочалов. Но мы оптимисты. Это же не Land Rover. Кстати говоря, Land Rover тоже свой Defender новый уже сколько лет обещают.

С. Асланян. А сколько они его снимали. Они каждый год делали прощальную серию, останавливали конвейер красной кнопкой, а потом делали еще более прощальный и еще раз красную кнопку.

А. Мочалов. Это маркетинг. По этому же пути УАЗ пошел, когда выпустил УАЗ Хантер победной серии. Его все вдруг понахватали, и УАЗу так понравилось, что они не стали снимать его с производства. Ну, это как Алла Пугачева, уходящая со сцены. Сегодня я слышал в новостях, Aerosmith приехал с последним концертом. Тоже посмотрим, насколько он последний.

С. Асланян. Вот тут интересуются отдельно судьбой Discovery 4. Были они в экспедиции или нет?

А. Мочалов. Были, и неоднократно. Кстати говоря, самый серьезный долгожитель на «Волоке», как бы это ни было смешно, это Discovery 3. У нас такая машина прошла 8 экспедиций. Ее, понятное дело, что капитально чинили после этого. И я не могу рекомендовать всем пересаживаться на Discovery 3. Я видел, сколько слез, сколько травм, душевных и моральных, было у владельца. В итоге владелец всё-таки пересел на Land Cruiser. Но всё-таки 8 лет он ездил на Discovery. А Discovery 4 – это же работа над ошибками.

С. Асланян. Собственно, это одна и та же машина.Волок - Туркестан 2015

А. Мочалов. Поэтому я сам лично в 2013-м году на организаторском Discovery 4 проходил нашу экспедицию. Но там есть большая проблема – это низкопрофильные колеса, с которыми ничего нельзя сделать. Поменьше колеса поставить сложно, потому что тормоза просто не пускают. А на низком профиле по российскому бездорожью ездить бесполезно. Мы же не в Англии живем, у нас всё немножко по-другому.

Поэтому я лично ездил на цепях. И кстати говоря, после этого я пробовал на цепях ездить на Range Rover Sport. Тоже работает отлично.

С. Асланян. Есть люди, которые без лебедок туда суются?

А. Мочалов. Есть, но для этого надо очень хорошо уметь орудовать хай-джеком. Хай-джек – это такой реечный домкрат, который поднимает машину на полтора метра. Обычно очень мало кто умеет им хорошо пользоваться, и в итоге это заканчивается тем, что люди гнут крылья или дробят себе челюсть, когда неправильно его опускают.

Мы в этот раз с помощью хай-джека ездили как раз на нашем Duster, потому что на Duster нет ничего, а хай-джек есть.

С. Асланян. Вот во всем этом географическом многообразии открываются человеческие характеры, ломаются домкраты, рвутся лебедки. И люди приезжают к точке финиша, они празднуют свою победу, 9-е мая, понятно, что этот праздник уже для них становится совершенно многогранным. А на следующий год они опять заявляются. Это постоянство ведь уже кристаллизовало определенную группу людей, которые прошли много «Волоков». Вот этот коллекционный набор из скольких экипажей состоит?

А. Мочалов. Опять же, никто не считал, потому что люди, которые приезжают повторно – это большинство. Это такой хороший признак достаточно добротного проекта. То есть возвращаемость у нас большая.

Я, честно говоря, считаю, что если человек хотя бы одну экспедицию прошел полностью, это уже отпечаток на всю жизнь. И, кстати говоря, это не моя теория, это люди в основном говорят, что это одно из самых незабываемых испытаний в жизни. При том, что мы ничего экзотического не предлагаем. Люди ездят по собственной родине, которую, в общем-то, они так или иначе знают. Мы постоянно ездим через родной двор кого-нибудь из участников.

https://www.facebook.com/photo.php?fbid=725048211007519&set=gm.1022309924566152&type=3&permPage=1

Понятно, что есть люди, которые приезжают по 3-4 года, но это просто некоторые сообщества людей, у которых одно и то же увлечение. Мы не делаем уже из этого какого-то дополнительного героизма. Просто если ты подсел на что-то, тебе очень сложно от этого отказаться, это раз.

Второй момент, что если собирается определенная тусовка, она уже является сама по себе таким цементирующим раствором. Если даже человек не собирался в этом году на «Волок», то за неделю – за две вдруг ему начинают звонить другие его друзья, которые едут и говорят: «А ты че, не едешь?». И нависает такая пауза в телефоне. И тут что ты ответишь? Еду, конечно.

И каждый год приезжает 2-3-4 экипажа, которые не заявлялись. Я не знал, что они приедут. Они приезжают уже в какую-нибудь серединочку, в Астрахань там. Поэтому я очень часто, в этом году особенно, печатал дополнительные комплекты наклеек для людей, которые приедут, не позвонив. Такое тоже бывает.

С. Асланян. Вот эти люди, они в том числе и на другие внедорожные рейды подписываются, или это именно патриоты «Волока»? Или они, бывает, на «Ладоге» где-нибудь выступают, еще куда-то ездят?

А. Мочалов. Нет, у нас сектантов нет, и мы очень спокойно относимся к тому, чтобы люди ездили не только на «Волок», потому что это расширяет кругозор в принципе. Мы же не можем охватить сразу за один год все регионы. А у людей появляется аппетит, и они хотят ездить везде. Поэтому чаще всего участники ездят на сторонние мероприятия, и мы сами постоянно сотрудничаем с организаторами других экспедиций. Психов-организаторов тоже мало, и нам надо как-то находить общий язык, дружить, обмениваться опытом и друг друга поддерживать, потому что один в поле не воин.

Кстати говоря, на «Волоке» сообщество людей очень ярко работает. Мы же постоянно терпим какие-то испытания, ломаемся или еще что-то. В каждом городе есть человек, который или хотел приехать на «Волок», или ездил на «Волок», или который когда-нибудь поедет на «Волок», которому можно позвонить, и он решит любые твои проблемы, которые у тебя случились. То есть найдет тебе сервис, передаст тебя из рук в руки правильным людям.

И очень часто как раз мы обращаемся даже к людям, которые не ездили на «Волок», а ездили на какие-то чужие мероприятия. Но так или иначе мир психов очень узок, мы все друг друга знаем в лицо.Волок рейд

С. Асланян. Какой из этапов был самым запоминающимся, спросили тебя через sms-портал?

А. Мочалов. Как всегда, ответить невозможно. Вообще, всегда все хвалят именно Кавказ. Я Кавказ сам безумно люблю, и поэтому я буду всегда говорить только о нем. Эта концентрация эмоций там наивысшая. У тебя в течение дня постоянно меняется картинка, постоянно меняются эмоции, люди, и вообще всё очень контрастно.

Но ценить Кавказ очень сложно, если ты не ехал перед этим 2-3 недели по центральной России. Вот в чем сложность. Если ехать только на один этап, то ты теряешь всю суть экспедиции «Волок». Именно движение от Белого до Чёрного моря показывает многообразие природы, этнического состава, языкового, культурного, религиозного, какого угодно.

Если бы мы хотели показать что-то одно, мы бы и делали локальный проект «Волок такой-то». Мы их и делаем иногда, региональные. Иногда делаем только на Кавказе проект. Но это уже локальные проекты, которые мы любим, но это всё ветви, которые отходят от центрального ствола. Эти ветви вырастают, отмирают, на их месте вырастают новые.

С. Асланян. Скажи, Лёш, вот лично ты за год какой пробег имеешь? Сколько ты проезжаешь?

А. Мочалов. Это практически невозможно посчитать, потому что машины всё время меняются. Но точно больше 100 000, это однозначно.

С. Асланян. Не устал еще, поэтому на будущий год тоже будет «Волок»?

А. Мочалов. Он будет. Усталость есть, но есть же и очень быстрая отдыхаемость. Если я недели две просидел дома, я просто уже не могу дальше.

Сергей Асланян
Сергей Асланян

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) (ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН) АСЛАНЯНОМ СЕРГЕЕМ СТЕПАНОВИЧЕМ, ЯВЛЯЮЩИМСЯ (УЧРЕДИТЕЛЕМ, ЧЛЕНОМ, УЧАСТНИКОМ, РУКОВОДИТЕЛЕМ ИЛИ ЛИЦОМ, ВХОДЯЩИМ В СОСТАВ ОРГАНА ЛИЦ, УКАЗАННЫХ В ЧАСТИ 4 СТАТЬИ 9 ФЗ «О КОНТРОЛЕ ЗА ДЕЯТЕЛЬНОСТЬЮ ЛИЦ, НАХОДЯЩИХСЯ ПОД ИНОСТРАННЫМ ВЛИЯНИЕМ»), ВКЛЮЧЕННОГО В РЕЕСТР ИНОСТРАННЫХ АГЕНТОВ. Сергей Асланян - автоэксперт

Больше статей
Напишите комментарий

0 Комментариев

Еще нет комментариев

You can be the one to start a conversation.

Только зарегистрированные пользователи могут комментировать.